1NB 16.04.15 с Алексеем Пономаревым. Голландия - Бельгия - Германия

[Alex Helmer]

На башне забили колокола. А ее круглые часы показали ровно 7 вечера. Пока мы глазели на башню, к гиду подошла молодая девушка и мило улыбаясь, обменялась с Феликсом, несколькими фразами.

- Я не буду тебе мешать, - сказала она и поцеловав его в щеку, помахала рукой на прощание и пошла со своей подружкой дальше.

- Это моя племянница! - разъяснил счастливый Феликс. - Случайно на меня напала. Лиза! Ну! Всего Вам доброго! Приезжайте еще! - тепло попрощался с нами Феликс. Мы дружно благодарили его за столь душевную экскурсию.

 

Тут же, как из под земли вырос Алексей и перехватив управление турафонами, объяснил где можно покушать, что в туалет лучше попасть через любое кафе, автобус будет в 20:00 часов. До Антверпена нам ехать 100км и поедем без остановок. Намекая, что бы мы сходили в туалет

[Alex Helmer]

Мы зашли в магазинчик, откуда выбегала добродушная девушка с сыром и отоварились, там горчицей и магнитиком. Там же я нашел фотографию озабоченных селедкоманов в их истинном обличие! Оказывается, они готовы все продать за селедку, даже последние трусы! Страшные люди! 

[Alex Helmer]

 

[Alex Helmer]

Мы простились с Феликсом и зашли в кафе на площади, где когда-то была весовая. В полутемном помещении с высоченным потолком, опиравшимся на кирпичные стены, бушевали голоса посетителей. На деревянных столах горели свечки, а помещение слабо освещалось электрическими лампами, словно светом факелов, придавая атмосфере дух средневековья. Мы расположились за стойкой бара прямо перед краниками с пивом. Не долго думая, заказали по бокалу того, что было перед носом. Gulpener KorenVolf Witbier и  Premium Bavarian Weihenstephaner Weissbier. Пока я ходил в туалет, жена каким-то образом раздобыла соленые орешки в тарелочке, а бармен счастливо и подозрительно улыбался. В общем, за 7.65 окунулись в провинциальную атмосферу средневековой Голландии, подпитываемой старинными весами, свисавшими с потолка.

- Вот так и надо узнавать города! - воодушевлено констатировал я, когда мы довольные и счастливые покинули заведение. - В кафе посидел, почувствовал вкус Делфта! Вкусное пиво! Но! Не дешевое!

- Зато ты будешь вспоминать об этом до конца жизни! 1770 год! - прочитала жена год постройки, под крышей здания.

[Alex Helmer]

 

Мы сделали несколько фотографий и подошли к месту сбора, к синему сердцу. Наши уже стояли, сгруппировавшись по кучкам. Некоторые держали в руках огромные пакеты, после посещения продуктового магазина Альберт Хайм.

- Ну! Посидели на лавочке? - атаковала нас туристка Ольга.

- На какой лавочке? - удивился я, вспоминая пройденный маршрут.

- Синяя лавочка! - подключились остальные - те, кто ходил с Алексеем. - Там во дворе такая умиротворенность...

- Вы с гидом ходили? - уточнили у нас, подозревая, что может мы отбились где-нибудь и не посмотрели столь замечательного места.

- Да!

- Он хороший гид! Интересно рассказывает! - подключилась Ольга, хотя ее с нами не было.

- Да! Нам он очень понравился!

- А что он Вас до лавочки не довел, - с сомнением в голосе  спросили бабушки.

- Это где статуя Оранского и лужа крови? Там калитка была на запоре! - вспомнил я причину.

- Да как!? Там можно пройти сбоку! Там такие столбы! Лабиринт! - подключились еще одна туристка.

- Феликс нам очень понравился! А чем Вы Татьяну уморили? - спросил я.

- Да она все время твердила Русское посольство, Русское ... Потом начала поправляться и опять съехала. Она какая-то чудная!

