Нафанин сундучок

Николай Александрович Ярошенко, сын отставного военного, был обречен на военную службу. Отец не видел для него другой карьеры, хотя сам он, с детства проявляя интерес к живописи, мечтал стать художником. Потому, когда закончил кадетский корпус в родной Полтаве и приехал в Петербург продолжать военное образование, он начал брать уроки живописи сначала у Крамского, а потом и посещать занятия в Академии художеств. Впрочем, это не помешало ему завершить и военно-инженерное образование и возглавить один из цехов порохового завода. В 1874-ом он женился и впервые приехал в свадебное путешествие на Кавказ, остановившись в Пятигорске. Кавказ покорил. Больше месяца он ходил и ездил по его дорогам и узким тропам, привезя с собой в Петербург сотни эскизов, набросков, рисунков и желание возвращаться. С 1882-го года супруги Ярошенко взяли за правило каждое лето приезжать в Кисловодск, потому в 1885-ом было принято решение купить здесь собственный дом.

К тому времени усадьбой на краю Кисловодского парка владел генерал Черняев, но бывал он в ней редко, верных людей, которые бы занимались её обустройством и следили за сохранностью, не нашлось, господский дом под соломенной крышей ветшал без присмотра, потому, когда подвернулся случай, генерал с радостью от своей недвижимости избавился, уступив её по сходной цене Марии Павловне, жене военного инженера и уже известного в ту пору художника Николая Ярошенко. Мария Павловна взялась за обустройство усадьбы с деятельным жаром, и вскоре на месте полуразвалившегося дом Черняева появилась Белая вилла - пятикомнатный сложенный из брёвен дом с верандой, построенный по чертежам самого Николая Александровича. Он сразу наполнился гостями - друзей у Ярошенко было множество, в их петербургской квартире собиралась по вечерам едва ли не вся интеллигенция северной столицы, потому и в Кисловодске их навещали часто. Здесь бывали Д.Менделеев, Ф.Шаляпин, В.Соловьев,  не говоря уж о коллегах по живописному цеху - приезжали на пару дней или гостили всё лето Шишкин, Дубовской, Нестеров, Куинджи, Репин, А.Васнецов, Борисов-Мусатов. Неспешно пили чай вечерами, разговаривали, вместе отправлялись на этюды.



В благодарность за гостеприимство украсили дом копиями фресок Помпеи:



   Гостей было так много, что в господском доме им было тесно, и Мария Павловна распорядилась перестроить два отдельно стоящих флигеля, сделав их гостевыми домами. Сейчас в одном из них располагается коллекция картин передвижников, в другом - временные выставки.



На территории усадьбы был разбит прекрасный парк и фруктовый сад, большая часть которых, к сожалению, погибло в послереволюционные годы, но по сию пору сохранилось несколько деревьев, посаженных Марией Павловной.



В 1885-ом году Н.А.Ярошенко, выйдя в отставку, окончательно перебрался в Кисловодск. Здесь ему легко дышалось, жилось, работалось. Здесь он и умер, прямо за мольбертом в комнате, служившей ему мастерской, в возрасте чуть более пятидесяти лет, внезапно, от сердечного приступа в июне 1898 года. Похоронили его в ограде стоящего буквально за забором усадьбы храма Николая Чудотворца, памятник поставили по эскизам друзей - художника Н.Дубовского и скульптора Л. Позена. В 1915-ом рядом похоронят и верную его подругу жизни Марию Павловну:



   Те 17 лет, что прожила она после смерти мужа, посвятила она главной цели жизни - сохранению наследия Н.А.Ярошенко и памяти о нём. К слову, Мария Павловна и сама обладала талантом художника, но выйдя замуж, оставила свои живописные эксперименты, решив посвятить себя мужу и служению его таланту. Уже в 1899-ом году она организовала в Москве большую выставку работ Ярошенко, где были представлены не только законченные картины, но и эскизы, наброски, графические зарисовки. Через несколько лет был издан каталог всех его работ. Но главной мечтой Марии Павловны было создание музея Ярошенко, в котором были бы собраны не только его собственные работы, но и полотна друзей-передвижников, составляющие коллекцию семьи Ярошенко. Мария Павловна предложила идею создания музея администрации КавМинВод, имея намерение передать для этих целей и свою кисловодскую усадьбу, но заинтересованности или средств в тот момент местная администрация не нашла. И супруга Н.А.Ярошенко завещала более ста полотен родному городу художника, коллекция положила начало созданию Полтавского художественного музея.
   Усадьба же в 1917-ом была кому-то продана, но грянула революция, и владелец её исчез, не выплатив даже душеприказчикам Марии Павловны (одним из которых был М.В.Нестеров, большой друг семьи) полной стоимости. В годы межвластия и Гражданской войны усадьба была разграблена, сады по большей части вырублены и то, что Белая вилла сохранилась в своём первозданном виде, можно назвать едва ли не чудом... или подвигом неравнодушных людей. И лишь в 1962-ом в главном усадебном доме, наконец, открылся музей Н.А.Ярошенко, во флигелях же ещё долгое время жили люди, только в 1990-ые вся усадьба превратилась в музей. Специально для кисловодского дома-музея были созданы копии нескольких наиболее значимых работ Н.А.Ярошенко, хранящихся в Третьяковской галерее, среди которых та самая едва ли не единственная, которую я вспоминала, когда слышала имя художника до посещения Кисловодска - "Всюду жизнь", а также "Кочегар", "Заключенный".



