olja

хм... у меня все отображается нормально - и текст, и картинки, и значки

1:0 в нашу пользу!

спасибо)) радует, что не безнадежное описание))

а у меня ЛППП((

непременно!

почти))) оставшаяся часть автобуса была заполнена ритиной группой (она же одна не ездит, только большой компанией)

мы с Ритой были!

Ольга, с днем рождения!

с днем учителя! с праздником, наши дорогие педагоги!

все Веры, Нади, Любы, с именинами!

Всех, кто работает в сфере туризма и тех, для кого они работают - с праздником!

не, слово "стайка" в значении "сарай" у нас не употребляется и слово "пимы" - тоже. валенки - они и есть валенки

раз уж речь зашла о "великом и могучем" - вот какую статью обнаружила в местной прессе Ярославская область до сих пор, несмотря на пополнение рядов коренного населения приезжими, остается кладезем для исследователей русского языка: местные речевые обороты порой вводят в ступор гостей из других (даже не столь отдаленных) регионов. Не верите? Тогда давайте убедимся вместе.

не поверите, называют! например, глаголы "хотеть", "мочь" - вы же не употребляете их сами по себе, без других глаголов (хотя, если просто скажете "я хочу", ваши слова истрактуют определенным образом). вы же говорите "хочу сделать то-то" или "могу сделать то-то"

не поверите, оно и есть в меру: всего-то навсего прижился "инфинитив". иначе бы пришлось говорить "префикс" вместо привычной "приставка", "генетив" вместо "родительный падеж", "звук йот" вместо "звук й"

"инфинитив" - это лингвистический термин, применим к любому языку, а не только к "нерусскому"

Рит, надеюсь, что и правда купишь билеты - ржд возобновит их продажу!

медстраховка нужна. когда вы будете бронировать тур, вам из стоимости пункта "виза+страховка" вычтут стоимость визы, и возьмут только за страховку

Яна, удачной поездки! привет сорренто)))

Татьяна, с днем рождения!

третья победа!

привет Оле и ее "хвосту"))

сегодня была на "Марше тишины" - это шествие, организованное в память о ребятах. опять собрались многие тысячи людей. кто-то в клубных свитерах с фамилиями игроков. у некоторых на свитерах - автографы хоккеистов. многие - с шарфиками "локомотива". пришли родители с детьми, даже крошек везли в колясках. шли в тишине. кто-то нес свечи, кто-то - огромные букеты цветов. возглавляли шествие Владислав Третьяк и Андрей Коваленко. -"Локомотив" - это та команда, где я сыграл свои лучшие матчи, я люблю Ярославль, живу здесь. и в этот день не смог не прийти на Марш, - сказал Андрей Коваленко. Многотысячная толпа растянулась, наверное, на километр, если не больше. несколько человек робко просили автографы у хоккейных звезд. но большинство шли молча, сосредоточенно. лишь изредка всхлипывали. -Я многих ребят лично знал, они друзьями мне были! - шмыгал носом подвыпивший мужичок. Шествие закончилось возле "Арены". У стены с портретами погибших спортсменов возложили цветы, зажгли свечи... Снова, как и год назад, у ледового дворца не протолкнуться. Утром состоялась панихида в Успенском соборе... как же там было тягостно! А через 15 минут начнется матч памяти "Локомотива" между сборными "звезд" Канады и России. Матч приурочен к 40-летию суперсерии "СССР-Канада" 1972 года.

