Татьяна, спасибо большое! В своё время мне попалась на глаза очень интересная статья про Сергея Ивановича Щукина.Он ведь начал собирать картины довольно в позднем возрасте-после 40 лет.До этого руководил доставшейся от отца текстильной империей, оборот которой к 1914 году достиг неслыханных 10 млн руб. Много и охотно путешествовал: обожал Грецию и Египет, откуда привозил недорогие ткани, исколесил Европу. Полотна, между тем, охотно коллекционировали братья Сергея: увлеченный историческими реликвиями Петр, фанат малых голландцев Дмитрий и богемный Иван, тратившийся исключительно на французских современников. К слову, их собрания также вывешены в Пушкинском музее. Именно Иван — младший из братьев, преподававший в Париже историю России и религий, — склонил Сергея к коллекционированию. Читала, что полотна Гогена Щукин использовал , как антидепрессант.Если Вы позволите, то я сохранила статью, меня она очень заинтересовала, картины я добавлять не буду- некоторые из них есть тут.Добавлю текст.
Ими, как зарубками он отмечал каждую, из обрушившихся на него смертей.Первой на Знаменке в 1906 году появилась нежная «А, ты ревнуешь?»: осенью 1905-го из дома сбежал младший сын Щукина — Сережа. Через год его тело прибило к берегу Москвы-реки.В 1907-м рак унес жену Сергея — Лидию. Коллекционер потерял всякий интерес к живописи и отплыл в Александрию, желая обрести покой в пустыне среди бедуинов, но вскоре отказался от опрометчивой затеи и залатал саднящую сердечную рану новым приобретением — «Женой короля» за 30 тыс. франков (при стандартной цене на картины Гогена в 8 тыс.). В январе 1908-го в парижской квартире покончил с собой младший брат Сергея — Иван. Щукин выложил 17 тыс. франков за огромный холст «Сбор плодов». В 1910-м застрелился средний сын — Гриша. Так, «гогеновский иконостас», украсивший парадную столовую, обошелся безутешному купцу больше, чем в 100 тыс. франков.
Параллельно с Полем Гогеном сердце Щукина пленил Анри Матисс. В 1908 году фовист писал полотно «Купальщицы с черепахой» для немецкого коллекционера Карла Эрнста Остхауса. Щукин, уже скупивший достаточно работ Матисса, попросил художника повторить эту картину для своей коллекции. Параллельно он приобрел «Игру в шары», которой автор был недоволен и которую не хотел продавать. В столовой Сергей Иванович освободил место специально для «чего-нибудь в голубых тонах», однако Матисс решил резко переключиться на красный, и в Москву уехала «Красная комната» — предтеча «Танца» и «Музыки». А русский коллекционер не унимался и взял с Матисса слово сообщать о каждой новой работе. Художник отправил Сергею Ивановичу Composition I (эскиз первой версии «Танца») и Composition II (пять обнаженных девушек у воды), хранящиеся сейчас в Пушкинском музее. К слову, фовист довольно быстро проникся идеей обустройства особняка Щукина и имел представление о расположении своих работ там: на втором этаже гостей должно было встречать панно с танцем, на третьем — в приемных покоях — с музыкантами, на четвертом — персонажи, отдыхающие на траве.Однако Сергея Ивановича в свой замысел Матисс не посвятил, и, когда выяснилось, что для полного счастья Щукину не достает всего двух работ художника, тот выслал коллекционеру «Танец» и «Музыку». Позже Щукин писал: «Месье Матисс, ваши панно очень красивы. Они мне очень нравятся. Но есть одна вещь, которая меня беспокоит. Видите ли, они не для Москвы. Москва — это Азия. И люди там не любят ню. И дело еще в том, что у меня нет ни одной такой картины. Есть одна у моего брата, но это Ренуар. И это позволительно. Однако такого не может быть в моем собственном доме. Я бы просто попросил вас сделать то же самое шириной в один метр вместо трех (на самом-то деле четырех, как отмечает Альберт Костеневич, главный научный сотрудник Отдела западноевропейского изобразительного искусства Государственного Эрмитажа). Панно это я поместил бы у себя в спальне, куда никто, кроме меня, не войдет».
Художник отказался потакать заказчику. Тогда Щукин сменил тон, осмелел и бросил вызов консервативным москвичам: выставил «аморальный» «Танец» на парадной лестнице («Музыку» же оставил в кабинете), потому что верил, что за Матиссом — будущее.
Матисс заглянул в особняк Щукина в 1911 году и, как бы ни старался коллекционер, оскорбился: полотна его висели по разным комнатам, под стеклом, под сильным наклоном, наподобие старых мастеров.
Отвратительный Пикассо
Насытившись предводителем фовистов, Щукин переключился на отца кубизма и приобрел целых 50 работ Пикассо. Тем не менее, эти картины дались коллекционеру едва ли не сложнее 37 полотен Матисса: первую, «Женщину с веером», он купил в 1909-м, но долго не решался выставлять на обозрение эту диссонирующую с остальным собранием геометрию. Щукин признавался, что при одном взгляде на картину чувствовал во рту куски битого стекла. Но отвращение довольно быстро сменилось фанатизмом: один только 25-метровый кабинет Сергея Ивановича вместил 30 ранних кубистических полотен.
Забвение и воскрешение
По словам Наталии Семеновой, биографа Щукиных, Сергей Иванович уехал из России в 1918 году, чудом успев до начала красного террора, и не без трудностей осел во Франции со старшим сыном, второй супругой и дочкой. Коллекцию, оставшуюся в Москве, национализировали — расставание с ней Щукин воспринял так же остро, как с первой женой, братом и сыновьями. Никому в России не было дела до того, что после смерти Лидии Иван Сергеевич завещал свои картины Третьяковской галерее. Художественная галерея С. И. Щукина превратилась в Первый музей новой западной живописи, в 1928-м к коллекции бывшего текстильного магната присовокупили собрание его заклятого друга Ивана Морозова — образовался Музей нового западного искусства, продержавшийся недолго: сталинские репрессии и война заставили Москву и Ленинград поделить уникальное собрание и спрятать его в запасники. Матисс, Дерен, Пикассо, Гоген, Моне увидели свет только в 1953-м.
И я восхищаюсь, но тем не менее помидоры-то в парнике.)))А это именно сейчас немного не мой формат.
.jpg.8696713bdb77bc6a05f4f5113ee5a68a.jpg)