Эти работы выставлены в первом зале Белой виллы, бывшей гостинной, в стенах которой звучали жаркие споры об искусстве и науке, звучала музыка и порой - лучшие голоса оперной сцены. Сейчас здесь собраны картины раннего периода творчества (1860-1880-ые годы). К слову, все остальные работы Ярошенко в коллекции музея (кроме ещё одной картины "Песни о былом", оригинал которой хранится в Русском музее) - подлинники.





Самая ранняя работа из музейной коллекции - "Портрет молодого человека", полный внутреннего напряжения, скрытой работы живой мысли:



Мне, наверное, больше других запала в душу вот эта работа - "В монастыре", под сводами тёмной церкви, но в лучах света коленопреклоненная фигура молящегося:



Вторая комната в доме - та, в которой работал и умер Николай Александрович, его мастерская, в центре её тот самый мольберт, за которым работал художник, когда остановилось его сердце:







На стенах - портреты, написанные Н.А.Ярошенко в 1880-1890-ые годы. Венцом портретной живописи художника считается портрет Салтыкова-Щедрина, про который В.Стасов писал, что он "по письму, а ещё более по глубине и правдивости выражения превосходит, мне кажется, все портреты, когда-либо писанные этим художником. Наш знаменитый писатель представлен со всей глубиной психологии и страдания за себя и за других, которым дышат его последние сочинения и которыми он потрясает все сердца." Долгое время это полотно считалось утраченным, пока однажды к первому директору музея В.Секлюцкому (к слову, личность уникальная, герой-подвижник сферы искусства, но о нём в своё время) не пришёл случайный посетитель усадьбы и не рассказал, что, кажется, портрет находится у его знакомой в Харькове. Секлюцкий бросился по указанному адресу, убедился в правдивости сказанного и убедил владелицу продать портрет музею:



Одна из последних портретных работ Ярошенко - портрет Н.Обручева. Она несколько отличается от других, на которых обычно нет ничего, отвлекающего от черт лица, взгляда. Не бросается в глаза ни одежда, ни предметы окружающей обстановки, они почти незаметны, отодвинуты на второй план. Обручев написан не так - здесь и мундир, и орден, и письменный стол, подчеркивающий род занятий, и сама фигура выглядит мощно, монументально. Причина проста - портрет писался по заказа Сената в связи с выходом Н.Обручева в отставку, потому должен был соответствовать определенным параметрам и подчеркнуть масштаб личности профессора и члена Государственного совета:



Друг-скульптор Л.Позен:



Следующая комната принадлежала хозяйке - Марии Павловне.



Здесь стоит чудом сохранившийся рояль Марии Павловны. Других вещей, принадлежащих семье, удалось отыскать не много, но мебель того времени создаёт какую-то неповторимую ауру прошлого, заставляет забыть, что за окнами шумный и суетный 21-ый век:





Здесь представлены первые кавказские пейзажи Н.Ярошенко, а также несколько детских портретов, хотя к этому жанру художник обращался не часто. Освещённый солнцем "Мальчик в саду", например, для которого позировал юный Сеня Подушинский. В 1962-ом, будучи уже в преклонных годах, он пришёл на открытие музея Ярошенко:



Ещё одно полотно, попавшее в музей после долгих поисков В. Секлюцкого, - "Хор". Оно хранилось в частной коллекции семьи академика Ивана Павлова, и после долгих уговоров была передана в Кисловодск. Рассматривать картину можно долго, такие разные выражения на лицах героев, и исходит от неё тепло и свет, заставляющие по-доброму улыбнуться:



Сейчас в музее есть традиция: каждый год 7 июля, в день памяти Н.А.Ярошенко посетителей встречает ожившая картина. Для учеников музыкальной школы пошили костюмы, преподаватели подобрали песню, которую могли бы исполнять дети того времени, и картина зазвучала:)
   Четвертый зал - кавказские пейзажи, которые я уже показывала. Они написаны в 1980-90-ые годы, вытеснив почти все иные жанры из творчества художника. Недаром пристрастие Ярошенко к изображению видов Кавказа заставило И.Репина сказать: "Ярошенко пишет пейзажи, я был бы доволен, если бы у него они выходили хуже, может быть, он поскорее бросил бы эту блажь. Он так хорошо изучил человека и вдруг поменял его на природу!"






   

В пятом зале - работы, написанные по итогам путешествий Ярошенко по востоку (Палестина, Сирия, Египет в 1895-96гг) и Италии (1897г), а также в витринах - графические работы и акварели.

























Путешествие на восток совершалось в период, когда Ярошенко был в смятении чувств от наступившего разлада в товариществе художников-передвижников. Во власти тягостных мыслей он задумал написать картину о предетельстве - "Иуда", и искал вдохновения и сюжетов. Поездка оказалась плодотворной - завершённая картина хранилась в Полтавском музее и была утрачена в годы Великой Отечественной войны, два эскиза находятся в коллекции кисловодского музея:





Иду дальше, в гостевые флигели. Продолжение следует...

