До Роттенбурга мы доехали очень быстро – вряд ли более часа. Старинный город-крепость, когда-то бывший вольным городом и грозным фортификационным объектом (для своего времени) сейчас выглядит как игрушечный – этакий пряничный городок. И все-таки история здесь напоминает о себе на каждом шагу.

Снаружи город от чужаков укрывается за крепостной стеной, над которой возвышаются несколько десятков неповторяющихся башен. Да, конечно, это не краковский Вавель, не Градчаны, не Кронштадт и не форты Кенигсберга – без грандиозных масштабов. Да и то сказать – все население города насчитывает … 11 тысяч жителей. Правда, за год они успевают принять более 3 млн туристов. А пока, через старые крепостные ворота мы попадаем в город.

И вот мы в городе – музее, городе – игрушке. Маленькие, 3-х этажные домики с черепичными крышами и фахверковыми фасадами, узенькие крутые улочки, мощенные булыжником, по которым звенели доспехами еще ландскнехты тридцатилетней войны. В окнах домов вставлены «старинные» стекла, словно собранные из бутылочных донышек. Сейчас - это городок маленьких магазинчиков (хотя не только), гостиниц и ресторанов, подчиненный одной общей идее – Рождество. Именно здесь находится штаб-квартира всемирно известной фирмы по производству новогодних и рождественских украшений «Кати Вольфарт» (чей магазин мы просмотрели в Нюрнберге). Рождество здесь везде – на вывесках, в витринах, на фасадах. В общем, все на потребу туристам – на любой вкус и кошелек.

По главной улице от крепостных ворот поднимаемся к ратушной площади. Перед фасадами домов стоят украшенные елки, в окнах и на подоконниках – всевозможные украшения, в каждой витрине – тематическая композиция (видели даже «сигары» из колбасы). Везде выставлены традиционные сладости – «снежки» (вроде нашего хвороста). Конечно, главная тема – рождество во всех проявлениях.

Над головами раскачиваются вывески – точные копии средневековых (а кое-где, может, и кованые оригиналы сохранились).

Одна из таких вывесок напомнила нам городскую средневековую легенду времен тридцатилетней войны. Был Роттенбург тогда вольным городом, жители которого выбрали для себя протестантизм. И был он как кость в горле у короля Баварии, ревностного католика. Послал король на Роттенбург свою армию во главе с полководцем Тилли. И был тот Тилли «хуже керосину» - в назидание другим так дотла грабил города и начисто вырезал население, что даже татаро-монголы и те уважительно качали головой: «Ма-а-а-стер!..».

Когда армия подступила к городским стенам, увещевать полководца вышел бургомистр Нуш. Застал он Тилли во время трапезы, когда тот, будучи в легком подпитии и добродушном настроении, опустошал очередной баварский масс (напомню – литровая кружка).

- Да что вы за люди такие, франконцы-протестанцы, чтобы я вас жалел? Ни петь, ни пить не можете! Вот у нас, у баварцев, бюргер сказал – бюргер сделал. Взял в руки масс, так весь его и выпил. А вы со своим франконским кубком? Больше ведь на себя выливаете, чем пьете! А слабо вот так взять свой кубок и выпить его не отрываясь, как баварцы пьют масс? Если найдется хоть один такой – ей-богу, помилую город!

А, слабо?.. (примерно так скандалил и дебоширил полководец).

- Я могу – скромно сказал Нуш – только уж и ты, барин, от своих слов не отказывайся. А то не по бюргерски как-то будет…

А надо сказать, что франконский кубок вмещал в себя три литра с четвертью и был такой же смертельной дозой, как и кубок Большого Орла на петровских ассамблеях.

От таких слов посмурнел полководец: - Ну-ну, фраерок, только по полной – мне ведь потом перед самим королем ответ держать!

В общем, долго сказка сказывается – глоток за глотком, не отрываясь, приговорил Нуш жбан вина и рухнул на землю замертво. Тилле слово выполнил – войска увел. Добрые горожане поплакали над своим бургомистром, так затейливо смерть

принявшим, и отнесли его в собор – отпевать. Два дня его отпевали, а на третий бургомистр открыл глаза и сказал: - Славное вино! Правильно сделали, что запретили ввоз молдавского портвейна!

Вот так (или примерно так) рассказывает легенда о беспримерном подвиге бургомистра, спасшего город.

