Сванетия, Ушгули, часть вторая, созерцательно-познавательная (Заметки из солнечного отпуска. День 4)

   Итак, набродившись среди старинных башен Чажаши, я отправилась к другому селу общины - Жибиани:


 

   Точнее, в обход его, потому что в первую очередь меня манил монастырь, стоящий чуть в стороне от села - Ламария, мужской монастырь Пресвятой Богородицы (11в.). Поэтому я и направилась в первую очередь к нему, решив, что возвращаться буду уже по улицам Жибиани, чтобы поискать и там что-нибудь интересное:



При взгляде на монастырь с некоторых ракурсов оживают в памяти средневековые сказки о рыцарях и драконах, потому как он напоминает маленький замок - обнесенный крепостной стеной и с собственной башней на территории. Хотя вместо драконов здесь скорее вспоминаются огромные страшные Дэвы, а вместо рыцарей - ловкие, смекалистые и смелые охотники. Мы же в Грузии:)



Но и монастырь, столь манивший меня, я поначалу всё же обошла стороной, потому как за ним открывался умопомрачительный вид, который манил к себе еще больше - суровая и неприступная на вид, но невообразимо прекрасная стена Шхары:



Туда, к этим восхитительным горам, вела тропинка, бегущая вдоль Ингури, берущей свое начало именно там, на ледниках:



   Но я знала, что эта тропинка до ледника тянется, как минимум, на 7 километров, что пройти ее от начала и до конца и успеть вернуться обратно за оставшиеся до отъезда пару часов я точно не успею, а пробежать по ней совсем немного - особого смысла в том не было, вид вряд ли изменится. Потому я предпочла беготне созерцание. Найдя себе уютное местечко на склоне горы чуть в стороне от того холма, на котором расположился монастырь, я присела на травку и провела чудесные полчаса, любуясь видами и обретая новую мечту... для следующего визита в Сванетию:)



И это были одни из самых красивых минут в моей туристической жизни:)



Я готова была провести в этом созерцании всё оставшееся время, но любопытство и жажда нового всё же не давали покоя. Потому я таки оторвала свою пятую точку от склона и отправилась обратно, к Ламарии:



Чем ближе подходила, тем более замедлялись шаги. Было страшно... страшно увидеть вновь, как это часто бывает в этих краях, закрытые ворота, скрывающие духовную жизнь сванов от чужих глаз. Эту сферу местные жители хранят тщательно и в недоступности. Но повернув ручку на двери в железных воротах новодельного монастырского забора, я с радостью и некоторой робостью почувствовала, что она поддалась.



Первое, что увидела - столь впечатлившую меня во время бродилок по Чажаши каменную кладку и снова Шхару... хотя и повернулась к ней спиной. Белоснежная вершина заглядывала в окно монастырской постройки, отражаясь в нем:



   Чуть далее увидела открытую дверь, сквозь низкий проем которой показалась небольшая приземистая церковь со скромными украшениями на фасаде и знакомой уже крышей из каменных плит. То и была Ламария, построенная в 10-11 веках сванская церковь Пресвятой Богородицы:



Сразу за дверью обнаружились церковные колокола:



