Нафаня

От старых дворцовых построек там, кстати, ничего не осталось, к сожалению. Вот это красивое здание, напоминающее нечто псевдоготическое, строила уже Екатерина Дадиани в 1870-ые годы. Старый дворец был очень сильно поврежден турками в ходе осады в 1860-ые, потому решили снести и построить заново. Ну, что ей стоило, если уж она во главе войска против турок сама скакала? Фантастическая женщина была:) Не даром, ей М.Ю.Лермонтов и Нико Бараташвили стихи посвящали ж:) А то розово-жёлтое здание, что правее, - это дворец, который предназначался для Нико, последнего мегрельского князя, сына Екатерины и Давида.

Вот ради икон я бы заглянула. Я такое люблю. Меня чеканка эта с не слишком идеальными ликами завораживает:)

А у моего календаря сегодня День боулинга. Моё первое знакомство с боулингом ознаменовалось разбитым фотоаппаратом. Фотоаппарат, кстати, тоже был первый цифровой в моей жизни, и жил он у меня тогда всего неделю. После боулинга поехал в ремонт:))

Я особо не фотографировала, священник у алтаря молился, боялась помешать, затвор фота-то щёлкает, а в храме тишина... несколько фото на телефон только сделала, вот для примера. Не все фрески хорошо сохранились, но в храме уже несколько лет идет постепенная реставрация: Саят-Нова - поэт-ашуг, которого любят и считают своим представители, как минимум, трех народов. По одной из версий, он погиб на ступенях этой церкви во время нападения персов.

Есть такое дело, как ни странно, чаще всего у меня неуверенность и робость возникает на пороге православных храмов. Видимо, память хранит наших прихрамовых бабушек, которые при каждом неверном жесте на тебя шикают и косо смотрят. Там просто весьма нетипичный армянский храм. Они обычно очень аскетичные, почти без украшений. Но тут кафедральный собор, поэтому красиво расписан. И не привычной храмовой живописью, а фактически картины с реалистичными пейзажами на стенах и сводах. Автор (точнее, один из них, чьё имя известно точно) - Геворг Башинджагян, известный армянский художник. Он и похоронен там же, у стен храма. Как и Саят-Нова, и брат Айвазовского Габриэл. Красивый храм очень.

В церковь не заглядывали?

Знаете, мне кажется, это из того же цикла историй, что про театр и кино. Когда появились кабельное ТВ, интернет и прочие блага цивилизации, говорили, что кинотеатры, а уж тем более театры скоро исчезнут, кому они будут нужны, когда можно, сидя на диване, зайти в интернет и посмотреть что угодно... прошли десятилетия, в купить билеты в театр порой стало только сложнее - раскупают за месяц до спектакля. Потому что да, я тоже оценила возможность через интернет или ТВ смотреть спектакли театров со всего мира, но ведь все равно, когда смотришь из зрительного зала - это совсем другие эмоции и накал чувств. Так и с книгами - никакая электронная читалка не заменит шелеста и запаха книжных страниц. Потому рано бумажные книги хоронить.