"Белая дача" - дом-музей художника-передвижника Н.А.Ярошенко стал для меня местом открытий. Думаю, не ошибусь, сказав, что со школьного советского детства все мы помним пару картин, изображающих людей угнетённых, людей-борцов, людей труда, но и не более того, пожалуй. Я ж, наверное, и вовсе помнила только однажды увиденную в Третьяковке и запавшую мне в душу картину "Всюду жизнь" Сколько в ней света и радости, несмотря на драматический антураж!

Да, моя подружка, побывавшая в кисловодском музее год назад, показывала мне фото, я мимоходом подумала, что интересно, надо зайти в следующий приезд, но особо не вглядывалась, да и что там разглядишь на фото? Художественные полотна нужно смотреть вживую... Поэтому, попав, наконец, в дом-музей Николая Ярошенко в Кисловодске, я была поражена его талантом и многообразием жанров, в которых он работал. Тут и бытовые сцены из реальной жизни - жанр, объединяющий творчество всех передвижников (а Ярошенко был одним из главных идеологов товарищества), и портреты, и пейзажи... и все они восхитительны.
   После покупки Белой дачи Николай Ярошенко каждое лето проводил в Кисловодске, много путешествовал по Кавказу. Его "путевыми заметками" стали многочисленные привозимые из тех поездок эскизы, зарисовки, живописные полотна, на которых - красные камни окрестностей Кисловодска, пятиглавая Бештау, высокие прекрасные горы Кавказского хребта, колоритные портреты горцев. Северный Кавказ в то время для большей части российских граждан был "терра инкогнита", поэтому когда Ярошенко привёз в Петербург и представил на одной из выставок свои первые кавказские работы, в том числе картину "Шат-гора" (Эльбрус), некоторые посетители выставки подумали, что эти невероятной красоты горы - фантазия автора:)



Так Николай Ярошенко познакомил петербуржцев с красотами Кавказа и с лёгкой руки (точнее, пера) критика В.Стасова получил негласный титул "портретиста гор". В последние годы своей жизни Ярошенко путешествовал (совмещая с лечением) и по другим странам Европы и Африки, и их пейзажи тоже запечатлелись на его полотнах, но то уже будет отдельная история, как и история "Белой дачи". Сегодня же пусть будут здесь только кавказские зарисовки, коим а музее отведен отдельный зал. Большая часть картин - небольшого размера, но от этого они не становятся менее чудесными:)



Окрестности Кисловодска:







Ярошенко на этюдах у красных камней:



Бештау и Пятигорск:



Горцы:







и горы:)







Ушба:

Итак, улица Кольцова, идущая вдоль сквера на стороне, противоположной входу в Крепость. Сюда, на сквер (т.е на бывшую Базарную площадь) выходят фасады нескольких интересных старых особняков, притягивающих взгляд. Особенно меня очаровал вот этот дом из красного кирпича с деревянным балконом со следами готического стиля. Возвращалась к нему несколько раз в разное время суток, благо, он совсем рядом с моей гостиницей:)



Это дом Цинцинаторов. Изначально здесь стояла другая городская усадьба, принадлежавшая Ивану Фёдоровичу Цинцинатору, который был смотрителем кисловодского курорта в конце 19-го века. Нынешнее же здание возвел на фундаменте старого семейного дома его сын, известный в Кисловодске фармацевт и владелец крупной аптеки Дмитрий Иванович Цинцинатор в 1903-ем году:



Ещё одно весьма примечательно-нарядное здание - нынешняя гостиница "Султан-Люкс" (в которой я, к слову, думала остановиться), а в начале века 20-го - доходный дом Емельяна Тамбиева (или гостиница "Большая Московская). Тамбиевы - знатный кабардинский род, Емельян Тамбиев владел земельными участками в 25 км от Кисловодска, на которых содержал небольшой конезавод, с которого в летний сезон предоставлялись кисловодским отдыхающим лошади для верховых прогулок, разводил дорогостоящие породы овец, разбил фруктовые сады. Однажды всего этого Тамбиеву показалось мало, и он выкупил у вдовы отставного майора Свентицкого одноэтажный домик, в котором было шесть комнат, сдававшихся в наём. Сначала Емельян Тамбиев просто продолжил дело майорши, но уже в следующий год прикупил и соседний участок земли и возвёл на месте скромного шестикомнатного огромный трёхэтажный особняк. Доходный дом Тамбиева пользовался огромным успехом и спросом, ибо был оборудован по последнему слову технического прогресса. В нём было всё для комфортного отдыха - отопление и водопровод, ванные в каждом номере, телефон, электрическое освещение.