- Она перескакивала с мысли на мысль! - подсказала еще одна туристка.

- А Вам парень понравился? - спросил нас Николай, муж Ольги, как я догадался, парнем он назвал гида  Феликса.

- Какой он парень? Он дяденька! - поправили его туристы.

- Он Парень! - убежденно выдал Николай. - Мужик, когда помрет, тогда уже не парень! Ольга я у тебя парень? - громко спросил он свою жену.

- Еще какой! - гордо  заявила она. Подъехал автобус и дискуссия прервалась на самом интересном месте. Мы погрузились на свои места. 

[Alex Helmer]

- Присаживаемся! Отправляемся! - выдал динамик автобуса. - Мы отправляемся в сторону Фландрии. 

 

 

- Нам ехать 100 км. Попрощаемся с Низинными землями. С правой стороны восточные ворота изображенные на картине Ван дер Меера. Пейзаж, излучина, канал, деревья, мостик - все на его полотне.

- Неподалеку от Делфта и Роттердама находится интересное местечко - Киндердайк. Он известен тем, что там сохранилось много мельниц. Как их построили в 18 веке, так и стоят. Смотрите Роттердам на горизонте. Мало какой город может показаться вот так издалека. Роттердам самый высотный город. Иногда забавно переводить название городов: - впереди показался Мутноплотнинск. Роттердам - это плотина на реке Рота, а Рота, переводится как мутная или грязная, - рассказывал гид и так в течение часа, про становление Роттердама начиная с самого начала с Х века и по сегодняшний момент. Затем мы изучили карту Антверпена и уже вроде, как должны были расслабиться, посмотреть кино например, но Алексей все делился с нами своими знаниями и делился, заставляя наш расплавленный мозг работать и запоминать.

- По дороге попадаются указатели с цифрами. Это все указатели на причалы. Мимо Бреды до Антверпена, причалы и логистические центры. Эта такая длинная погрузочно-разгрузочная линия....

[Alex Helmer]

Около 21:15, в сумерках мы пересекли границу Бельгии.

- Бельгия! - обрадовался Алексей новой теме и начал шпарить про нее.

 - Бельгия, одно время считалась самой освещенной страной. Здесь была дешевая электроэнергия и освещались даже автотрассы. Сейчас экономят! Еще у Бельгии есть такое нелицеприятно прозвище Ночной горшок Европы - потому, что низменность, ограниченная на Востоке возвышенностью, поэтому все тяжелые, воздушные массы, которые приходят с моря, они здесь, в Бельгии проливаются и дальше идут подсушенные. Кстати, сами бельгийцы с хорошим чувством юмора говорят: Легко понять, когда ты оказался в Бельгии - едешь по дороге и видишь, что коровы красивее, чем женщины!

- Название для государства, придумали по названию племен кельтов, которые здесь обитали. Здесь было племя "Белки"!

                                           

Мы въехали в город. После чистоплотной Голландии, меня удивило обилие полных мусорных пакетов вдоль обочины. Наконец автобус въехал на площадь королевы Астрид.

-  Вот ЖД вокзал! Слева от вокзала вход в зоопарк! Справа вход в Чайна-таун. А вот наш отель зелененькая вывеска Ибис стайл, - прокомментировал Алексей все нужные объекты на площади. Автобус остановился, водители выдали наши чемоданы и мы начали по одному входить в небольшой холл отеля. Каждого входящего и его чемодан озвучивал звоночек. Судя по всему, он  был сделан, что бы будить спящий персонал, когда в гостиницу придет усталый путник. Но звоночек не был готов к 55 туристам и 100 чемоданам, поэтому звенел без перерыва, словно сирена во время воздушной тревоги и разбудил по-моему не только персонал, но и всех спящих в округе.  