"Если поискать, то в родословной каждого француза можно найти русские корни. Меня, например, многое связывает с Оренбургом." (Морис Дрюон) Есть в Оренбурге на улице Кирова симпатичный дом, построенный на рубеже 19-20 веков, оформленный глазурованной плиткой глубокого синего цвета. За воротами его скрывается увитый зеленью дворик, напоминающий южно-приморские городки. Считается, что этот дом некогда принадлежал купцу первой гильдии Антону Леску и его многочисленному семейству, хотя мнения местных краеведов на этот счет расходятся. Но так или иначе, купец такой в истории Оренбурга был и оставил заметный след в памяти и истории не только Оренбурга, но и… Франции. Где Франция и где провинциальный Оренбург, имеете право спросить вы? И какая связь между хоть и богатым, но ничем не выдающимся оренбургским купцом, и европейской далёкой страной? Однако, как бы ни казалось это невероятным, но связь эта есть. Ибо тот самый оренбургский купец Антон Леск является дедом известного французского писателя Жозефа Кесселя и прадедом Мориса Дрюона, автора «Проклятых королей» и других исторических французских романов. Вот такие превратности судьбы. Антон Леск родился в Вильно, на самой границе тогдашней Российской империи, где существовала зона оседлости для евреев. Однако, парень был амбициозным и хотел большего, чем всю жизнь провести в небогатой еврейской общине. Потому он переехал в центральную Россию, где сколотил капитал на сельском хозяйстве, через подставных лиц скупив земельные участки в Самарской губернии. Быть владельцем собственной земли в тогдашней России еврею не позволялось. Однако, не имея гарантированных прав на своё имущество и своё дело, Антон Леск оказался весьма уязвим для шантажа и махинаций и едва не был разорён. Потому, дабы спасти оставшиеся капиталы и прочнее утвердить своё положение, он собрав все деньги, оставшиеся от продажи земельных участков, вложил их в новое дело – на этот раз в Оренбурге. Он открыл в нашем городе первый универсальный магазин, где можно было купить практически всё – от булавки до драгоценных камней и сельскохозяйственных орудий. Магазин занимал большую часть северного фасада Гостиного двора, выходящего на улицу Гостинодворскую (ныне Кирова), в нём работало около 80 человек продавцов, а девизом-слоганом стал «Шик, блеск – магазин Леск». Открытие одной из крупнейших в Оренбурге торговых точек, приносившей немалый доход, позволило Антону Леску вступить в первую купеческую гильдию, что обеспечило ему легальную возможность проживать в любом городе Российской империи, без риска быть сосланным на выделенные для проживания евреев приграничные земли. Постепенно бизнес Леска шагнул за границы Оренбурга, он открыл филиалы в Уфе, а также в Ташкенте и Самарканде. К тому времени семья разрослась, и Антон расширял бизнес, прежде всего заботясь о будущем детей. Всем им, не только сыновьям, но и трем дочерям – Татьяне, Марии и Раисе, он дал гимназическое образование, а затем сыновья отправились для продолжения учёбы в Германию. К слову, гимназию Леск едва ли не полностью содержал за свой счет, ибо был не просто богатеем, но и человеком весьма щедрой души, меценатом, потому в городе пользовался авторитетом, уважением и даже любовью. Однако, для продолжения нашей истории нужно вернуться прежде всего к дочерям. Старшая Татьяна скоро вышла замуж и нашла себя в семейной гавани. Но не такова была Раиса. Девушка амбициозная, целеустремленная, она мечтала о независимости и карьере. Единственная профессия, которая в тот момент могла дать возможность еврейской девушке работать в крупных городах России – это медицина. И Раиса начала изучать её, хотя мечтала об актерской карьере. Но для этого сначала нужна была возможность переехать в столицу. Пока же Раиса устроилась (не без помощи многочисленных влиятельных знакомых отца) в аптеку, став первой в Оренбурге женщиной- помощником провизора. На такое