Последний эмир Бухары

Едем в загородную резиденцию эмира в 6 км от Бухары. Думаю, что правильней будет сначала рассказать о бывшем хозяине резиденции.

Сеид Алим-Хан, последний эмир Бухары, происходил из династии Мангытов, которая правила Бухарским эмиратом с середины XVIII века. Бухара представляла собой полностью феодальную монархию, и с 1873 года находилась под протекторатом Российской империи. Это было практически полностью автономное государственное образование в Туркестане. Единственным ограничением, наложенным императором, был запрет на рабовладение. Также русские купцы получали право свободной торговли на территории эмирата и освобождались от пошлин (недалеко от Ляби Хауз сохранился торговый дом Саввы Морозова). Зато в остальном власть бухарского эмира была безграничной, и даже налоги, которые он собирал с подданных, все до копейки оставались в его владениях.

В январе 1893 г, когда Алим-Хану исполнилось тринадцать лет, он вместе с отцом Адуллахад-ханом прибыл в Санкт-Петербург, где был определен на обучение в элитное императорское высшее военно-учебное заведение — Николаевский кадетский корпус.
Император Александр III утвердил Алим-хана наследником престола и лично определил программу его обучения, обещав Адуллахад-хану, что сын получит воспитание в соответствии с нормами ислама.
Алим-хан обучался в Петербурге до лета 1896 г. под присмотром Осман-бека караул-беги и персонального воспитателя полковника Демина. Вроде, он обучался вместе с будущим императором Николаем II и сохранил с ним дружеские отношения до его свержения.

В 1896 году он вернулся в Бухару, получив в России подтверждение статуса наследного принца.

После смерти отца Сеид Алим-хан занял трон 4 декабря 1910 г. Уже на следующий год после вступления на престол получил от императора Николая II чин генерал-майора царской армии и придворное звание флигель-адъютанта, а в конце 1915 г. был повышен до генерал-лейтенанта и генерал-адъютанта. В сентябре 1916 г. был награжден одной из высших российских наград — орденом Александра Невского. В июне 1914 г. на заседание Госдумы России поднимался вопрос реформы административного устройства Бухарского ханства и присоединении его к России. Однако Николай II отверг эти предложения.

Начало правления эмира было многообещающим: он объявил, что не принимает подарков, и категорически запретил чиновникам и должностным лицам брать взятки от народа и использовать налоги в личных целях. Однако со временем ситуация изменилась. В результате интриг сторонники реформ проиграли и были высланы в Москву и Казань, и Алим-хан продолжил правление в традиционном стиле, укрепляя династию.

За короткое время сумел приумножить свои богатства, о которых ходили настоящие легенды. Впрочем, легенды были недалеки от истины и стоимость всего состояния Алим-Хана современные исследователи оценили в 15 миллионов фунтов стерлингов. Обладая такими деньгами, эмиру не составляло никакого труда после начала Первой мировой войны ежегодно жертвовать "для победы" (так он писал в телеграммах Николаю II) по миллиону рублей золотом. За это он был всячески обласкан властью и даже получил звание генерал-лейтенанта русской армии, не говоря уже об орденах.

На деньги Эмира Бухарского в Санкт-Петербурге выстроена Санкт-Петербургская соборная мечеть. Во время пребывания в Санкт-Петербурге эмир, имевший тесные контакты со столичными татарами, неоднократно во время аудиенций поднимал вопрос о возведении исламского храма. Эмир с разрешения императора выделил деньги на покупку части земельного участка.
Детали отделки мечети выполнены по рисункам художника Л. Максимова, который специально выезжал в Самарканд для снятия копий орнамента мечетей Шахи-Зинда и Гур-Эмир. Цитатами из Корана украшены стены соборной мечети снаружи и внутри.

А еще построил дом на Каменноостровском проспекте. Он так и называется - Дом Эмира бухарского. До середины марта 1917 в этом доме размещался 1-й пулемётный запасной полк Петроградского гарнизона, активно участвовавший в Февральской революции, а в советское время был отдан под коммунальные квартиры.

В Крыму эмир часто отдыхал в одно время с Николаем II . Один из дворцов построен его отцом, второй Алим-ханом.

В Железноводске стоит особняк, построенный отцом, пожить он в нем не успел - умер.

Надо же... Помню этот дворец в Железноводске, а прошлым сентябрем планировала во время поездки в Петербург посетить мечеть после иранских впечатлений. Эмиры, к которым всё это имеет отношение, были просто безликими восточными эмирами в чалмах и халатах, просто пустым звуком. А сейчас, когда пути переплелись с Алим-ханом, появилось чувство чуть ли не знакомства с ним, какая-то симпатия.

Захват власти в России большевиками в 1917 г. позволил Алим-хану заявить о полном суверенитете и аннулировать договор 1873 г. о протекторате России. 23 марта 1918 г. Алим-хан подписал мирный договор с РСФСР. Однако, сознавая военную угрозу большевиков, стал интенсивно укреплять бухарскую армию. Для этого были привлечены российские и турецкие офицеры, имевшие боевой опыт. Из турецких и афганских «добровольцев» сформированы пехотный и кавалерийский полки. Алим-хан произвел две военные мобилизации, санкционировал производство холодного оружия и патронов.
К августу 1920 г. армия эмирата насчитывала до 60 тысяч бойцов, в т. ч. 15 тысяч пехоты, 35 тысяч конницы, 55 орудий, несколько десятков пулеметов.