[Alex Helmer]

 

Около 21:45 мы вошли в свой номер. Нам достался хороший вид из окна на площадь Астрид, на отель Редиссон, на ЖД вокзал. Казалось бы, поставь чемодан и сходи, прогуляйся до вокзала, посмотри историческое место. Но организм разделился! Тело отсиделось, за последнее 2 часа в автобусе и было способно путешествовать. А вот голова оказалась забита впечатлениями и теперь, через толщу накопленных знаний выдавала только простые команды: почистить зубы, посмотреть в окно, закрыть глаза. Казалось, что этот нескончаемый день вместил в себя три дня, проведенные без перерыва в Кекенкофе, в Гааге и Делфте! 

[Alex Helmer]

 

продолжение следует...

[Fira]

- Сейчас мы отправляемся в очень далекое путешествие! Татьяна неожиданно заболела и с нами едет Феликс, - сообщил последние новости Алексей.

С нами был Феликс и в Брюгге,и в Генте.Я его просто обожаю,он мне очень понравился))))

Александр,Вы так аппетитно пишите,мне пришлось залесть в свои "закорма" и с ностальгией пересматривать фотографии из этого прекрасного тура.

[Fira]

 Я на пенсии! 

Неее,это не наш Феликс.Наш - это был импозантный абсолютно лысый мужчина в самом расцвете сил)))))

[Alex Helmer]

23.04.15 Четверг. Бодрящий утренней свежестью Антверпен. Гент. Брюгге. 

 

В 7:00 мы позавтракали в небольшой столовой, больше похожей на подвал, а в 8:00 группа вышла из отеля и встретилась с новым гидом. Очень высоким, худощавым мужчиной, за 50 лет, с крупными чертами лица.

- Доброе утро! - начал Алексей наш трудовой день. - Хочу представить Вам Максима, человека, который нам все покажет и расскажет во Фландрии. Включаем турафоны!

[Alex Helmer]

Максим с нами поздоровался, пообщался с Алексеем, по организационным делам и повел группу семимильными шагами в сторону ЖД вокзала и буквально через минуту мы остановились перед дорогой, отделяющей нас от  красивого здания с тремя остроконечными башнями.

 - Вокзал - храм скорости, - начал Максим, - храм прогресса. При его отделке использовали 26 сортов бельгийского камня. Посмотрите! Слева между большим зданием и вокзалом находится Антверпенский зоопарк. Есть еще 2 зоопарка, но они не так интересны, - выдал он и повел нас внутрь вокзала. Здесь, в огромном помещении, где куполообразный потолок находился на высоте птичьего полета, мы недолго поговорили об истории здания и железнодорожном транспорте Бельгии. Затем вышли на улицу и побрели за гидом, отбрасывая в это солнечное утро длинные тени на брусчатую мостовую и стены домов.

- Если Вы ездите на работу на велосипеде, то получаете от государства премию, - рассказывал гид по дороге, чтобы мы не скучали и не потерялись. - Не за то, что заботитесь об экологии, не за то, что заботитесь о здоровье, а за то, что поддерживаете национальный способ передвижения! - сообщал Максим удивительную информацию через наушник.

- Вот! Уже бибикают! Это нам! - перевел он яростную трель звонка, от сердитой бабушки, мчавшейся на велосипеде. Наши бабушки, еле успели отскочить и бормоча проклятия, догоняли отряд.  Максим поглядел на это со своей точки зрения и сказал:  

- 65% населения говорит по-фламандски, 35% по-французски и меньше 1%, говорит по-немецки, - сообщил он, видимо намекая, что тот непереводимый русский фольклор, что бормотали наши туристы, здесь вряд ли кто поймет. 

[Alex Helmer]

- Вообще в  Антверпене живет 800 тысяч человек, - добавил он под крики чаек и перешел к евреям и бриллиантам, уводя нас все дальше от вокзала.