чудо приходил смотреть весь город. Вскоре Раисе надоело чувствовать себя обезьянкой в зоопарке, и она приняла решение продолжать обучение за границей. Уехала сначала в швейцарскую Женеву, а затем во французский Монпелье. И вот именно там судьба свела её с Самуэлем Кесселем. Раиса имела репутацию то ли недотроги, то ли разочаровавшейся в любви. Во всяком случае даже робкие попытки ухаживания со стороны мужчин пресекала жёстко, раздавая пощёчины направо и налево. Самуэль же вообще был не слишком привлекателен, к тому же происходил из бедной семьи. Собственно, в Монпелье с дипломом врача он оказался чудом, вопреки уготованной ему судьбой и матерью необходимости стать нищим раввином в еврейской общине. Это был предел мечтаний для людей, его окружающих, и его родственники никак не могли понять, почему он стремиться к большему. Их жизнь сосредоточилась в замкнутом мирке резервации, из которого они не собирались выбираться и не думали, что дети их могут желать иной жизни. Тягу к знаниям в сыне поддерживал разве что отец, но он рано ушёл из жизни. Мечтой Самуэля был диплом врача и Франция, само название которой у него ассоциировалось со свободой. Ему повезло – талантливого паренька заметил крупный меценат барон Хирш, оплатив за счет средств своего благотворительного фонда обучение и проживание Самуэля во Франции, а затем и лечение, ибо до знакомства с бароном измученный вечным безденежьем, полуголодный, замерзающий Кессель едва не умер в Париже от туберкулёза. Именно по совету лечащих его врачей он перебрался в Монпелье, где климат был мягче и благоприятнее парижского. И именно его болезнь сблизила их с Раисой. Девушка самоотверженно ухаживала за Самуэлем, найдя в этом свой долг, призвание, предназначение. И весьма удивилась и разозлилась, когда узнала, что по городу ползают слухи об их с молодым врачом чувствах и отношениях. А потом задумалась. И решила выйти замуж, подумав, что целеустремлённый и амбициозный юноша ей вполне подходит, даром, что ни гроша за душой. Только по её требованию свадьба непременно должна была состояться в Оренбурге, у Лесков. Решили дождаться, когда Самуэль защитит диссертацию во Франции, и лишь потом ехать на родину. Потому свадьба, отложившаяся на пару лет, состоялась в 1895-ом. Антон Леск зятя одобрил – приглянулся характером и взглядами на жизнь. Родители невесты, конечно же, хотели бы оставить молодых в Оренбурге, но гордая Раиса от своей доли в наследстве и семейном бизнесе отказалась, решив, что в жизни они с мужем будут добиваться всего сами. Практикующим врачом в Оренбурге Самуэль Кессель стать не мог – иностранные дипломы силы не имели, нужно было сдавать экзамены в России. Потому, пробыв в Оренбурге около месяца, молодожены уехали… в Аргентину. Там барон Хирш основал для евреев-переселенцев колонию, где и предложил работу Самуэлю. Не сказать, что это было очень выгодное предложение, но оно давало возможность приобрести опыт, повидать мир и заодно отблагодарить мецената, принявшего живое участие в судьбе Кесселя. Там, в аргентинской колонии барона Хирша, в 1898 году и родился первенец Раисы и Самуэля – Жозеф, любимый Йосенька, ставший впоследствии знаменитым французским писателем и соавтором гимна французского сопротивления - «Песни партизан». Однако, аргентинский климат был суров и для ребёнка, и для слабого здоровьем отца, потому сходившая с ума от беспокойства и одиночества, почти не видевшая вечно занятого мужа Раиса по истечении контракта уговорила Самуэля не продлевать его, а вернуться в Россию или Францию. Путь через океан вспоминался как кошмарный сон – сын серьёзно заболел, почти ничего не ел, в итоге в Оренбург привезли лишь тень ребёнка, на выздоровление которого уже и не надеялись. Но Лески и их многочисленные друзья и целый штат прислуги, окружив малыша заботой, сумели сотворить чудо – Жозеф поправился. А Раиса на чудесной загородной даче за Уралом