Тем не менее, в результате бухарской «революции», обеспеченной вторжением в пределы Эмирата красной армии под командованием Фрунзе, армия эмира была разгромлена. 2 сентября 1920 г. части Красной Армии РСФСР заняли Бухару и Сайид Алим-хан был свергнут с престола. На территории Бухары была провозглашены Бухарская Народная Советская Республика (1920-1924).

С сентября 1920 г. по февраль 1921 г. Алим-хан находился на территории Восточной Бухары, пытаясь организовать контрнаступление против Советов. Просил помощи у англичан, но те решили, что им в данный момент Индию бы удержать, и эмира кинули. Операция провалилась, и Алим-хан вынужден был бежать в Афганистан.

Сначала Алим-хан остановился в Ханабаде, а в мае 1921 г. прибыл в Кабул. Эмир Афганистана, имевший договор с РСФСР, определил Алим-хану статус почетного пленника с ежегодным выделением средств на его содержание.
В эмиграции торговал каракулем, поддерживал басмачество, к старости почти ослеп, его банковские счета были заблокированы по настоянию властей СССР.

Умер в Кабуле 5 мая 1944 года.

Многочисленное потомство (около 300 человек) разбросано по всему миру: они проживают в США, Турции, Германии, Афганистане и других государствах.
Три его тогда еще маленьких сына остались на советской территории. Двое из них Султанмурад и Рахим позднее были убиты, а третий Шахмурад в 1929 г. публично отрекся от своего отца, принял фамилию Олимов. Служил в Красной Армии, участвовал в Великой Отечественной войне (на которой потерял ногу), в 1960-х преподавал в Военной академии.

Вот такая непростая биография эмира. А впрочем, у всех ли, переживших разные революции, биографии были простыми?

https://tatar-dv.ru/ehmiry-bukharskie/

Дворец, подобный звездам и луне

Так переводится название летней резиденции бухарских эмиров - Ситораи Мохи Хоса . Находится она теперь уже на окраине Бухары в 6 км от крепости Арк, в которой распологалась главная эмирская резиденция.
Каждый уважающий себя правитель должен иметь загородный дворец. Первую летнюю резиденцию на этом месте построил еще в 1822 г очень уважающий себя эмир Насрула, ну, тот, что головы английским шпионам поотрубал, потому что нечего было к нему заходить без подарка.

К нашему приезду от Насрулы уже ничего не осталось, а то, что мы увидели, это перестроенная в 1912-1918 годы резиденция для Сеида Алим-хана. Место для нее (еще при Насруле, естественно) выбрали интересным образом: разложили в разных местах, которые приглянулись, туши убитых баранов. То место, где баран протух в последнюю очередь, и выбрали. Как думаете, почему?
Верно. Потому что в этом месте – правильная роза ветров. И все в такой розе будут лучше сохраняться.
Проходим через ворота внутрь:

При эмире здесь был зверинец. Сейчас от зверинца остались потомки эмировых павлинов, которые и вели себя по-эмировски важно. Их здесь несколько штук с вожаком по имени Паша, который даже загоняет павлинов обратно в ворота, если они выходят за пределы дворца. Возможно, павлин, топтавшийся на скамейке в попытках угнездится на ней, как на троне, как раз и есть Паша. На нас не обращал абсолютно никакого внимания:

Три года обучения в Петербурге для эмира не прошли даром. Европейская архитектура легла ему на душу и откликнулась в реконструкции резиденции. Сплав Востока и Европы и есть изюминка дворца. Дворец имеет П-образную форму. Одна сторона оформлена айваном с изящными деревянными колоннами:

Выход на противоположной стороне охраняют львы, опять же навеянные петербургским Египтом. Но местный мастер, который высекал скульптуры из камня, никогда львов не видел. Поэтому высеклось нечто странное, химеры какие-то:

Дворец был не жилой, а церемониальный. Приемы проводились в белом зале:

Его внутреннее убранство создал усто Ширин Мурадов с двадцатью пятью учениками. По преданию в полнолуние мастер взглянул на луну и увидел там будущие украшения Белого зала. Ширину Мурадову на территории установлен памятник. В советское время он стал почётным членом Академии наук Узбекской ССР и выдающимся художником, получившим признание за свой вклад в искусство Узбекской ССР в 1943 году. В 1948 году он также получил Сталинскую премию.

Люстра, висящая в зале, изготовлена в Варшаве. Зал украшают зеркала. Их обрамляет резьба по ганчу, очень популярная на Востоке. Мы повсюду ее видели. Ганч – это природная, а чаще искусственная смесь гипса и лёсса.
Вдоль стен стоят многочисленные китайские и японские фарфоровые вазы.

В зал проход запрещен. При входе в него комната ожидания приема. Она оформлена в узбекском стиле, а мебель изготовлена в России в европейском стиле:

По анфиладе комнат идем дальше. Следующий зал - шахматный. Эмир хорошо играл в шахматы:

Комната мирзы, или секретаря. Оформлена в спокойном голубом свете, чтобы ничто не отвлекало от написания документов, которые потом складывались в этот шкафчик:

Здесь же - зеркало.