- Порядка 80% добычи необработанных камней попадают в Антверпен, их продают на сырьевой бирже.  Это составляет 12% валового дохода! Брильянтовый квартал находится слева. Примерно два квадратных километра. Войти в брильянтовый мир сложно, особенно чужаку и не еврею. Я специально, для себя, заканчивал курсы оценщиков брильянтов, что бы понять специфику, - рассказывал Максим. 

[Alex Helmer]

На часах 8:10. Наш отряд шагал плечо в плечо с местными жителями, спешащими на работу. Максим делал один шаг, мы два, некоторые бабушки пять. В это морозное утро все мы оделись не по последнему писку моды, а так что бы было тепло, то есть, нацепив на себя все, что нашлось в чемодане, чем сильно отличались от остальных, кто шагал по улице. Теплые шапки, капюшоны, красные лица с отпечатком Амстердамского солнышка, перчатки на руках, сумки через плечо висевшие, так что бы в них не забрался враг. Впереди, вышагивал предводитель - элегантно одетый Максим, в светлом, легком костюме тройка - словно недавно прибыл с конференции из Африки и не успел одеться потеплей, совершал в Антверпене акт благотворительной помощи для бомжей из России.

[Alex Helmer]

- А здесь был первый светофор Бельгии! - освещал он окрестности, передавая волну знаний через микрофон на двести метров. - Сидел полицейский и переставлял зеленое и красное стекло!

Вскоре мы остановились около каменного мужика на постаменте с грамотой в руках, перевели дух, оттерли уши и руки от холода и приготовились слушать.

- А вот памятник Давиду Тениерсу. Как вы думаете, кем он был? - спросил Максим к нашему удивлению. Все гиды обычно сразу выкладывали всю подноготную и вели дальше.

- Философ! - попробовали отгадать мы.

- Нет! Старинные памятники надо читать! Это не современное дегенеративное искусство. Посмотрите! У его ног палитра, значит, он...- затянул гид с ответом, ожидая от нас подсказки и глядя на красные, словно с бодуна лица, но не дождался, продолжил, - был художник. А сзади книги потому, что он...,- гид опять попытался разогреть наш мозг, но с такими твердолобыми он видимо сталкивался впервые и ответил сам, - был искусствоведом. На бедре висит ключ, потому, что он был одним из помощников городской главы - символический ключ от ворот, - рассказал Максим, заставив нас, своим дедуктивным методом, смотреть на окружающее совершенно другими глазами. Прошли дальше. Теперь я начал приглядываться внимательнее к барельефам и фасадам, выискивая в них детали, пытаясь самостоятельно догадаться, что задумано автором. 

[Alex Helmer]

- Посмотрите! Серое, со сдвоенными колоннами здание - это фламандская опера. После революции большое количество эмигрантов уехало в Бельгию, в 20 году русский язык был пятым по распространенности! Сюда попало много звезд оперы и балета, - сообщил он и ненадолго замолчал, продолжая вести за собой. 

- Посмотрите вправо, наверх, это все символика морской торговли, Антверпен - это город Рубенса, город порт, город алмазов! Обратите внимание! В Антверпене нет памятников политическим деятелям - уникальная ситуация! - комментировал он, изредка останавливаясь, что бы указать на тот или иной объект повествования. 

[Alex Helmer]

- А вот Антон Ван Дейк. А кем он был? - спросил нас Максим, подведя к другому памятнику, на котором стоял мужчина на пьедестале, с кудрявой прической, шляпой в руке, плаще до земли, смотревший задумчиво в проулок.

- Портретист! - сразу ответили туристы.

- Правильно! Но вы это знаете! А если бы не знали, можно было бы просто посмотреть. Вот овальная рамка! - показал Максим на овал за спиной Ван Дейка, на который опиралась рука скульптуры. - В конце жизни он писал портрет за 1 час. Его ученики, подмастерья готовили холст, краски и сажали заказчика. Он приходил, переворачивали песочные часы и через час портрет  был готов! 