   Но не только о Тамбиевых хранит память этот дом. В годы Первой Мировой войны здесь был размещён лазарет, в котором за ранеными ухаживала молодая красавица-черкешенка из знатного рода Эльмесхан Хагундокова. Среди раненых она встретила и своего первого мужа - Николая Баженова. Счастье было недолгим - грянула революция, и семья Хагундоковых, оставив Россию, осела в Париже. Эльмисхен и Николай же с маленьким сыном изначально отправились в китайский Харбин. Там Николай, так и не оправившись толком от полученных ран, умер, оставив жену с маленьким ребёнком на руках в полном одиночестве в чужой стране.
   Эльмисхен перебралась к родным в Париж. Она была молода, прекрасна, грациозна - поворот судьбы привёл её в модельный бизнес. Эльмисхен сначала работала манекенщицей в модном доме Шанель, а затем основала и свой собственный  - "Эльмис", где создавать эскизы для собственной линии одежды ей помогал брат Георгий. Правда, через пять лет модный дом пришлось закрыть - грянул кризис, не до дорогих платьев стало французам. Эльмисхен переключилась на дизайн и оформление интерьеров. В 1934-ом она вышла замуж за француза, приняв католичество и став графиней Ирен де Люар.
   Когда началась Вторая Мировая, и в Париж пришли фашисты, Эльмисхен вступила в ряды Сопротивления. И вот тут ей пригодился опыт, полученный в юные годы в лазарете Кисловодска - в первые же дни войны Ирен-Эльмисхен, закупив с помощью мужа несколько автомобилей, возглавила передвижной хирургический госпиталь. Его потом прозвали "летучим", за то, что он стремительно перемещался и оказывался именно там, где больше всего был нужен. Эльмисхен вместе со своим госпиталем побывала в Касабланке, Алжире (где спасла от тифа и холеры сотни людей), а в 1944-ом оказалась в Италии, где спасла немало раненых в битве у Монте-Кассино (сражении за Рим). После окончания войны Ирен де Люар получила орден "Почетного легиона" от Шарля де Голля и по праву и с достоинством прошла в колонне на параде в честь победы над фашизмом.
   Ирен де Люар  - Эльмисхен Хагундокава прожила долгую и достойную уважения жизнь. И после войны она продолжала помогать людям - устремлялась туда, где вспыхивали вспышки инфекционных болезней, чтобы лечить и спасать. Создала на свои деньги реабилитационный центр для солдат без средств к существованию. Взяла шефство над кавалерийским полком, солдаты которого называли её своей крестной матерью. Удивительная женщина, оставшаяся в памяти французов и истории французского Сопротивления как пример истинного мужества, самопожертвования и доброты.

(фото из интернета)

***
Несколько домов с причудливыми разномастными балкончиками, пара из них принадлежала бывшим морским офицерам Николаю :



и (дальний с похожим балконом) Владимиру Бландовым:

И здесь тоже живёт удивительная история. Братья Бландовы, выйдя в отставку, изрядно поколесили по Европе, изучая производство сыров, а затем открыли в Москве на Тверской лавку по продаже сыров и другой молочной продукции. Бизнес быстро пошёл в гору, буквально через несколько лет братья владели уже 25-ю сыроваренными заводами в шести российских губерниях и 60-ю лавками только в Москве, не говоря о других городах. Как и многие состоятельные граждане рубежа 19-20 веков, Бландовы ездили отдыхать и лечиться на воды, и вскоре оценили здешние бизнес-перспективы - отдыхающих, желающих попить не только водичики, но и покушать натуральной вкусной молочной продукции - хоть отбавляй. Молоко коровы и козы, пасущиеся на местных сочных травах, дают отменное. Вода с гор - чистейшая. Любая продукция получится высококлассной, вкусной, полезной. В начале 1900-ых годов братья купили на Базарной площади пару усадеб и построили дома с лавками на первых этажах. Торговали всё той же молочной продукцией и колбасами, постепенно создав вокруг Кисловодска несколько небольших сыроварен.
   Братья Бландовы не упускали возможности расширить ассортимент, привлекая покупателей чем-то новым и интересным. Местная легенда (в коей есть сколько-то правды) рассказывает о том, как Николай и Владимир Бландовы открыли для отдыхающих в Кисловодске, а заодно и для москвичей целебный кисломолочный напиток кефир. Рецептом этого волшебного напитка долгое время владели только кавказские горцы. В стремлении раздобыть технологию приготовления и кефирные грибки Бландовы отправили в карачаевский аул Бойчоровых своего управляющего с юной красавицей-мастерицей одной из сыроварен Ириной. Карачаевский князь, конечно, встретил гостей радушно, накормил, напоил, но секретов не выдал. Более того, на обратном пути бравые горцы - приближенные князя похитили Ирину. Но едва успели доехать до родного аула с пленницей, как нагрянул бландовский управляющий с полицией. Карачаевцы к тому времени были подданными Российской империей, в коей кража невест законом не разрешалась, поэтому, дабы замять скандал, князь был вынужден согласиться на выкуп, который взяли теми самими вожделенными кефирными грибками. И вскоре чудодейственный напиток стал производится на заводах Бландовых и поставляться в Боткинскую больницу, где использовался в качестве лечебного питания. Вот такая детективная история:)
   И всего-то несколько домов, а сколько интересных судеб, людей, историй... Чудный город Кисловодск!
  Продолжение следует....

Спустившись с Сосновой горки, я дошла до Нарзанной галереи, попила водички и отправилась обратно в гостиницу на завтрак. Отметив идущую масленицу блинами, я отправилась гулять дальше. Первым делом решила заглянуть, наконец, в Свято-Никольский храм, что виден (и слышен звоном колоколов) был из моего гостиничного окна. Собор новодельный, построенный в 1990-ые. Точнее, воссозданный на месте храма 19-го века, который взорвали в 1936-ом. Честно говоря, снаружи он меня впечатлил гораздо больше, чем внутри. Богатый алтарь, фрески под старину (как будто слегка выгоревшие и потёртые временем), но общей гармоничной картины как-то не складывается:

А вот внешний облик строен и гармоничен, устремлён ввысь:





Рядом с храмом красивый кораллового цвета дом с башенкой, бывший доходный дом Коленкина, построенный в 1900-ом году. В нём было 60 номеров, которые сдавались курортникам, стоимостью от рубля до пяти за сутки или от 25 до 150 рублей за месяц. К услугам постояльцев в здании работала столовая, был установлен бильярд, проведён телефон. В зимнее время, когда отдыхающих было гораздо меньше, первый этаж сдавался в аренду женской гимназии.