После помещения мирзы в торце крыла - веранда-чайхана. Если в обеденном зале все сидели чопорно, по-европейски за столом, то здесь гости могли расслабиться и пить чай по-восточному на полу, на дастарханах. Сейчас в доме музей и на веранде выставлена китайские и японские вазы, скорее всего, из коллекции эмира, который вазы очень любил.

Когда в сентября 1920 эмир отправился в бега, вместе с ним из резиденции вышел караван из ста верблюдов, навьюченный сокровищами эмира (запасной вариант с эмиграцией эмир начал готовить еще с 1917 г). Хрупкие вазы пришлось оставить.

Про несметные сокровища эмира есть разные легенды. Основная: караваном с сокровищами руководил соратник эмира полковник Каллапуш. В дороге охранники каравана решили завладеть сокровищами, но Каллапуш со своим геройским отрядом всех победили-перебили, сокровища спрятали в пещере предгорий Памира, завалив вход камнями, и вернулись к эмиру, временно остановившемуся на востоке Бухарского эмирата.
Там верный эмиру Каллапуш ночью перебил уже свой отряд и пришел к эмиру с кинжалом, на котором был выгравирован путь к пещере с сокровищами. Эмир радостно приветствовал своего преданного соратника, но больше всего его интересовало, остался ли кто-то в живых из тех, кто видел, где спрятаны сокровища.

На что Каллапуш отвечал:
-Эту тайну на Земле знают только два человека: Вы и я.
-Тогда это не тайна - ответил эмир, и той же ночью дворцовый палач убил Каллапуша. А через два дня эмир бухарский отправился в путь и пересёк границу Афганистана.
Больше эти сокровища, настоящие или вымышленные, никто не видел, в т.ч. и эмир, но надежда найти их до сих пор в народе жива.
Еще в чайхане несколько шкафов с фарфором:

Выходим из дворца через тот выход, который охраняют химеры-львы. Неподалеку стоит восьмигранный флигель, построенный специально для приезда Николая второго (но он так и не приехал) фото из инт-та:

Внутри в центре здания восьмигранный зал с двойными стенами для переговоров с Николаем, чтобы никто с улицы не мог подслушать из разговор.
В зале богатые интерьеры:

Сейчас здесь музей одежды, расшитой золотом:

Стало интересно, а в чем же эмиры в жару и в кругу семьи ходили? Не в этих же расшитых золотом тяжелых халатах? Что под халатом-то раньше носили?
Шерзод сказал, что об этом история умалчивает, а вот жены и наложницы купались в хаузе под наблюдением эмира не обнаженными, а в рубахах. Даже перед ним они обнажаться не могли.
К этому хаузу и дому-опочивальне мы и проследовали по аллее с перголой, увитой виноградом:

Опочивальню эту построил тот же архитектор, что оформлял зал приемов, Ширин Мурадов. Очередная легенда: как водилось у ханов, эмиров и прочих восточных правителей, если зодчий возводил нечто прекрасное, его или ослепляли, или отрубали руки или вообще убивали, чтобы он еще кому-нибудь не возвел такую красоту. Амир-хан убивать не стал, а заточил его где-то во дворце. Но биография заслуженного архитектора Узбекистана об этом умалчивает.
В опочивальне на 1 этаже жили 4 жены эмира, на втором этаже мать и 40 наложниц. Еще где-то жили дети.:

Рядом - двух-этажная беседка. Эмир наверху пил чай с женами и детьми. Отсюда же он наблюдал за купанием своих женщин в рубахах.
Третья легенда: в руке эмира было яблоко. Он бросал его в хауз, и та женщина, которая поймает яблоко, выбиралась эмиром на сегодняшнюю ночь.
Чего-то вся моя симпатия к эмиру, несмотря на возведенную им в Питере мечеть, пропала. Это надо же, построить целый дом, набить его бесправными женщинами ради своей похоти:

В общем, через дверь, изготовленную гиждуванским усто из карагача, покидаем мы эту золотую клетку.

Прощание с Бухарой
Из загородной резиденции нас привезли на поздний обед в районе Ляби-Хауз в ресторан под открытым небом. Опять всё сытно и вкусно: шурпа, манты, зеленый чай со штруделем и мороженое:

Заехали ненадолго в отель и отправились гулять по вечерней Бухаре.
Субботний вечер. Весь исторический центр - практически сплошная пешеходная зона. Сумерки превращаются в ласковый южный вечер, теплый, томный. Много гуляющих - это и туристы, и местные. Среди местных много пожилых женщин. По большей части они сопровождают свою дочь или невестку с внуками, но есть и просто пожилые пары. И, конечно, много молодежи.
Торговля допоздна на каждом шагу. Но надо отдать должное узбекам - они не навязывают товар, не завлекают. В разных местах звучит музыка, где-то танцуют. Садимся на открытом подиуме приглянувшегося мне вчера кафе между задней стеной медресе Мири Араб и торгового центра "Купол ювелиров". Заказываем красное сухое вино местного производства:

Всё, как я люблю: сидеть среди древних стен, бездумно попивать по глоточку вино, глядя на проходящую мимо разноголосую толпу. Погружаться в мыслях в прошлое этого места и возвращаться в реальность.

