Впечатления о Санкт-Петербурге. 

 

Есть один (а вполне допускаю, что и не один) исторический пласт, который не обозреваем. Этот пласт порой касается сознания в короткие мгновения тишины, когда сидишь на какой-нибудь скамейке, в отдаленном уголке парка, и всплывает Нечто. Представление о том, что был тут во времена оные и отдаленные, и теперь все, что окружает тебя так близко и хорошо знакомо. Как невесом это легкий ракурс неведения, который мыслью и чувством не связан с тем, что давно улетучилось и исчезло.

Да, все связанное между собой антологией чувств и впечатлений, лежащее на поверхности и постепенно ускользающее туда, откуда и памятью никак не достать, все предпочтения, которые выстраивает сознание и нарративы ума, которые отвергаются, за недоказанностью, все эти изваяния улетучиваются в потоке времени. Санкт-Петербург в скрижалях будущего и Санкт-Петербург в прошлом. 

Здесь Пушкин, Гоголь, Достоевский, Герцен, Белинский, Короленко, Тургенев, Белый, Мережковский, Блок, Ахматова, и многие другие, все их повествования, поэзия, просто рассказы о Санкт-Петербурге - это ассоциативные восприятия места и времени. Во многом они схватывают эпоху, переносят на нее собственные чувства и получается во многом серая, и по обстоятельствам, драматичная или будничная картина. Радости и удовольствия в их повествованиях крайне мало, а что в них с избытком? Мистика обыденности, суета суетствий, миражная оригинальность петербургских зевак, массы людей униженных и оскорбленных, да еще особый характер каждой улицы и призрачная петербургская ночь. 

«Архитектура характеристична и оригинальна, но выражает бесхарактерность и безличность», - это у Достоевского. Или, скажем, у Блока: «Ночь, ледяная рябь канала, аптека, улица, фонарь». Типичность типажей, воздух полный пыли и копоти, холод пронизывающий, сумрак, «гулкий город, полный дрожи». Как-то так. 

Вспоминается, что в прошлые века, когда в городе было печное отопление, в воздухе действительно носились копоть и гарь, отсюда и возникла картинка вечной петербургской серости. Помимо печного отопления вдобавок еще и лошади. От них на улицах стоял специфический запах, а в воздухе клубилась жирная навозная пыль. Окна в зданиях не открывались, помещения не проветривались, были распространены болезни — чахотка и холера. Картина нерадостная и вполне пессимистичная. Вот так выглядел Петербург глазами многих наших писателей.

Впрочем, некоторые авторы пытались выразить не только облик, но и душу Петербурга, как это сделал Николай Анциферов в книге «Душа Петербурга». Книга прекрасная, но разве можно выразить душу города на бумаге? Конечно, это невозможно. Да, книгу Анциферова можно читать с интересом, но это не о душе, а о чувствах. 

Спустя столетие многое изменилось. Петербург просветлел, печи и лошади исчезли (впрочем, конные статуи остались), появилось централизованное отопление, метро, авто и вело. Люди стали другими, одеваются иначе и вообще интересы сменились. Интересы стали расти вширь — путешествия, путешествия...

«В лучезарных пространствах Святой России осуществлены прекраснейшие города — если к ним применимо вообще это слово. Для того, чтобы выразить величие просветленного мета — Петербурга, слов нет и не может быть на нашем языке, не приспособленном ни к чему трансреальному. Там, в облаках, на плавно-полыхающем пьедестале, мчится колосс на коне: я не знаю, из чего изваян памятник и как он мог быть сооружен. Это — не памятник, не монумент. Это эмблема великой идеи, указание на направление исторического пути». Даниил Андреев Поэтический ансамбль «Русские Боги», глава 7.

 

14 мая 2023 года Меркурий завершил своё ретроградное движение, и 15 мая перешел к прямому направлению движения. Это говорило о том, что возможности каждого из нас в плане творческом получили новый импульс для развития. Куда нам без Меркурия! Понятно, в общем, без изысков, как-то так: «Ретроградный Меркурий — тормоз любой забаве, магнум словесной бури просто увяз в канаве». Ну, да ладно, это все в прошлом, жизнь продолжается. А Magnum Opus — процесс поиска философского камня никогда и не прекращался.