[Alex Helmer]

- Мы остановились здесь не только ради него, - продолжал Максим, не сходя с места, - а еще и вот этого памятника Людвигу Ван Беркену, - показал гид в небеса. В торце дома на уровне второго этажа, в золотой рамке чернела сидящая скульптура, вокруг головы которой летал ангел.

- К сожалению, по памятнику сложно догадаться кто он, потому, что он изуродован. Обычно в Бельгии памятники уродуют либо вдовы педиатров, либо адвокаты на пенсии, - вымолвил гид, с муками подбирая каждое произносимое слово. Глядя на его взволнованное, интеллигентное лицо, мы сразу поняли, кого он имел ввиду.

- Так вот, в 18 веке он придумал, что алмаз можно резать алмазом, а 1919 Марсель Толковский, придумал вот эту форму, - сообщил Максим и достал, как фокусник из воздуха, здоровенный алмаз, еле умещавшийся в его руке. Что бы мы лучше видели, он его поднял его на вытянутой руке вверх.

- 57 граней, - радостно сообщил он. На этой трехметровой высоте, освещенный ярким солнечным светом алмаз переливался всеми цветами радуги, привлекая внимание.  Я на всякий случай огляделся, поискав взглядом затаившихся вдов педиатров. Но в этот ранний час они, похоже, отдыхали устав от ночных дел.

- Лучше пока не придумал никто! Большее количество граней это от лукавого, - рассказывал Максим. - Камень рассчитывается так, что весь попадающий на него свет входил бы через верхнюю часть. При оценке бриллианта (бриль - сверкать) учитываются 4 критерия: вес, чистота (количество темных пятен), свет и качество огранки, - начал он и прочитав небольшую лекцию,

 повел за собой, как он сказал, в красивое здание, где раньше было народное собрание Антверпена.  Через пару минут мы вошли в здание.

[Alex Helmer]

Внутри действительно было красиво. Даже пол был украшен орнаментом с идеей бриллианта. Максим немного повозмущался, что современные бутики (мерзкие магазинчики) заполонили этот храм искусства, и рассказал, что их все же иногда убирают, проводя городские праздники. Снова вывел отряд на солнечную улицу.

- Мы идем по пешеходной улице Меер. Это по-фламандски высохшее русло реки, - повествовал Максим, показывая на окружавшие нас старинные здания, с разнообразными колоннами, завитушками, скульптурами и другими деталями, создающих из невзрачных коробок, произведения искусства. На первых этажах разместились современные магазинчики и бутики. Один из них мне сразу запомнился своей ярко-желтой вывеской на которой черными большими буквами, было написано "Panos".

- Справа приходская церковь для Рубенса, там он заключал брак и там его могила. В эту церковь Рубенс подарил одну из своих картин. Вы знаете, что он продавал свои картины очень дорого! Он написал "Мадонна в окружении святых". Себя он представил в виде старца Святого Георгия, свою первую жену в качестве богородицы, вторую в виде Магдалины и своего первенца в виде Иисуса Христа. Мы завтра поговорим, для чего художники изображали себя на картинах.   

[Alex Helmer]

Вскоре, пришли на небольшую площадь, остановились у коричневого двухэтажного здания с флагами.

 

- Это дом-музей Рубенса. В правой части он жил, левая была как мастерская. Его называли мастером трех карандашей. Он писал углем, мелом и сангвиной. Сфотографировали? Пойдемте!

- Дом Рубенса в Амстердаме, - как испорченное эхо, бубнила бабушка, что все записывала в блокнот.

- Мы в Антверпене, это Бельгия! - поправил ее гид и рассказал невероятную историю про отца Рубенса Яна.

- Когда Ян уехал в Голландию. Работы у него вначале было мало, он помогал Анне Саксонской, жене Вильгельма Молчаливого. Допомогался до того, что у нее родился ребенок. Вильгельм Молчаливый был молчалив. А вот его брат приказал схватить Яна Рубенса..., - рассказывал Максим о нелегкой судьбе родителей Рубенса, до тех пор, пока мы не пришли к следующему интересному объекту.