Рая начинает пританцовывать за столом под восточную мелодию:

Повезло мне с попутчицей. В своем Саратове Рая читает меня здесь с подругами:
-Рая, спасибо тебе за наши дружные, веселые вечера!
Неожиданно город погружается в темноту. Что-то с электричеством. Паники нет. Даже интересно - наверно, так выглядели эти стены ночью в средние века:

Минут через десять появился свет, заиграла музыка:

Пошли дальше, в сторону Ляби-хауза. Народа на улице еще больше:

Облюбовали другое заведение:

и вечер опять получился душевным.

Из всей поездки больше всего на душу легла Бухара. Ташкент было интересно увидеть, и вечера были в нем вкусные и яркие. Но в целом, Ташкент остался в памяти фоном, на котором сверкали яркие звезды: Самарканд, Бухара, Хива. И самая яркая звездочка из них - Бухара. Самарканд тоже очень понравился, удивил, восхитил своей древностью. Но его древность - музейная, что ли: во-первых, по входному билету, во-вторых, там, в древности его, ты не живешь, а просто смотришь, ну и разве что, стены можешь потрогать руками.
А в Бухаре мы оказались в древнем городе - не музейном, а настоящем. И этот город жил, пел, танцевал, поил, кормил, торговал. Почти все туристические объекты находились в пешей доступности.
По дороге в отель впитывали в себя напоследок виды, запахи, звуки полюбившейся Бухары:

По дороге в Хиву

От Бухары до Хивы 450 км. Едем по Кызылкуму. Пустыня расположена между Сыр-Дарьей и Аму-Дарьей в основном на территории Узбекистана, и площадь ее больше Великой Британии вместе со всеми ее островами.
Пустыня выглядит скучно: солончаки вперемешку с каменистыми равнинами с саксаулами и песчаной акацией и сухими руслами древних рек. В пустыне могут встретиться барханы, даже высотой до 30 метров. Могут. Но нам такие не встретились. Пейзаж в основном был каменистой равниной, вот,такой:

Как я уже раньше писала, при СССР был большой заказ на хлопок. Хлопкоробство вытесняло садоводство и полеводство. Хлопок требовал много воды. Была проведена масштабная ирригация. В результате Сыр-Дарья не доходит до Арала, теряется в пустыне, Аму-Дарья тоже сильно обмелела. Арал высох. Ветер разносит по округе гербициды с его высохшего дна. Местные жители болеют легочными заболеваниями. Сейчас собираются посадить на дне Арала саксауловый лес, чтобы он защитил дно от выветривания. Еще на берегу Арала в советское время была биолаборатория. После распада Союза ее забросили. Пригласили западных специалистов для организации захоронений опасных отходов.
Солончаковые почвы для урожайности требуют промывания от соли - землю пашут, заливают водой на некоторое время, а потом полученный рассол сливают (куда-то ). Такую процедуру надо делать ежегодно.

В 10 утра - санитарная остановка:

Над остановочным комплексом под завывание сильного ветра разносится песня "Учкудук - три колодца". Городок Учкудук со своими тремя колодцами в городском парке где-то в этом районе. В пустыне жарко, но ветер не только сильный, но еще и очень холодный. Каким-то образом пустынный жар и ветреный холод умудряются существовать параллельно. А человек сначала вспотеет от жары, а потом холодный порыв ветра его охладит до простуды.
Дали теряются в дымке.

Это песчаная буря. Она будет сегодня целый день, даже в Хиве. Песок в лицо вроде не кидает, но мельчайшая пыль висит в воздухе.
Я начала чихать. Решила, что это, как у местных, аллергия на аральские пестициды.

Следующая остановка - возле бархана. У водителя и Шерзода есть свой заветный бархан, куда они высаживают туристов (с барханами в Кызылкуме - напряженка, их еще поискать надо ). Он, конечно, не 30 метров высотой, но харчами перебирать не приходится. Фотографируй, что дают:

Шерзод совещается с водителем и его сыном-помощником для этого перегона. Отец водит автобус очень быстро, но мягко, без рывков. А юный сын - вообще Шумахер. 450 км промчали очень быстро.

На бархане продолжила чихать еще сильнее, прямо, вот, от всей души. Едем дальше. Трасса идет вдоль правого берега Аму-дарьи. Пересекли ее рукав:

В моем дорожном блокноте записано: проехали поворот на Нукус, Шерзод - о музее. Наверно, этот поворот:

В Нукусе недурно было бы побывать. Это - столица Каракалпакии, в которой находится ни много ни мало, а целый "Лувр пустыни". Так называют Государственный музей искусств имени И. В. Савицкого, основавшего музей. Савицкий впервые оказался в Средней Азии во время эвакуации художественного института, в котором учился в Великую отечественную. По состоянию здоровья он был освобожден от службы, вот и эвакуировался. Здесь он участвовал в этнографических и археологических экспедициях и буквально влюбился в Каракалпакстан. Впоследствии он сюда перебрался окончательно. Савицкий коллекционировал предметы культуры каракалпаков, а также произведения авангарда - направления искусства, запрещённого в те времена в Советском союзе. В 1966 году Савицкий смог буквально продавить идею создания музея. И стал его первым директором.