   А по церковному двору бродили люди, явно не сванской внешности, и я вздохнула с облегчением - это означало, что доступ для туристов сюда открыт. И, значит, я, наконец, смогу заглянуть в столь таинственную и недоступную взглядам чужаков сванскую церковь. Что же такого скрывают эти церквушки за своими неприметными фасадами? На самом деле, догадки вокруг этой загадки можно строить бесконечно долго, и действительность вряд ли будет им соответствовать. Там могут скрываться неоценимые в материальном выражении ценности, а могут быть и просто пустые стены. Мне кажется, для сванов их церкви прежде всего символ, и берегут их, не допуская касаться руками, нечистыми мыслями и недобрыми взглядами, именно как символ своей самобытности, своего традиционного уклада, своего привычного течения жизни, своих духовных ценностей, своей свободы, как залог того, что всё это останется в неприкосновенности, пока неприкосновенна церковь.  Думается мне, что для сванов эти крошечные церквушки, столь непохожие на привычные нам, - это такой же ангел-хранитель, оберег, талисман, как и родовая башня. Пока стоят эти башни и  эти церкви, Сванетия будет жить... в своей неповторимости и самобытности.
   Всё, что я знаю о сванских церквях, я почерпнула из книг А.Кузнецова. Большая их часть построена, как и башни, в 10-12 веках, и, как и башни, принадлежали часто одному роду, нескольким состоящим в близком родстве семьям одного селения. Часто там же, на территории вокруг церкви, находились и фамильные кладбища. Чаще всего церкви посвящались Богородице - Ламарии или самому популярному святому Грузии - святому Георгию, который в Сванетии носил имя Джграг. Однако, здесь, в Верхней Сванетии, самый почитаемый храм Лагурка посвящен святым Квирику и Ивлите, трехлетнему мальчику и его матери, погибшим во времена гонений на христиан императора Диоклетиана. И именно там, в Лагурке, стоящей высоко на горе, проводится главный сванский праздник Квирикоба. Церкви, как правило, становятся центром любого сванского праздника, посвященного дню почитания того или иного святого. Вот только в тех праздниках воедино сплетается и христианские традиции, и языческие. Они сопровождаются пиром, для которого режут барашков и варят хаш и хашламу в огромных котлах прямо на церковных дворах, играми и состязаниями (например, взрослые парни соревнуются в силе, стараясь поднять и подкинуть вверх тяжеленный камень, а мальчишки сходятся в словесных поединках, рассказывая по ночам в древних церковных стенах страшные сказки, тоже пришедшие из седых веков), песнями и танцами. Лагурка хранит в себе уникальную ценность - внутри нее сохранились росписи сванского живописца Тевдоре, творившего на рубеже 11-12 веков, местного Андрея Рублева. Всего таких храмов, расписанных им, в Сванетии четыре,  и вот однажды увидеть хоть один из них - это моя очередная мечта. Потому что, говорят, его изображения очень динамичны, выразительны и эмоциональны. Небольшую икону мне удалось увидеть в местийском музее, но одно дело икона за стеклом, другое - роспись во всю стену...



   Иногда встречаются дошедшие до наших дней росписи и внешних стен храма бытовыми сценами из жизни сванов и сюжетами легенд, но это уже большая редкость, внешнего воздействия суровых погодных условий они выдерживают с трудом. В целом же сванские церкви скромны и не броски, лишены всяких украшений - простые беленые стены и потолки да иконы и кресты в центре. А вот в этом плане маленькие сванские церкви могут оказаться побогаче иных сокровищниц. Потому что здесь, в Сванетии, как нигде в других местах, сохранились образцы великолепной грузинской чеканки ручной работы - в основном это иконы 11-13 веков и украшающая кресты обивка с изображением религиозных сюжетов.
   В Сванетии так заведено - всё, что попало в церковь, остается там навсегда. Ничего, что находится там, выносить за пределы церковных стен нельзя, и за этим испокон веков зорко следили хранители церкви - ключи от нее находились даже не у священника (в некоторых общинах священников и не было), а у избранного человека, которому доверяли больше всего. И о том, у кого именно хранится ключ, знали всего 2-3 человека, как правило, старейшие и самые уважаемые в роду. Потому в этих церквях, как в надежнейших сейфах швейцарских банков, хранились не только сванские иконы, но и драгоценности, рукописи, культовые предметы, царские регалии, привозимые на хранения с равнинной части Грузии, дабы спасти всё это от набегов врага.
  С одной стороны, труднодоступность сванских церквей поспособствовала сохранению уникальнейших произведений искусства, но неожиданно нашлись другие враги - высокая влажность и низкая температура, конечно, губительно сказывались на сохранности живописных и чеканных предметов. Кузнецов пишет, что еще в 60-70-ые годы ученые, попытавшись забрать хотя бы наиболее древние и ценные иконы в музей, чтобы обеспечить им надлежащие условия хранения и в необходимых случаях реставрацию, столкнулись с глухим сопротивлением народа, не приветствовавшего отступление от традиций. Сейчас в музее Местии собрана довольно большая коллекция, часть ее хранится и в Тбилиси, но и в стенах сванских церквей, говорят, и по сей день можно обнаружить старинные иконы, оставшиеся на своем месте, там, где они хранились на протяжении веков. Поэтому и написала я в начале о том, что то, что скрывают эти маленькие, скромные на вид церкви, угадать совершенно невозможно:



   Однако, вернемся к ушгульской Ламарии. Я накинула на голову платок, лежащий там же, у входа, и пригнулась, чтобы шагнуть в низкий дверной проем, но тут мне дорогу преградил совершенно седой сван, заглянув, казалось, льдисто-прозрачным пронзительным взглядом прямо в душу. Сердце ёкнуло, а в сознании тут же всплыл вопрос: "Не достойна?". Но он лишь жестом показал на лямки рюкзака на плечах, про который я от избытка теснящихся чувств и мыслей просто позабыла. Когда я бросила рюкзак у стены, он кивнул и всё также молча указал на вход, разрешая пройти. "Спасибо!"
   Честно, я почти не помню, что я там видела. Помню полумрак тесных помещений (их несколько), росписи на сводах, не очень хорошо сохранившиеся, современные иконы небольшого размера... Мысли разбегались, мешая смотреть и запоминать. Было что-то в атмосфере этой церкви такое, что мешало сосредоточиться. Вертелись в голове обрывки воспоминаний, образы, смятенно прыгающие с одного на другое мысли. То ли то был благоговейный трепет перед скрытой завесой тайны, которую чья-то щедрая рука приоткрыла на самую малость? В общем, от посещения Ламарии у меня остался сумбур в голове и смятение чувств, так и не поддавшиеся анализу и по сей день...