А тем временем за разговорами мы дошли до городской ратуши, недалеко от которой находится фонтан (стратегический запас воды на случай осады) и собор Святого Иакова.

В собор нам попасть не удалось (закрыт). А жаль! Так что довольствовались только наружным осмотром. Попутно заметили еще одну городскую «фишку»: из-за нехватки земли, деревья в Роттенбурге кронированы весьма интересно – они буквально распластаны по фасадам домов.

Не попали мы не только в собор, но так же и в магазины – выходной, однако! Поэтому наш холодильник остался без Роттенбургского магнита – не работала ни одна сувенирная лавка.

За прогулками время подошло к обеду и, по совету Натальи, мы направились в заведение «Красная курица» - там есть меню на русском языке.

В тот день нас потчевали рулькой, салатом из сезонных овощей с разварной говядиной, ризлингом, и пивом «Tucher» (дункель и вайзен) – все весьма достойного качества и добротного объема, так что до десерта дело не дошло.

Напитки были достойны всяческих похвал – отменное вино, произведенное в регионе сбора урожая (тут можно понять бургомистра Нуша). Пиво мягкое, правильного «пивного» вкуса без горечи и карбонизации напитка – похвальное слово баварским вайсбирам!

Еда тоже порадовала. Казалось бы, рулька: да мало ли в Чехии употреблено этого «печена вепржова колена». Ан, нет! То, да не то. Немного другая технология (что отразилось на вкусе мяса – менее пряное), меньше жира, шкурки и сухожилий – свинина реально таяла во рту. Учитывая, что за последние годы чешская туристическая кухня заметно сдала, как я уже отмечал, немецкая пивная гастрономия стала заметно выходить вперед. Слава Богу, чешское пиво еще прочно удерживает свои позиции, и, будем надеяться, кухня тоже вернет себе заслуженное уважение, как при Вацлаве Гавеле.

Сытые и подобревшие, мы двинулись в сторону музея Рождества в надежде на большой магазин новогодних украшений – у нас вошло в традицию из всех новогодних вояжей (и не только) привозить рождественских ангелов. На нашей елке уже радуют глаз украшения из Чехии, Германии, Италии и тех городов Пермского края, где нам удалось побывать.

На потяжелевший желудок уже стало проще рассматривать продуктовые витрины. Нет, Санта Клауса с сосиской мы не нашли, а вот колбасные «сигары» - сподобились.

Так, неспешно глазея по сторонам, мы добрались до главной площади. Вот и цель похода – «Кати Вольфарт». Снаружи – маленький 3-х этажный домик. Как же там внутри помещаются и магазины, и мастерские, и музей Рождества? Ну что ж, узнаем. Оп-пачки!.. «Нежданка» - по случаю воскресенья главный магазин закрыт, работает только маленький, при музее. Фрау на входе нам даже вручила листовки, где на русском языке было напечатано, что бюргеры имеют законное право не работать по выходным. Делать нечего – покупаем билеты в музей (4 евро с человека).

Внутри и музей, и магазин оказались немалых размеров – очевидно за счет строений, которых не видно с улицы. В целом – неплохо (хотя я небольшой любитель музеев). Есть даже курьезные экспонаты: в Праге нам рассказали о бабушке Иисуса Христа, а здесь показали бабушку Санты. Добрая такая бабушка – в фартуке, со скалкой (внучку, наверное, пирожки печет).

На входе в музей посетителей встречает настоящий Тэдди–лэнд с двигающимися фигурками, а провожает на выходе какая-то космическая елка. Далее в музее фотографировать было запрещено, но кое-что мне все-таки снять удалось (просто чтобы поиметь представление): какие-то райские птицы, варианты оформления елок, непонятные деревянные рожи. Причем, историческая часть экспозиции (самая интересная) была закрыта. Пробежавшись по залам мы, наконец-то, добрались непосредственно до магазина. Ахнули от восторга (а что вы хотите – штучная работа германских мастеров, это вам не китайский рынок). И тут, что называется, Остапа понесло. В конечном счете, оставив на кассе невероятные деньги, обвешанные пакетами и мурлыкая от удовольствия, мы покинули это заведение.

Выйдя на улицу, мы на прощанье еще раз окинули взглядом витрины магазинов на площади. Нашли кукольный рай и метровую пивную кружку.

Покидали мы городок, провожаемые взглядами самых старых его обитателей.