Во время государственного визита нового президента Узбекистана Шавката Мирзиёева в Москву в апреле 2017 года в стенах залов частных коллекций Музея изобразительных искусств им А. С. Пушкина проходила выставка из собраний Государственного музея искусств им. И. В. Савицкого в Нукусе. Она вызвала настоящий ажиотаж не только среди любителей живописи, но и искусствоведов, историков живописи, культурологов. Ведь в далёком Каракалпакстане хранится вторая по значимости коллекция русского авангарда. Приурочив выставку к встрече двух президентов, в Москву привезли 250 произведений, обрамив живопись национальными узбекскими костюмами и археологическими экспонатами.
Вот здесь можно посмотреть фото экспонатов музея (2025 г):

https://www.afisha.uz/ru/tourism/2025/10/30/savitskiy-muzey.

Но в наши планы местный Лувр не входит. Пересекаем Аму-Дарью. Мост стратегический, находится под военизированной охраной, фотографировать нельзя, но по команде Шерзода в определенный момент можно:

Через пустыню сейчас строят скоростную ж/д. По ней можно будет домчаться от Ташкента до Хивы за 6 часов.
На другом берегу Аму-Дарьи уже Каракумы. Но мы сначала попадаем в оазис:

Здесь особо сильны отголоски зороастризма. Мы с Раей сразу узнали знакомые по Ирану очертания захоронений: склепы с куполообразной крышей.
До Хивы уже недалеко. Проезжаем хлопковые поля:

А это пункт приема хлопка. Видите за забором белые хлопковые горы?

Прибыли на место. Отель на бульваре со сплошной новой застройкой отелями. Наш в начале бульвара у вокзала:

Учкудук

Вернусь назад, в пустыню, где над стоянкой звучала песня "Учкудук - три колодца". На другом сайте, где я публиковала эти заметки мне написали:

-Знаете историю про эту песню? Когда её впервые спели, группу "Ялла" после этого несколько раз вызывали в КГБ, вместе и по одиночке. Спрашивали: "Почему вы именно про Учкудук песню написали? Откуда знаете про этот город? Что хотели сказать этой песней? У вас есть родственники или знакомые в этом городе? Какой смысл вложили в слова "защити нас от солнца"? Какое солнце имели ввиду?"
Фишка в том, что в Учкудуке находился секретный комбинат по производству урана из урановой руды, которая там неподалёку и добывалась."

Стала читать. Попалась такая история песни:
"В начале 1980-х песня о городе с таинственным и непонятным для многих названием «Учкудук» покорила весь Советский Союз. Мелодия с отдалёнными восточными мотивами обладала какой-то невероятной притягательностью, и солисту узбекского ансамбл@ «Ялла» Фарруху Закирову подпевала вся страна. Тем более странным кажется тот факт, что эта мелодичная и, на первый взгляд, совершенно безобидная песня попала под запрет цензуры.

В конце 1970-х известный поэт Юрий Энтин откликнулся на предложение художественного руководителя и солиста ВИА «Ялла» Фарруха Закирова поработать с его коллективом. И вскоре вместе с ансамблем он оказался в небольшом узбекском городке Учкудук, которого, кажется, даже на карте тогда не было. Городок был закрытым, ибо добывали там золото и уран. Традиционно на таких тяжёлых и вредных работах использовался в то время труд заключённых. Соответственно, Учкудук был почти закрытой территорией, а на всё, что было с ним связано, накладывался гриф «Секретно».

Но помимо заключённых, в городе жили самые обычные люди, они ходили на работу и с удовольствием бывали на концертах приезжих коллективов. ВИА «Ялла» как раз и приехал сюда, чтобы выступить перед местными жителями. Пока музыканты располагались в гостинице, Юрий Энтин решил прогуляться по городу. Эта небольшая прогулка произвела на него просто неизгладимое впечатление.

Городок расположился буквально посредине пустыни, а в голове у поэта тут же стали рождаться образы древних песков, проходящих мимо караванов верблюдов с колоритными погонщиками, перед взором которых вдруг представал Учкудук, похожий на мираж. (именно нечто подобное лично я и представляла ) Поэт не смог отказаться от возможности поговорить со случайными прохожими, которые и рассказали ему, что с узбекского Учкудук переводится, как «три колодца».

Сказочная картинка, возникшая перед глазами поэта, была разрушена внезапно открывшимся перед ним видом территории, огороженной колючей проволокой, с автоматчиками по периметру. Но в голове у Юрия Энтина уже рождались строки будущего хита. И, вместо того, чтобы отправиться на обед, он взялся за ручку и стал записывать причудливые слова об удивительном городе, возникшем в пустыне, мираже, зное и спасительном круге.
Едва закончив, поэт отправился к ребятам из ансамбл@ со словами о том, что он сочинил «гениальные стихи» и нужно срочно с этим что-то делать. Как вспоминал впоследствии Фаррух Закиров, они все были очень уставшими от долгой дороги и жары, музыкантам не хотелось даже шевелиться, и энергичность Энтина была удивительной. А сам Юрий Сергеевич не унимался, требуя что-нибудь придумать.

Фаррух Закиров, поддавшись на уговоры, взял в руки гитару и стал в шутку наигрывать словно возникшую из ниоткуда мелодию, одновременно напевая первые слова: «Учкудук – три колодца». Энтин обрадовался и велел ни менять ни единой ноты. Спустя всего 40 минут песня была готова, а вечером она зазвучала на концерте. Зрители, услышав будущий хит, просто ревели от восторга. Название их городка, даже не указанного на карте, звучит со сцены, ему посвящена совершенно потрясающая песня! Когда концерт закончился, народ ринулся к исполнителям. Даже у мужчин, не привыкших к сантиментам, на глазах блестели слёзы.