[Alex Helmer]

- Это бывший королевский дворец! - обозначил он здание перед нами. - Из просто богатого дома он был перестроен Наполеоном во дворец. Наполеон очень много сделал для Антверпена и для порта, но не провел во дворце, ни одной ночи. Первым, кто здесь переночевал, был Александр I. Вы должны понимать, что бельгийцы и фламандцы (голландцы) это единый народ, разорванный по религиозному принципу. На севере протестанты, не к ночи будут помянуты, а здесь католики. Все храмы в Бельгии католические!

- Надо сказать ему! Путь микрофон отрегулирует! - шумели туристы, суетясь где-то на уровне пупа гида. Последние 5 минут, вместе с речью Максима в ухо врывался вой ветра, словно он стоял на вершине Эвереста.

- Так лучше?  - спросил гид, поправив микрофон и оглядев сверху наши неспокойные ряды.

- Микрофон поближе! Так хорошо! - одобрили наши и успокоились.

[Alex Helmer]

- Перед нами первый небоскреб Бельгии постройки 1928 года, - показал он на высокое здание дальше по улице. - А это один из символов Антверпена "Отрубленная рука", - кивнул он на серую скульптуру ладошки внушительных размеров, лежавшую рядом с нами, посередине пешеходной зоны.

- Правда, про нее говорят, что это мозолистая рука антверпенского иностранного паразита, который приехал жить за счет бельгийского налогоплательщика, - изрек Максим сложное выражение, требующее глубокого осмысливания. - А откуда рука? Все Антверпеновцы уверены, что рядом с рекой Шельдой жил гнусный великан, который со всех кораблей, брал дань, в виде таможенного сбора. Если капитан не платил, то он отрывал капитану руку. В 54 году нашей эры на него нападают римские легионеры и зуб за зуб, отрубают великану руку и он тонет в реке. Отсюда и название Хандверпен. Не читаем германское "Аш", получается Антверпен. Отрубленная рука есть на этикетках пива, на знаках всех городских служб, - рассказывал гид пока все, по очереди, фотографировались присаживаясь в центр огромной каменной ладошки. Через пять минут, мы бодро шагали вперед, слушая, в паузе между повествованиями, пыхтение предводителя. Семенящие за Максимом бабушки проверяли его эрудицию, спрашивая, почему все магазины закрыты.

- Естественно все закрыто! - удивлялся Максим. - В отличие от России и Китая, где ночью можно шубу купить, в Бельгии..., - начал разъяснять он, но замялся и пояснил простым языком, как кот Леопольд мышам, что бы все поняли.

 - Вы поймите! Человек работает продавцом. Его папа был продавцом, дедушка, прадедушка. Если он будет работать больше, начинать рано или по выходным, его социальный статус не изменится! Подумаешь, он заработает на 400 евро больше - ну и что это изменит в его жизни? Не убиваются! - подвел итог гид и вернулся к экскурсии. - Слева от нас дворец епископа. Во время французского периода здесь разместили полицию. Затем выгнали французов и снова отдали здание епископу, но все уже привыкли, что здесь была полиция. Вот видите здание 60-х годов постройки с большим количеством антенн? - показал он на рядом стоящий дом, крыша которого ощетинилась антеннами, словно рыбацкий рынок в выходной. - Это центральный полицейский участок. Бельгия - страна традиций!

[Alex Helmer]

- Пропускаем велосипед! - повысив голос, предупреждал Максим тех, кто перегородил велосипедную дорожку, прицелил свои гаджеты, в здание полиции и терпеливо дожидался, пока там все сфокусируется и пропиликает. - Пропускаем велосипед, я сказал! - еще громче зарычал гид, спасая бабушкам жизнь, так как велосипедисты уже набычились и пошли на таран. Убедившись, что обе стороны разминулись, повел дальше.