родила второго сына – Лазаря. Появлению его на свет предшествовал пожар: загорелась часть дачи, напуганная мать и произвела его на свет раньше положенного срока. И сгорел он, как мотылёк в пламени костра. Ему прочили большое будущее: юный Лазарь Кессель осуществил несбывшуюся мечу своей матери – стал актером. Он обладал несомненным талантом, был окружен любовью и поклонницами, исполнен надежд… казалось бы, живи да радуйся. Но в возрасте 21 года он ушёл из жизни по собственной воле. Его сыну не было на тот момент и двух лет. Потому Морис Дрюон почти не помнил родного отца, но всю жизнь поддерживал близкие отношения с дядей Жозефом. Потом Кессели еще не раз приезжали в Оренбург. Дольше всего задержались в 1905-08 годах. Тогда Самуэль, видя, что жене хорошо лишь дома, в России, по которой она всегда безумно скучала, решил-таки завершить некогда начатое и получить, наконец, российский диплом врача. Это ему удалось, и некоторое время он вёл приём пациентов в Оренбурге, по адресу дома тестя (о чем свидетельствуют объявления в старых газетах, найденных в архиве), однако, климат оренбургской степи безжалостен к легочным больным. У Самуэля к тому же началась стенокардия (грудная жаба). И тогда Раиса, как бы ни было тяжело, приняла решение уехать во Францию. Кессели поселились в Ницце и больше никогда уже не вернулись в Россию. Но приезжали дети и внуки. Сначала Жозеф, в первую мировую служивший в авиации во Владивостоке. А потом Морис. В 2003 году они прибыл в Москву, а там высказал желание однажды побывать в городе, где родился его отец и получил начальное образование любимый дядя. И фонд «Евразия» Игоря Храмова при участии В.Черномырдина организовал его поездку в Оренбург в том же году. Тогда в архивах области были найдены материалы, касающиеся семьи Лесков-Кесселей, которые легли в основу книги-биографии Мориса Дрюона (глав о российских корнях). Эти главы вместе с отрывками из биографии Жозефа Кесселя Ива Куррьера Игорь Храмов собрал в одну книгу, выпущенную нашим местным издательством. Большую часть информации почерпнула оттуда. И напоследок еще пара цитат, на этот раз принадлежавшие Жозефу Кесселю: "Здесь полностью был заложен фундамент моего русского образования. Оренбург – это казаки, это торговые караваны, идущие из Афганистана. В степях были дачи - летние резиденции. В провинции в своём первозданном виде ещё сохранились персонажи Достоевского, Пушкина, Толстого, Чехова..." "К огромному караван-сараю, который назывался Меновым двором, из южных провинций прибывали караваны узбеков и киргизов, и зимой, и летом одетых в засаленные меха. Они гнали перед собой скот, тяжело нагруженных верблюдов... Меновая торговля ещё существовала в этом регионе с примитивными нравами, прежними устоями империи, заложенными ещё яицкими казаками в местах, где частично и зародился бунт Пугачева... Получив по обмену за свой товар нитки, сахар и свечи, они бродили по плохо мощенным улицам города, наполовину православного, наполовину мусульманского, где среди скромных деревянных домиков возвышались церкви с золочеными куполами и минареты мечетей. Вереницы верблюдов встречались с тройками, звеневшими бубенцами. Гарцевали на своих лошадях казаки. Пьяницы неповторимым ударом по дну откупоривали бутылки водки и, широко расставив ноги, пили прямо из горлышка, задрав голову, глядя в жаркое, безоблачное небо. Какая-то бессмысленная эквилибристика, этот гул колоколов, жуткая брань, религиозные песнопения - мощные, как орган, валенки, тулупы, лапти, самовары, мужики, преклонившие колени, проходя мимо храмов, мистические крестные ходы с иконами... Нетрудно представить себе, какое чувство удивления и восхищения могло охватить семилетнего ребенка, приехавшего из Франции. У меня все время было впечатление, что я нахожусь внутри некой декорации с придуманными персонажами, которыми специально для меня управляет чудесный и добрый сказочник."