В тот вечер все поняли: родился настоящий хит. Музыканты, вдохновлённые успехом, решили изменить свои планы и именно «Три колодца» подготовить к исполнению на «Песне года». Между выступления они неустанно репетировали, стараясь добиться идеальной гармонии звучания. К их несчастью, во время репетиции в Ташкенте в репетиционный зал вдруг зашли представители руководства республики, среди которых был и второй секретарь ЦК КП Узбекистана Леонид Иванович Греков.

Именно он, услышав слова песни, буквально застыл от изумления. Ему казалось совершенно невероятным исполнение песни о городе, в котором просто не могло быть ничего хорошего, ведь там было много заключённых или бывших заключённых. Но Греков не кричал и не возмущался, он лишь удивлённо спросил: «Как? Песня про Учкудук?»
Ну, и пошло-поехало
Источник: https://kulturologia.ru/blogs/010921/50951/

У "Ялла" есть несколько песен о городах: Ташкенте, Самарканде, Шахрисабзе. Можно было бы украсить повествование этими песнями, но уже не хочется возвращаться назад. Может, будущим туристам по Узбекистану, пишущим здесь отзывы, это пригодится.

Хива

Хива находится в низовьях Аму-Дарьи слева по течению, т.е. уже в Каракумах. В давние-давние времена здесь жило и не тужило процветающее государство Хорезм. Упоминается оно, как и Хива, еще в 6 веке до н.э. Про "не тужило" - это я для красного словца загнула. Кто в те времена, да еще в центральной Азии, не тужил? Постоянно кто-то кого-то завоевывал, границы государств меняли очертания, расширялись, сужались.

То же было и с Хорезмом. Сначала его завоевал перс Кир Великий, потом Чингис-Хан, потом Тимур. Столицей Хорезма был Ургенч, который стоял на берегу канала от Аму-Дарьи. Река в давние времена впадала в Каспийское море, но была очень капризна, часто меняла свое русло и в одну из своих истерик в конце концов впала в Арал (где-то в поездке прозвучало, что это древние укры узбеки вырыли ей новое русло). Кто бы к этому не приложил руку, но Ургенчу не повезло. Воды не стало, город зачах, и столицей Хорезма стала Хива, а Хорезм стал называться Хивинским ханством. Произошло это в 16 веке. Но в Российской империи Хивинское ханство продолжали называть Хорезмом. В 19 веке Хорезм попал под протекторат Российской империи, а после революции вошел в состав союза, как Хорезмская ССР, потом распался на 3 части, войдя частями в Туркмению, Узбекистан и Каракалпакию.

Внутренний город Хивы - Ичан-Кала, обнесенный мощной крепостной стеной, возник на этом месте еще в 5 веке. Толчком к возникновению города по легенде послужил колодец Хейвак, найденный в Каракумах сыном Ноя. Колодец в крепости, действительно, есть у северо-западной стены Ичан-Калы. При ремонте колодца, были обнаружены следы очень древней каменной кладки и остатки купольного сооружения, прикрытого ныне землёй.

Судя по археологическим данным, Хива существовала в V—VI веках, как караван-сарай при колодце Хейвак на древнем торговом пути. Исходя из этого, археологи полагают, что основанием стен Ичан-Калы частично служат остатки древнего фортификационного сооружения вокруг караван-сарая, датируемые пятым веком.

Вот в этот Ичан-Кала мы и пойдем после заселения в отель. Немного фото отеля. Он стоит напротив ж/д вокзала:

От вокзала до восточных ворот Ичан Кала ведет бульвар чуть больше 1 км с отелями по обеим сторонам. По нему и отправляемся. Мое чихание не остановил антигистамин, принятый в дороге, и поняв, что дело пахнет керосином, начала пить антивирус, но чихать продолжала безостановочно:

В крепости у нас поздний обед. За нашим столом оказался альпинист из нашей группы Виктор, который успокаивал меня в горах по поводу оставленного наверху пакета.
Его душа требовала праздника:

-А не хотите ли выпить коньяка?- спросил он и достал из рюкзака початую бутылку.

Все отказались, а я между чиханий сказала, что согласна на пару глотков здоровья для.
Бокалов на столе не было, поэтому пили из пиал. К тому же, коньяк был "Ной" как раз в тему Хивы. В общем, всё было аутентично - пиалы с коньяком "Ной" в Хиве, возникшей благодаря сыну Ноя . Выпили. Потом еще. И еще По-моему, соседи начали нам завидовать, но поздно. Початая бутылка закончилась. А я чихать стала через раз. Спасибо, Виктор.

Хива

Хива стала столицей Хорезма после Ургенча в 16 веке, и Хорезм стал называться Хивинским ханством. А Ичан-Кала - внутренний город Хивы, крепость с 10-метровыми зубчатыми стенами в высоту и 5-6 метровой толщиной, за которыми в лабиринте узких улиц стоят мечети, медресе, минареты, дворцы и жилые дома. Это - город-музей, но на его территории, как и в средние века, живут люди, около 2 тысяч.
Ичан-Кала имеет форму прямоугольника примерно 800х400 м. С каждой стороны имеются ворота с ударными защитными башнями.