-  А мы вышли на бывшее Зеленое кладбище, - озвучил он, когда мы оказались на площади, - так и улица называется Улица Зеленого кладбища. А площадь, что бы ни шокировать чужаков называется Зеленая площадь. Посмотрите на памятник Рубенсу, - попросил Максим, показывая на каменный памятник, где на постаменте стоял мужчина в плаще. - Значительная часть памятников сделана в Антверпене Джефом Ламбо. А это сделал, Вильгельм Гифс. Поскольку он не был антверпенцем, он сделал две ошибки, посмотрите чего не должно быть на памятнике? Слушаю! - строго спросил Максим и подсказал: - Вспомните автопортреты Рубенса!

- Шпаги! - выпалила туристка.

- Как же без шпаги? А колбаски порезать, сырку? - шутил гид. - Он получил дворянство от Габсбургов и как англичанин имел право на две шпаги! - парировал Максим. Воспользовавшись его дедуктивным методом, сейчас сидя в тишине, я понимаю, что в его автопортретах, только голова и плечи.

- Плаща!

- Холодно было! Он одет по погоде!

- Медали!

- Нет! Медалей у него было ого-го!

- Борода!

- Нет!

- У Вас, что на голове? - неожиданно спросил он меня.

- Бондана! - удивившись вниманию, ответил я.

- А для чего? - живо поинтересовался гид.

- Холодно!

- У меня такая же проблема, но я не стесняюсь! - миролюбиво сообщил Максим. - Он начал рано лысеть! Он не мог написать волосы там, где их не было! Он был честный человек. Поэтому на автопортретах он в головном уборе. Еще что? Смотрите у него палитра! Он себя позиционировал, как отца семейства, как горожанина, как дипломата, как главу гильдии, а не художником, - подвел итог гид, под звон колоколов с башни.

- Отлично! - поглядел Максим на часы. - Все идет по плану! Если есть вопросы - задавайте!

[Alex Helmer]

- Какой самый лучший бельгийский шоколад? - после недолгого раздумья спросили одногруппники.

- Я думаю Витамер (Wittamer), все-таки это поставщик королевского двора, хотя последние годы выигрывает на конкурсах Марколини (Pierre Marcolini).

Еще его спросили о мемориальной табличке на вокзале, о нумизматических магазинах. Гид, четко, без заминки ответил, а в конце, искренне поблагодарив за интересные вопросы, повел дальше, за памятник Рубенсу, в сторону собора. Позади памятника, к моему удивлению, стояли пластиковые открытые кабинки, четырехместных писсуаров. Штук пятьдесят! Что за слет энурезников тут затевался? Вот о чем надо было спросить Максима, но мы изначально, зашли с другой стороны памятника.

- Справа, слева - итальянские рестораны, - описывал Максим окружающие нас заведения, когда мы снова ушли во дворы. - Откуда итальянцы в Бельгии? Сразу после 2й мировой войны, бельгийцам в голову приходит странная фантазия - привезти итальянцев для работы в шахтах. Сами послушайте! - торжествующе произнес гид, и повторил фразу: - Итальянцы и работа в шахте! - Те, с удовольствием переезжают, тем более, что им платят подъемные. Устраиваются на новом месте, к ним приходят и говорят:

- А теперь в шахту! - чуть изменившимся голосом произнес гид.

- Нет! - не соглашаются итальянцы. - Там нет итальянского солнышка! - отвечал в лицах Максим.

- Так Вы же получили подъемные! - парировал он сам себе, изображая бельгийцев.

- Мы все равно не можем, там завалить может! - причитали итальянцы.

- О! Не волнуйтесь, мы дерево положили у входа в шахту! - отвечал он голосом бельгийцев. - Вы, когда вырубите уголь, им потолок подоприте!

- Мало, что в темноте сидеть, - с грустью в голосе заявляли итальянцы, загибая пальцы на руке, - еще подпорки ставить, еще выясняется, что мы уголь там должны рубить! Мы точно не пойдем!