Майский Санкт-Петербург, погода балует, цветет черемуха и яблони. Из окна на третьем этаже слышно тихое нежное воркование вороны, это пение не певчей, в общем-то, птицы наводит на мысль — а ведь может, если захочет. 

Неделя, проведенная  в городе показалась очень насыщенной. Парки Гатчины, Пушкина, Монрепо, что в Выборге, Русский музей, Капелла, Шереметьевский дворец, Манеж, музей современного искусства «Эрарта»... Каждый день мы наматывали пешком примерно двадцать километров по улицам, паркам и площадям города и его окрестностей.

А в «Ночь музеев» конечно же, прошлись по музеям. В этом году вход туда был платным, возможно поэтому в мероприятии приняли участие чуть более 50 тысяч человек. Немного. 

К примеру в 2019 году в эту ночь прошлись по музеям и концертным площадкам более 100 тысяч человек. В этом году в Большом зале Филармонии слушали концерты более 11 тысяч человек, Артиллерийский музей посетили 8,6 тысяч человек, Музей железных дорог — 8,1 тысяч человек, 7,7 тысяч человек были в Музее Анны Ахматовой, 5 тысяч человек в Академической Капелле Санкт-Петербурга. Такова статистика. А люди говорят, что раньше было намного лучше, говорят про дурацкий формат и дурацкие правила. Не знаю, мне не с чем сравнить. А еще говорят, что раньше и сахар был слаще, и синус значительно выше...

За круглым столом, в тридцать второй квартире, в пятиэтажном доме на Московском проспекте, что спрятан в глубине квартала от шума авто, было тихо. Огромная черемуха под окном восхитительно благоухала, кошки выводили в свет свои потомства из темных подвалов. Легкий дождик по ночам и утренняя свежесть в воздухе настраивали на оптимистический лад. Небольшое стихотворение, названное «Сочинение за круглым столом, в 32 квартире» было посвящено, конечно же Санкт-Петербургу.

 

Сочинение за круглым столом,

в 32 квартире.

 

Наводнение ландшафта красот,

Триста сорок два моста,

Отделка доступных взгляду высот

Выразительна и проста.

 

Свинцовая гладь Невы,

Шпиль, Ангел-хранитель на ней,

В пространстве запрокинутой головы

Ты выглядишь, как пигмей.

 

Дрифт в геометрию гранита,

В текучее барокко, или ампир,

Тебе не потребуется свита,

А также парадный вицмундир.

 

На носу двадцать первый век,

Первая четверть, а будет еще три,

Не торопись, не переходи на бег,

А там, где сможешь, чуток замри.

 

Отдайся построению амплитуды

Прекрасного. Но не переборщи,

Здесь не Канары и не Бермуды,

Здесь граней и нюансов тысячи.

 

Постарайся не проникать в толпу,

Не сливайся с ней, и будь на страже,

Не уподобляйся, мой друг, столбу

В каком-нибудь эпатаже.

 

Шоу оранжевых фонарей на Невском -

Тени параллельного мира,

Сей перфоманс отдает гротеском,

Потворствуя игре Сатира.

 

Да, радость променять и сдать

Легко, но в чувственном ломбарде

Ты можешь, просто так поймать

Культурный депресняк в «Эрарте».

 

Дворцовая площадь, Зимний дворец,

Триумфальная арка — привет Европе,

Достопримечательностей Главный спец

Еще не родился, он все в утробе.

 

Поэтому, не прислушивайся к советам

Бывалых, и действуй по наитию меры,

Тридцать тысяч шагов в день, при этом -

Левой, левой, левой...

 

Медный всадник на вздыбленном коне -

Дирижер симфонии Петербурга,

Растрелли, Росси, Фальконе...

Что за прогулка!

 

Анфилады улиц и площадей,

Город во власти миллиона

Творческих новаций и идей,

С экспрессией босса-нова...

 

Квадратные мысли Малевича,

На Большой Конюшенной — пышки,

Если не успел заглянуть давеча,

Подумать нелишне.

 

Привнесенное в пространство символов

Выражение смысла,

Проникает быстрее всяких слов

Внутрь организма.

 

Все сотворенное от Рождества Христова,

От имени и торжества мира,

Приходит к тебе снова и снова,

На поклон, Северная Пальмира.

 

21.05.2023г.