Мы заходим через Восточные. Они же - Палван-Дарваза, Богатырские ворота (названы в честь знаменитого борца и поэта древности Палвана, или Пахлавана) или Невольничьи ворота (ранее справа от них располагался большой невольничий рынок).
Фото только вечернее есть, когда оглянулись, уходя:

При чтении про эти ворота попалась необычная легенда. Недалеко за воротами находятся бани и мечеть. История их строительства такова:

один из правителей Хивы имел девять сыновей, но очень хотелось ему иметь дочь, и десятым ребенком он наконец её получи - дочь Ануш. Прошли годы, и затеял этот хивинский хан войну с бухарским ханом (такая война, действительно, была), но войну проиграл, и был пленен. Выручать незадачливого папашу отправились не сыны, которые уже делили трон меж собой, а Ануш. Она заключила с бухарским ханом пари: если сможет изумить его, он отпустит отца. И отпустил, ведь. Потому что Ануш изумила, раздевшись при нем донага. Дочь оказалась сыном, просто от хивинского хана это скрыли, чтобы не огорчать Растроганный и тоже изумленный хивинский хан молвил:

-Я думал, у меня есть девять сыновей и одна дочь, а оказалось, что у меня есть только один сын, - и передал трон Ануш, а заодно построил в честь нее него бани и мечеть.

По узкой улице, рассекающей Ичан-Калу посередине, доходим до западных ворот. Это главные ворота крепости, через которые сюда и заходят туристы, ибо живут в маленьких отелях старого города за стенами Ичан-Калы. У нас же - большая группа, поэтому мы жили везде в больших помпезных отелях. А наилучший вариант проживания - в отелях внутри Ичан-Калы. Из многих этих отелей есть выходы на смотровые площадки, а завтраки накрывают на крышах с видом на древности внизу.
Фото ворот из инт-та:

В крепости много качественных жанровых скульптур. Снаружи у западных ворот - караван:

Кто книжки в дороге читает, чего терять время зря:

а я проверяю, как закреплен мой сундучок с драгоценностями, хотя чтение книжек в дороге мне бы больше подошло, да на верблюда уже не вскарабкаться:

Зато изумила двух аксакалов, ткнув пальцем в небо, да, и сама изумилась увиденному:

Друзья трогательно-забавными получились. Один мальчик в узбекской тюбетейке, другой в туркменской меховой шапке (Туркменяи хдесь рядом). Наверно, скульптура о дружбе народов:

А это уже живые персонажи:

Этот важный верблюд тоже живой:

Хива. Ичан-Кала

Ну, а мы гуляем по Ичан-Кала. Действие коньяка прошло, и я обчихала всю цитадель вдоль и поперек. Вдобавок к вирусу пылевая буря не закончилась и травила аральскими гербицидами . Ветер угрюмо завывал, пыль вдыхалась, а на солнце можно было смотреть без очков. Да и солнце еще поискать надо было за пылевой завесой. У нас вроде в первый день не было экскурсии. Шерзод покормил нас, сориентировал и отпустил с Богом на все четыре стороны. Или мы с Раей просто отбились от коллектива? В общем, гуляли вдвоем.
От каравана зашли через западные ворота обратно в Ичан-Калу:

Здесь, рядом с другой стороной медресе, мимо которого шел тот красивый караван с моими сокровищами и умным купцом с книгой в руках, взгляд притягивает красивый минарет, облицованный плиткой, но странной формы, как будто обрубленный. Слева от него, кстати, диск солнца, затуманенный пылевой бурей:

Он так и называется - Кальта Минар, короткий минарет. В 19 веке местный хан замахнулся на строительство самого высокого в мире 80-метрового минарета. Строительство еще только началось, а хан уже почувствовал себя великим, заиграл мышцами и отправился померяться силами с туркменским коллегой. Из похода и хан не вернулся, и минарет не достроился. Но теперь этот недострой - один из символов Ичан-Кала.

Другие минареты немного напоминают трубы котельных:

Весь город и снаружи зданий и внутри - один большой рынок. У нас осталось немного сумов, и мы присматривались, на что бы их потратить. Положили глаз на узбекские халаты:

Купили мы с Раей по халату из, якобы, чистой верблюжьей шерсти (в чем я теперь очень сомневаюсь, но все равно он уютный и приятный на ощупь)) по цене в переводе на руб за 1600 руб:

и довольные отправились со своими халатами, конечно же, пить пиво:

Услышав знакомое чихание, из другого угла кафе нам помахали рукой одногруппники, но подходить на всякий случай не стали

Хива вечерняя

Это уже другое медресе:

А это следующее:

Медресе в Хиве на каждом шагу. Это несомненно похвально, но вспомнились "12 стульев":
-В уездном городе N было так много парикмахерских заведений и бюро похоронных процессий, что казалось, жители города рождаются лишь затем, чтобы побриться, остричься, освежить голову вежеталем и сразу же умереть.

Наконец нам удалось вырваться из рыночных рядов. Мы все время сворачивали направо от центральной улицы и бродили там по каким-то захоронениям, караван-сараям, дворикам со скульптурой и столиками. И всё это было увешано халатами и палантинами, заложено тюбетейками и меховыми шапками.
А стоило свернуть налево, как мы оказались в тишине и древности. И древность здесь, как кусок черного хлеба с солью после надоевших сладостей:

Перекресток двух строгих улиц:

И халат на мне вписался в стены, а когда еще полы халата развеваются на все четыре стороны, то вирус - вирусом, но танцы - танцами

Вышли мы потом через наши, задние, восточные ворота и побрели по длинному бульвару в отель. Завтра нам Шерзод на экскурсии расскажет, где мы были, и что видели.