Вот только глаза ангела, попавшегося мне на глаза уже у самого выхода, запомнились и запали в душу. Как и глаза того свана у дверей...



   Уходить как-то сразу не хотелось, я побродила по двору, обойдя церковь по кругу. Старые могильные камни заставили вспомнить подзабытое из прочитанного - в этой церкви хранилась, как реликвия, одежда одного из князей Дадешкелиани, которым Вольная Сванетия так и не покорилась. Легенду, имеющую под собой реальные факты, позаимствую, пожалуй, у А.Кузнецова:
  "Это было в 1547 году. Князь Пута Дадешкелиани не оставлял мысли о покорении общества. Ушгульцы пригласили его в гости. Осторожный феодал принял приглашение только после того, как оставил у себя дома заложниками двадцать сыновей ушгульцев во главе с сыном старшины общества. Князь пировал под большим деревом, а тем временем каждый сван Ушгули соскабливал со своей пули немного свинца. Из стружек отливается общая пуля, заряжается кремневое ружье, укрепляется у церкви и незаметно наводится на Дадешкелиани. К спусковому крючку ружья привязывается веревка,  за которую берутся представители всех семей.

   Князь хмелеет, а они ждут условного сигнала. Наконец тамада громко крикнул: «Подавайте нам красного вина!» Сваны потянули за веревку, раздался выстрел, и князь упал.

Если внутри церкви меня настигло смятение чувств, то во дворе, у ее стен, напротив, накатило волной такое спокойствие и умиротворение, что уходить совсем не хотелось.



Потому я бесцельно бродила по двору, прикасаясь к многовековым камням, ощущая их прохладу,



то и дело цепляясь взглядом за горные вершины, и, как и до того на склоне с видом на Шхару, мне пришлось совершить некоторое насилие над собственной силой воли, чтобы выпроводить себя за стены этого монастыря и отправиться дальше:)



А за вершину Шхары между тем зацепился не только мой взгляд, но и облако:



Вышла через другую калитку, спустившись к ней по старым стоптанным каменным ступеням, заросшим клевером:



И тут мой взгляд зацепил еще одно малоприметное строение, примерно на середине пути от монастыря до Жибиани. И потянуло меня к нему, как магнитом... отчасти интуитивно, отчасти потому, что уже обретенный опыт подсказывал, что в Сванетии неприметное - вовсе не значит неинтересное, скорее, наоборот:



Так я набрела на еще одну церковь 12-го века - Джграг, церковь святого Георгия. Осмотреть удалось только снаружи, на двери висел традиционный замок, но даже внешне она вызвала у меня какой-то детский восторг - деталями, вроде бы ничем не примечательными и не бросающимися в глаза, но такими... душевными что ли?:) Здесь даже не скошенная и выжженная солнцем трава смотрелось к месту и органично:



А эти ступени, сложенные, как и ограда, из плоских камней, поросших рыжим мхом,





А невероятной красоты резная дверь, детали на которой можно рассматривать бесконечно,







Этот скромный колокол на ограде...



Да и само расположение церкви - на фоне глубокой синевы неба и яркой белоснежности гор и облаков... ну, восторг в чистом виде же!:)



   И еще одна старая сванская церковь (11-12 вв) попалась мне уже в самом селе Жибиани. Интересна она тем, что имеет непереводимое название:) Информационный стенд гласит, что это церковь Pusdi, и понять, кому она посвящена, так до конца и не удалось. Подобные названия церквей встречаются только в Сванетии (к слову, на карте моего навигатора встречала тоже без перевода), "Pus/pusd/pust" на сванском означает что-то вроде "наместника, господина", поэтому часть ученых отождествляет это слово с грузинским словом "Бог". Но это совершенно точно не церкви Христа Спасителя, потому как те носят другое название - Мацхвари, скорее, тогда речь идет о Боге-отце:



   На том, пожалуй, и закончу в этот раз. В одну запись остаток впечатлений снова уложить не получилось:)) Потому от жизни духовной к жизни бытовой перейду в заключительной части ушгульских прогулок. Окончание следует...:))