Сейчас в здании расположилась первая открытая в нынешнем веке православная школа Северного Кавказа, перед входом в неё установлена статуя Сергия Радонежского.



Площадь перед храмом раньше занимал огромный рынок, и носила она имя Базарной. Сейчас на этом месте сквер, в центре которого стоит памятник погибшим в Великой Отечественной войне и горит Вечный огонь. У подножия стелы опустилась на колени женщина, её взгляд устремлен ввысь, туда, где в небе устремляется вдаль журавлиный клин, рука поднята в прощальном взмахе. Собирательный образ Матери, потерявшей сына, чья душа птицей улетает в небо:





На другом краю сквера - стена памяти с именами погибших и бюсты Героев:





За сквером - соборная мечеть, открывшаяся меньше пяти лет назад:



Напротив сквера с одной стороны тянется улица Кольцова с несколькими интересными в плане архитектуры и истории домиками (но об этом после), с другой - ул.Ленина, на которой расположена единственная хоть как-то сохранившаяся крепость на территории КавМинВод. Внешне готическими своими формами напоминает Нарзанную галерею, что и не удивительно - строились они по проекту одного архитектора Уптона.



Это место - начало начал, откуда есть пошёл Кисловодск.



Первую крепость здесь заложили ещё в 1803-ем, когда поблизости обнаружили мощный минеральный источник, к которому потянулись желающие поправить целебной водичкой здоровье. Для обеспечения их безопасности от воинственно настроенных горцев и решено было поставить рядом крепость, вокруг которой возник постепенно город, а потом и парк был разбит. Первая крепость была земляной, и лишь в середине 19-го века, когда наместником Кавказа был назначен граф Воронцов, её перестроили в камне в нынешнем виде. Когда на Кавказе настал мир, и крепость утратила своё значение, часть её снесли, дабы не мешала созданию и развитию курортной зоны, а в соавшейся разместили краеведческий музей, который так и называется - Крепость.



В музей я не пошла, он на вид небольшой, а прямо передо мной туда завернула группа школьников. БЫла мысль вернуться попозже, но что-то после посещения усадьбы Ярошенко мой мозг музейную информацию воспринимать уже отказывался:) У стен крепости - сквер, в котором несколько памятников героям разных эпох - погибшим в Первую Мировую, казакам-защитникам родины, геройски погибшим сотрудникам правоохранительных органов и т.д.





На воротах табличка "Здесь был А.С.Пушкин". "Солнце русской поэзии" в самом деле бывал в Кисловодске несколько раз, и, говорят, что именно здесь родился у него в голове замысел "Кавказского пленника"



У стен музея - каменные древности разных эпох:







Граффити на стене во дворике:



А мой путь лежит дальше - в музея Ярошенко, но сначала будет немного о домах "Солдатской слободки", нынешней улице Кольцова. Продолжение следует...

И вот снова настал день, в который я не планировала уезжать из Кисловодска. Более того, я решила, наконец, посмотреть в этом городе хоть что-то, кроме парка. И да, наконец, воспользоваться любезным предложением от администрации - позавтракать. Но проснулась я традиционно рано, поэтому до завтрака отправилась прогуляться на Сосновую гору, потом попить водички в Нарзанной галерее, а после затрака сходить в музей Ярошенко. И вот ни свет, ни заря я потопала в сторону парка.

От моей гостиницы до входа в парк - пара минут по улице со смешным названием "Парковый пешеход", которая упирается в перекресток улиц Ярошенко и Мира. Но я решила удлинить прогулку и пойти другим путём, посмотреть на старую часть города, на её архитектуру, ведь в старых районах всегда можно отыскать что-то интересное. И я повернула в другую сторону, на Ярошенко. Старый Кисловодск - это во многом город старых дач, отелей, пансионатов, ибо уже пару веков он притягивает к себе желающих поправить здоровье нарзанами. Поэтому когда я предположила, что симпатичное здание в глубине двора рядом с моей гостиницей - это чья-то дача, не ошиблась ни разу. Это действительно дача Дондукова-Корсакова, в которой нынче располагается клиника.



Фамилия эта достаточно известна и в истории России оставила приметный след. Александр Михайлович Дондуков-Корсаков - военный и политический деятель, генерал, принимавший активное участие в Кавказских, Крымской войнах, а также Русско-турецкой войне 1877-78гг. Когда в ходе последней русские войска потеснили турок с занимаемых ими болгарских земель, Дондуков-Корсаков был назначен императорским российским комиссаром в Болгарии, по сути временным управляющим, призванным помочь болгарам организовать собственную структуру власти, разработать конституцию и законы, закрепляющие систему органов управления, примирить враждебные политические партии, помочь им найти компромисс. Князь Александр Михайлович с этими обязанностями справлялся столь успешно, что завоевал уважение и авторитет болгар, и сила их была такова, что те даже имели мысль возвести его на болгарский престол. Так русский князь едва не стал болгарским королём. Однако, из Болгарии он вновь вернулся на Кавказ, где был назначен главноначальствующим и командующим войсками Кавказского военного округа, где занимался, собственно, тем же самым, чем и в Болгарии - реформами системы управления. Но дача принадлежала не ему, а старшему сыну Михаилу.
   К слову, ещё до славных деяний бравого генерала имя князей Дондуковых-Корсаковых прославил едкий язык Пушкина, написавшего эпиграмму на отца Александра Михайловича, занимавшего должность вице-президента Академии Наук в Санкт-Петербурге:

В Академии наук

Заседает князь Дундук

Говорят, не подобает

Дундуку такая честь;

Почему ж он заседает?