7 сентября – ровно год с авиакатастрофы в Туношне, что под Ярославлем, в которой погибли игроки и тренеры хоккейной команды «Локомотив»… Сегодня Ярославль в трауре. С утра – литургии, панихиды по погибшим. Днем – «Марш тишины», открытие мемориала на месте катастрофы, вечером – матч памяти «Локомотива»… Даже не верится, что уже прошел год. Воспоминания свежи. Тогда, 7 сентября 2011 года, я была в ледовом дворце «Арена 2000» - домашней арене «Локомотива», той самой, где проходят все игры в Ярославле. Но тогда в «Арене» как раз проходил мировой политический форум. Ледовая площадка застелена синим ковролином, вместо традиционной разметки площадки – ширмы, выгораживающие «секции» и «зал для пленарного заседания». Трибуны замаскированы какими-то вывесками. Дебаты в самом разгаре. Умные люди, именуемые «экспертами» что-то высоколобо рассуждали о «толерантности», «национальном многообразии», «арабской весне», «жизни в быстроменяющемся мире». Скучно! Фальшиво! Разнообразие в ход дискуссии внес какой-то человек, который зашел, подбежал к модератору – одному из высоколобых экспертов, - и что-то прошептал ему на ухо. Модератор немного изменился в лице, выскочил из зала. Через пару минут вернулся. -Я должен прервать нашу работу. Только что пришла информация о том, что хоккейная команда «Локомотив», вылетая из аэропорта «Туношна» разбился. Погибла вся команда. Предлагаю почтить память погибших минутой молчания, - как-то казенно сказал он. Все встали. Через десять секунд сели. И продолжили рассуждать о толерантности, как ни в чем не бывало. Осознать сразу, что произошло… Как это… Вот так, вся команда… Мы целым политическим форумом сидим там, где лед домашней арены погибших хоккеистов… А их уже нет… Они должны были играть первую игру здесь, но из-за форума поменяли расписание, и им предстоял матч на выезде. И вот теперь мы тут, на льду, застеленном синим ковролином, рассуждаем о толерантности. А они – погибли!!! Минут через сорок закончилось рассуждение о толерантности. Я вышла в холлы Арены. Казалось, тень трагедии распростерлась над всеми. Разговоры – что произошло, как такое вообще могло случиться, есть ли выжившие. Ярославцы ходили, словно, пришибленные. Радовались лишь федеральные журналисты. -Ну, хоть не зря в Ярославль приехали! Хоть что-то произошло! – оживленно переговаривались они и сновали между Туношной и пресс-центром «Арены», откуда передавали информацию в свои издания. В начале шестого я вышла из ледового дворца. Вокруг него – мертвая зона оцепления – меры безопасности для вип-персон мирового политического форума. Возле контроля на входе в зону отцепления начали собираться болельщики. Взрослые мужики несли цветы и плакали. Плакали от бессилья что-то изменить, от того, что не могут попасть к Арене и возложить цветы туда. Многие бросали букеты к подножью ближайших рекламных щитов. Я поехала домой – на противоположный конец города. В центре собирались группы болельщиков, у всех в руках шарфики с надписью «Локомотив», букеты цветов. …Я приехала домой. Состояние совершенно ненормальное – надо что-то делать. Но вот что? Куда бежать? Позвонила сестра. -Оля, ты слышала про «Локомотив»? Это же что же… - говорила она. Я ей рассказала все, что знала. -Оля, ну надо же что-то делать, - говорила она мне. -Ира, что-то делать надо, - отвечала я ей. Сидеть дома было невмоготу, было острое ощущение, что надо куда-то бежать. Причем срочно. И мы с ней поехали к «Арене». Вышли на улицу… Видимо, чувство, что надо что-то делать, куда-то бежать, возникло не только у нас. Народу – масса, у многих цветы. Кто-то терпеливо ждал маршрутку, кто-то ловил такси. Маршрутки как на зло не ходили! С полчаса мы пропрыгали на остановке и решили ехать на такси. Таксисту долго объяснять, куда мы едем, не пришлось… Высадил он нас за три остановки до ледового дворца. Подъехать ближе – невозможно – к «Арене» шла толпа. Тротуара людям было мало, многие выходили на дорогу… Одни, другие, третьи, - и уже по проезжей части шла молчаливая демонстрация. Здоровые мужики плакали. Дети шли молча и сосредоточенно. Мы хотели купить цветы. Нам попался первый ларек – цветов не было. Зашли во второй – цветы остались только в горшках. В третьем нам повезло – остались несколько дохленьких веточек, которые обычно бесплатно втыкают в букеты для декора. Здесь нам продавщица со скорбно-алчным выражением лица предложила купить их по 70 рублей за штучку. И черная траурная лента в подарок от ларька, - все-таки такая трагедия произошла. Выбора не оставалось – купили последние четыре веточки и взяли две траурные ленты «в подарок». …По мере приближения к Арене толпа становилась все гуще. Дорогу еще не успели перекрыть, и автомобили умудрялись проезжать, застревая между скорбящими болельщиками. Но ни один водитель не распугивал гудками пешеходов – все ехали медленно и печально. Мы дошли до Арены. Там творилось безумие. Девчонки плакали навзрыд, их утешали молодые люди, но сами при этом шмыгали носами. В несколько рядов выстроились фанаты в клубных свитерах с номерами и фамилиями погибших игроков, с фирменными шарфами в руках. И время от времени они по команде истошно кричали «Локомотив!» «Локо!» «Мы с тобой навсегда!» Толпа вокруг была на грани истерики. Мы с сестрой держали свои захудалые веточки. И нам надо было пробраться к стене, где обустроили импровизированный мемориал из шарфов, цветов, свечей, портретов погибших. Но как? Таких желающих было море. Вскоре заметили, что часть толпы медленно продвигается в сторону стены, мы пристроились в это течение, и через некоторое время оно нас вынесло к «мемориалу». Тех, кто возле него задерживался, толпа прогоняла – каждому хотелось возложить цветы. Сюда несли и огромные охапки роскошных роз, и веточки, плоше наших. Хотя бы на миг нам задержаться не удалось – только возложили цветы, и толпа нас тут же сдвинула. Мы с сестрой, держась друг за друга, пробрались туда, где толпа не двигалась. Немного постояли, и решили, что пора уже выбираться. Вместе с толпой прошли по дороге несколько остановок. К тому времени движение по дороге уже перекрыли, и люди шли по всей ширине проезжей части. Шли молча, многие продолжали плакать… …На следующее утро я снова поехала к «Арене» - мировой политический форум продолжался. О вечерней толпе напоминала гора цветов возле стены ледового дворца и куча прогоревших свечей. В «Арену» я заходила с таким чувством, словно в склеп. Все разговоры в тот день были совсем не о толерантности, а о «Локомотиве», о том, выживет ли Александр Галимов – единственный хоккеист, не погибший на месте трагедии. Он за всю команду «боролся» в реанимации… …Город еще несколько месяцев приходил в себя…

Рита, поздравляю! пусть и дальше все так же удачно складывается!