Хива. День второй.

Утром собираемся в холле отеля на экскурсию

На улице сегодня яркое солнце, совсем незатуманенное пылью, хотя ветер опять очень сильный. Куда делась пыль, непонятно. Молодой человек из группы, уже пробежавшийся по округе, сказал, что на улице жарко. Поверила ему и оделась легко. Сегодня я уже конкретно разболелась. Градусника не было, температуры скорее всего тоже, так как пот лился градом. Поэтому порывы холоднющего ветра на длинном бульваре меня совсем не радовали. Надеялась, что за стенами Ичак-Калы ветра не будет, но напрасно.

Экскурсия началась с медресе Амин-хана. Того самого хана, который замахнулся на строительство самого высокого минарета Кальта-Минор, да погиб, не достроив. Но медресе сначала всё же построил.
Над входом в медресе красуется надпись на арабском языке: "Это прекрасное сооружение вечно будет стоять на радость потомкам".
Спасибо Амин-хану. Медресе порадовало.

Это медресе самое большое в Средней Азии. Двухэтажное здание занимает внушительную площадь 72 на 60 метров и вмещает 125 худжр (келий), рассчитанных на 260 студентов. Уникальность планировки заключалась в том, что каждая худжра состояла из двух комнат, а худжры второго этажа имели еще и лоджию, выходящую на фасад здания, что обеспечивало студентам комфортные условия для учебы и отдыха.

Где-то остался кусок древней мостовой:

Выходим опять на центральную улицу:

Ветер здесь свистал, и я устремилась за этими колоритными личностями к нашим восточным воротам - утепляться в отель.

У ворот скучали три транспортных туристических средства. На одном их них, обдуваемая со всех сторон, я прокатилась за оставшиеся сумы до отеля. Водитель меня подождал и домчал обратно. На бульваре, что мы не ходили, встретилось за все время всего несколько одиночных туристов. Ощущение, что все отели вдоль бульвара пустуют.

Как ни странно, я сразу нашла нашу группу. У Джума-мечети. Мечеть известна уже более тысячи лет, и все эти века внутри неё разрастается лес из резных деревянных колонн - сейчас их 212:

Фото из инт-та:

У каждой колонны своя история и неповторимый вид. Например, одну из колонн, по легенде, привёз из Индии хорезмский силач Палван-Махмуд. Выдержав множество поединков, он показал себя непобедимым, и в награду от индийского султана попросил освободить всех пленных хорезмийцев, вместе с которыми и с этой колонной в придачу вернулся домой.

Его именем названы восточные ворота, главная улица, идущая от западных ворот до восточных.

Дальше мы были еще где-то, наверно, в караван-сарае

И у мавзолея:

Через дорогу от медресе Амин-хана с его недоделанным минаретом находится Куня Арк, что переводится, как старая крепость. Арками называют крепость с дворцом правителя одновременно внутри города. Помните, бухарский Арк?
Хивинская резиденция ханов находится за высоченной стеной у парадных западных ворот.
Вот, пожалуйста - впереди парадные ворота в Ичан-Калу, слева медресе Амин-хана, позади Кальта- минор, а справа высоченные стены хивинского Арка с ханским дворцом внутри, ханской канцелярией, залом для приёмов, гаремом, зимней и летней мечетью, монетным двором и подсобными помещениями: конюшнями, складами, мастерскими. Это был целый маленький город внутри Ичан-Калы за вторыми стенами:

А если встать задом наперед, то стены Арка слева:

Перед входом в Арк большая площадь, где проходили парады, рубились головы, оглашались указы:

Никак не могу понять, почему нахожу кучу причин и дел, чтобы не писать про Хиву, а если пишу, то делаю это через силу. Возможно, потому, что я всё интересное про нее пропустила. Ходила, как чумная от недомогания, мало слушала, мало фотографировала. Сейчас изучила карту с панорамами Ичан-Калы, хотя бы сориентировалась в пространстве и поняла, что у меня находится на редких фотографиях (даже фотографировать там уже не хотелось).
Поэтому не буду ничего через силу читать про Куня Арк, чтобы рассказать, а просто вставлю немного фотографий внутренних двориков крепости. Вход со старинными дверями:

Вроде бы, двор приемов:

"Под ногами путалась" другая группа со своим предводителем:

Какие-то развалины и карта Хорезма напоследок:

И на обед:

После обеда распрощались с Шерзодом. Он улетел в Ташкент на встречу со следующей группой. А мы еще немного погуляли и побрели по безлюдному бульвару в отель.

Полив деревьев. Не так-то просто растить в Каракумах бульвары:

Тяга к жизни в пустыне:

Впереди еще одни старинные ворота, наверно от третьего транспортного крепостного кольца:

Рая собралась с группой товарищей в ночную пустыню на берегу канала с ужином из свежепойманной рыбы, а я напилась всяких снадобий и с удовольствием улеглась в постель. Ночью - вылет.

Осталось подвести итоги.