Потому что есть чем сесть.

Поэт считал, что это с подачи князя Дондукова-Корсакова цензура столь жёстко относится к его стихам. Считал, к слову, ошибочно, и, говорят, весьма сожалел об этой эпиграмме после того, как познакомился с князем лично.
***
   Чуть дальше по улице Ярошенко взгляд зацепил симпатичный розовый дом с лепниной. Этот дом носил название "Игрушечка" и был построен в 1910-ых годах для семьи Дмитрия Черчикова.





  Черчиков был родственником и управляющим богатого купца и промышленника Сергея Никитовича Ганешина, владевшего в Москве текстильными и суконными фабриками. Однажды он приехал в Кисловодск и был так очарован живительным воздухом этого города, что построил здесь пансион-отель для приезжающих на лечение, отдых. А поскольку сам бывал в городе только наездами, заниматься постоянно сим заведением было недосуг, управление пансионом он поручил Черчикову. Тот взялся за дело рьяно и ответственно, частенько даже сам ездил за границу закупать для отдыхающих самое лучшее - мебель, оборудование, медицинские препараты. Ганешин был доволен, платил за хорошую работу немало, так что через несколько лет Дмитрий Черчиков смог купить участок земли прямо напротив пансиона Ганешина (чтобы далеко не ходить) и построил на нём вот этот самый дом.
   Здание же пансиона тоже сохранилось, хотя роскоши прежней в нём поубавилось, оно было перестроено, лишилось красивой полукругом выходящей в сад лестницы, но сфотографировать его у меня почему-то не получилось, то ли за ремонтными работами его частично не видно было, то ли надо было перейти на другую сторону улицы, я оставила на потом и... как всегда:) Осталась вот только на память табличка мемориальная на его стене:



Впрочем, не одним Шаляпиным восторгались бы стены этого здания, если бы могли говорить. В пансионе в разные годы жили и Станиславский, и Рерих и ещё немало носящих славные имена. Пансион был велик, состоял из нескольких корпусов, в которых было 72 отдельные комнаты. Роскошные номера, прекрасное питание, возможность принимать нарзанные и грязевые ванны и пить минеральную воду, не выходя с территории отеля. Проживание стоило дорого, но и условия ему соответствовали. Даже научно-популярные лекции в залах пансиона читались! Впрочем, Ганешину не чуждо было и сострадание - при пансионе работала бесплатная аптека для неимущих, а также врачебный кабинет.  Сейчас в здании в стиле модерн, построенном архитектором Ходжаевым, располагается НИИ курортологии.

   Дальше не пошла,  свернула вниз, к парку. Прошла краем до подъёма на Сосновую горку. В очередной раз лениво отодвинула мысль о ступеньках, пошла по тропе, что серпантином вьётся по склону. Белок в этот раз не встретила. Заснеженной красоты, что радовала за пару дней до того, тоже - пушистый снег с ветвей успел облететь, да и погода в этот день яркостью не радовала, наконец-то сбылся пасмурный прогноз, который кисловодское небо игнорировало два предыдущих дня. Поэтому слишком впечатляющих видов не было, но воздухом подышать и размять ноги всегда приятно:)













Увидев купола храма, что прямо напротив моих окон, решила, наконец, после завтрака первым делом заглянуть в него, не всё же только на стены смотреть:



Продолжение следует...

Итак, мы ехали дальше. Дорога узкой леной серпантина вилась среди гор, поднимаясь всё выше и выше. И на каждом вираже сменяли друг друга панорама Главного Кавказского хребта и Скалистый хребет и главная вершина Ингушетии - Цей-Лоам.

Сногсшибательные виды гор заставили прилипнуть к окну, к тому же дорога идёт через старые ингушские посёлки, в которых сохранились в немалых количествах и разной степени сохранности башни, тоже притягивающие взгляд:











Цей-Лоам (3171м) - это местный Олимп, по ингушскому поверью на её вершине живёт бог-громовержец Села, и потому она часто скрывается в облаках и притягивает к себе дожди, снега, грозы. При этом в древности среди местных жителей считалось, что если в человека попала молния, значит, он отмечен богом Селой. Погибнуть от удара молнии было весьма счастливой и завидной участью - на месте гибели такого человека строили святилища, поклонялись его могиле, а весь его род на много поколений вперёд обретал славу, почёт и уважение. Легенды - дело прошлых времён (хотя и не столь давних, ибо культ Селы, говорят, существовал вплоть до 19-го века), а вот то, что гора  Цей-Лоам, как магнитом, притягивает к себе облака даже в ясную погоду, мы убедились сами.