Ой, какая у вас речка... стеснительная:)) нам вот такая картинка досталась: А через день и вовсе бурный поток - ну, просто дождь лил, не переставая:))

К счастью, первый раз мы приехали на Притесы, когда там не было вообще никакой цивилизации и развлекух. Только небольшая хрупкая ограда на скальном выступе. Еле тропу-то к ним нашли. От увиденного захватывало дух, и стояла невероятная тишина. Второй раз попала туда пару лет назад и пришла в ужас... да ну нафиг такое развитие внутреннего туризма. Из положительного - да, пожалуй, только лестница. Всё остальное совершенно излишне - все эти экстримы, с которых визги-писки эхом над рекой разносятся, не умолкая, вытоптанная растительного в лесу. Даже смотровая, по-моему, как-то бестолково сделана - сфотографировать с неё нормально вид невозможно без того, чтобы в кадр перила какие-нибудь не влезли, а уж человека на фоне неба разве только. Вот и идут все равно люди вниз или в сторону на неогороженные места. Вроде хотели, как душе, а получилось - как получилось.

Ура, я дождалась:)) так переживала за это путешествие группы в целом, и Светланы в отдельности, как будто сама ехать собиралась:) рада, что оно состоялось и оставило яркие впечатления:)

Наши обычно ходят по верху до Голубиного грота, от него спускаются и идут обратно через броды. Там спускаться легче, чем подниматься - сыпучка из мелких камней. От Новомурадымовской пещеры (на противоположной от пещеры стороне) есть ещё тропа вверх, ведёт дальше по верхам вдоль ущелья по другой стороне, противоположной той, по которой вы ходили. Тоже красиво, другие ракурсы, немного другие виды. Ну, и особенно красиво, если суметь застать короткий период золотой осени. Там потрясающе яркие лиственные леса:)

Штопор, похоже, тоже пьян? Или попал под воздействие пьяного курсанта? Вот это, вероятно, наш праздник на сегодня, учитывая понедельник:))

Нашла в архивах. Обычно в середине лета это выглядит примерно так:) но сейчас течение сильное, после весеннего разлива до сей поры сохраняется, поэтому с отражением пока не получается.

Ну, вот за счёт формы симпатично смотрится. Мне кажется, её основное назначение - красиво отражаться в Урале:))

Название это народное приклеили:)) Планировалось, что будет ресторан со смотровой площадкой наверху, вроде какое-то время он там и был, а сейчас не знаю даже, мне кажется, вообще пустует. Наверх не подняться точно.

Люда, с днем рождения! Пусть не пропадает желание мечтать, мечты трансформируются в четкие планы, а все планы непременно реализуются. Сил и здоровья пусть хватит на всё задуманное, мечтаете и даже то, о чем пока не мечтается:) солнечного настроения, благополучия и верных друзей, которые поддержат в планировании и воплощение в жизнь:))

У меня иногда в этом году тоже ощущение возникает, что мы скоро жабры отрастим. Хотя в целом погода этого лета мне нравится, хоть нет бесячей жары неделями под 40. Однако, у нас опять вода в реках прибывает, Ирикла опять сбрасывает сверх привычного. Обычно в это время от воды до набережной берег раза в три шире, чем сейчас: А возле "Ведьминой шляпы" и вовсе по колено перейти можно, сейчас в этом месте после весеннего разлива яма глубиной метра в 4 (по сведениям обследовавших дно водолазов) и водовороты:

Вот поэтому я никогда не ем арбузы раньше второй половины августа - начала сентября. Как бы коллеги меня с начала прошлого месяца не уговаривали:)) только когда местные соль-илецкие поспеют. Хотя... в этом году мы, вероятно, без своих арбузов. Дожди льют как раз, когда им спеть время.

Их, похоже, отлили по одному лекалу и установили одновременно во всех городах России. У нас тоже стоит у мемориала воинам-интернационалистам рядом с БМП.

Да, я у нас и брала. Это первый большой роман Юлиана Семенова, так сказать старт его литературной карьеры. Материалы для него он собирал в нашем гос.архиве, на здании которого недавно даже мемориальную табличку повесили к 90-летию со дня рождения писателя. А книгу выпустили за 5 лет до, к предыдущему юбилею. Она в издательстве есть: https://orenbook.ru/#rec88447458, 300 рублей цена, сколь я знаю, они почтой отправить могут, если больше нигде не найдёте.

По ходу, те 10% кабачков, что съедаются, живут у меня:))

Кажется, часть раздали, вчера с утра поленница вроде больше была:))

На радио России тоже, мне подруга периодически докладывает, сама я радио не слушаю:) в качестве очередной рекламы своего региона... нынче по утрам там читают "Дипломатического агента " Юлиана Семёновна про отбывавшего наказание в Орской крепости и ставшего впоследствии дипломатическим агентом при Перовском (действующим на территории нынешнего Узбекистана) Виткевича. Интересные и книга, и личность. Пы. Сы. Может, пора не праздничную тему, а книжную отдельную заводить? (спросил с робкой надеждой книгоман?:)) )

Да она ж, как и артишок, на вид трава травой:)) я вот травоядная, так мне заходит нормально, а вот любителям мяса... так что от той травы особенного ждать?:))