И вот впервые взгляд цепляет знакомые очертания вершины, заставляющие сердце биться чаще - Казбек!



В попытке запечатлеть чуть не залепила себе синяк под глаз видеоискателем, но тут оказалось, что мучаюсь я напрасно, ибо мы приехали, пора выходить:) И вот уже оно - счастье: выйти из машины, вдохнуть свежий горный воздух, почувствовать на лице обжигающие каждый по-своему - солнечный лучи и лёгкий морозец, и смотреть, смотреть, смотреть на невозможно прекрасную красоту вокруг, стараясь запомнить, сохранить в памяти надолго...







За несколько последних лет на перевал Цей-Лоам пришла цивилизация. Еще несколько лет назад здесь была естественная природная смотровая, с которой видно как Кавказский хребет и Казбек, так и саму гору Цей-Лоам (она существенно выше, перевал расположен на высоте 2100). Затем появилась простенькая из досок сколоченная беседка, затем летнее кафе под дощатым навесом. Сейчас выстроился уже целый комплекс - стационарное всесезонное кафе с панорамными окнами,



башенки, огороженные перилами смотровые и прочие блага цивилизации. Может, оно и неплохо - хоть за чистотой вокруг есть, кому присматривать, но как-то вся эта цивилизация местами не слишком органично вписывается в окружающий горный ландшафт. Но да ладно. Благодаря наличию кафе, у нас образовалась возможность побыть среди горной этой красоты подольше, ибо Юрий решил, что обедать мы будем здесь, расхвалил местную кухню так, что слюни у большей части группы потекли. Потому мы нашли свободный столик у окна, сделали заказ, и пока ждали, сбегали немного ещё посмотреть на горы, ибо они ж манили:))







Честно сказать, еда не особо впечатлила, зато впечатлили официанты - красивые, статные горцы с огромным чувством собственного достоинства; очень вкусный лимонад:



и очередной экземпляр кавказского пушистого Их Великолепия:)



А потом мы побежали утрясать съеденное на смотровую площадку, поближе к горам:) Пока сидели за обедом в кафе, день перевалил за середину, солнце начало клониться к закату, свет стал мягче, а рельефы гор обозначились чётче. Потому оторваться от этой картины и попыток её запечатлеть стало совсем невозможно:)















По склонам Цей-Лоам тонкими девичьими лентами то и дело вились облака, и картина эта завораживала:









Говорят, Цей-Лоам - вершина весьма капризная, не всем показывается, не всех подпускает близко, и тогда человек ощущает суровый дискомфорт и желание побыстрее оказаться как можно дальше. Наверное, нам повезло - погода была чудесная, горы видны были во всем своем великолепии, а на душе было так светло и хорошо, что совсем не хотелось оттуда уезжать. Но настала пора возвращаться. Мы снова ехали среди гор, спускаясь с перевала:



Потом мимо узнаваемых уже гор Северной Осетии, чьи припорошенные снего-инеем склоны живо напомнили мне возвращение из грузинского отпуска в начале ноября:





И снова вставала вдоль дороги у горизонта изломанная линия Кавказского хребта,



и я смотрела на неё, пока не подернулись облака персиковыми красками заката, сменившиеся звёздным бархатом ранней зимней ночи:



Заканчивался ещё один прекрасный день, наполненный красотой. Будут и другие, но уже не похожие на этот. Продолжение следует...

Проехали мы совсем немного... за созерцанием восхитительной картины Цей-Лоама за окном показалось, что только загрузились в машину, как пришло время выходить.

Очередная наша остановка - Эгикал, крупнейший башенный комплекс Ингушетии, расположенный на южном отроге местного Олимпа - горы Цей-Лоам. Он стал главным моим разочарованием этого дня. Древний город со стройными, устремленными в небо боевыми башнями, а также с толстенькими и приземистыми жилыми, с остатками жилых домов - он был велик и достаточно сохранен, и так манил к себе, но... увы, мы посмотрели на него только со смотровой площадки у дороги.



После случившихся за несколько дней до того снегопадов подступы к башенному комплексу надёжно защищали сугробы, дорожки среди которых для туристов никто расчищать и не собирался. Говорю ж, не любят здесь показывать свои сокровища посторонним:) В принципе снег был не так глубок, да и кое-где следы отчаянных туристов виднелись (а может, и не туристов, ибо одна семья в этом городе всё же живёт и сейчас (в современном доме, построенном неподалёку, но иногда принимает гостей, говорят, в отреставрированной древней родовой башне), старший сын в которой является инспектором заповедника Эзри и наблюдает за сохранностью расположенных на его территории башен), я бы пройти рискнула, но никому из нашей мини-группы такая идея даже в голову не стучалась, понятное дело, что меня одну бы ждать никто не стал. Потому я, страдая, пошаталась от машины к смотровой, которую оккупировала более многочисленная группа, приехавшая на туристическом автобусе, сделала несколько кадров и понадеялась в душе, что однажды я все-таки сюда вернусь.



Об истории Эгикала сведения небогаты и весьма туманны, чаще рассказываются легенды. Ориентировочно построен он был в эпоху раннего Средневековья, и в 12-17 веках был достаточно крупным и населённым городом на торговых путях, что обеспечивало развитие в нём торговли и ремёсел. Удивительно, но факт - он оставался населённым до 1944-го года, когда местные жители в числе прочих кавказских народов подверглись депортации. Правда, население его к тому времени состояло всего из нескольких семей, но всё же древний город жил.



Из стен этих домов и башен вышло немало известных и влиятельных родов, в том числе Аушевых, чей представитель в сложные 1990-ые возглавил молодую Республику Ингушетия, став её первым президентом. Отсюда же родом и известный ингушский писатель Идрис Базоркин, автор романа "Из тьмы веков" (почитать!), здесь же он нашёл и свой последний приют.



С сожалением бросив прощальный взгляд на непосещенный древний город, я вслед за попутчиками забираюсь в машину, чтобы ехать дальше.



И снова мелькают за окнами башни да полуразрушенные крепостные стены, и восхитительные виды гор по дороге к перевалу Цей-Лоам:







Но дорожно-горные виды, пожалуй, займут место в отдельной записи. Продолжение следует...

Тхаба-Ерды - древний христианский храм, считается одним из старейших сохранившихся на территории России. Впрочем, с датировкой у ученых возникли сложности - больше вопросов, чем ответов.

Согласно самой распространенной и наиболее правдоподобной версии, храм основан в 8-9 веках, когда народы, населяющие Вайнахию - земли современной Ингушетии, исповедовали христианство. Затем, вероятно, на рубеже 10-11 веков храм подвергся перестройке и реставрации, находясь в ведении грузинской церкви, о чём свидетельствует надпись на сохранившемся фрагменте старой черепицы, в ней упоминается имя грузинского католикоса Арсения II. Затем пришли монголы, принеся в эти края ислам, храм утратил своё значение, обветшал и частично разрушился. И лишь в 15-ом веке пережил следующую реставрацию. Но, по-видимому, проводили её люди, далёкие от понимания христианской символики, потому что там, где ранее были барельефы со сценами из священных христианских текстов, оказались собраны воедино куски не только с разных изображений, но порой из разных эпох.



Да и сами стены храма собраны из того, что оказалось под рукой, вперемешку. Однако, сам факт этой реставрации говорит о том, что и для давно отступившихся от христианства местных жителей храм Тхаба-Ерды был важен. И это, действительно, было так. Гора, на вершине которой стоит храм считался священным местом. Здесь собирался совет старейшин, в его стенах прятали ценности, ибо место считалось неприкосновенным, во дворе его приносили жертвы и молили о дожде в засушливый год. Вероятно, силен был зов далёких предков и языческие ещё традиции... ведь известно, что ранние христианские храмы возводились зачастую на местах древних языческих капищ.



Название храма тоже точно перевести не удалось. Что касается его нынешнего состояния, то выглядит он вполне себе крепким, да и не мудрено - первая современная реставрация прошла в 1960-70ые годы, вторая - в 2000-ых, после окончания Чеченский войн и осетино-ингушских конфликтов. Но ингуши как-то не особо расположены показывать посторонним свои святыни - к храму не подойти даже близко. Территория обнесена забором, на калитке висит табличка, предупреждающая о том, что храм находится под видеонаблюдением да и вообще опасен из-за угрозы обрушения. Очень жаль, хотя бы древние камни, что выстроились у его стен, с остатками барельефов, узоров посмотреть бы хотелось. Я пошла было обойти вокруг, вдоль забора, хотя местами пришлось лезть по колено в снегу, но и то до противоположной стены не дошла - попутчикам гулять надоело, Юрий позвал в машину. На склоне у ограждения обнаружились руины небольших домиков - то ли постройки монастыря, что вроде бы был здесь когда-то, то ли просто чьё-то жильё:











Чуть ниже видны руины разной степени сохранности нескольких башенных комплексов:





Потрясающей красоты горы вокруг:



Цей-Лоам за облаками прячется:









Ослики пасутся:

И тишина...



Наслаждаться бы ей... но долго не дали. Едем дальше, продолжение следует...

 Вовнушки - это башенный комплекс ингушского рода Оздоевых, расположенный на склонах гор Кавказа, там, где река Гулойхи, несущая свои воды в Ассу, проложила себе путь среди скал.

Вов - это боевая башня, название, собственно, и означает "Место с боевыми башнями". Считается, что первую боевую башню на одном из скальных утёсов построил в 14-ом веке основатель рода Оздоевых Цикким, праправнук легендарного мага и мудреца, пришедшего некогда в эти края из дальней стороны (то ли из Персии, то ли из Грузии, то ли из какой ещё древней страны). Вслед за Циккимом сын его построил рядом с боевой башней жилую, а затем и внук внёс свой вклад - воззвёл еще одну боевую башню на скале напротив, таким образом, надёжно взяв под охрану путь через ущелье.





Считается, что путь этот на стыке двух горных ущелий был частью Великих шёлковых путей, дорога отсюда уходила к Большому Кавказскому хребту, у подножия которого располагался Магас - столица легендарного Аланского государства, и дальше, в страны по ту сторону гор.



Говорят, некогда от башни к башне над ущельем был натянут подвесной мост, по которому в случае осады одной можно было перебраться в другую, и легенды рассказывают о бесстрашии женщин, переправлявшихся по этой зыбкой дорожке под градом стрел с малыми детьми на руках.



Честно говоря, я с трудом могу представить даже сам процесс строительства. Как умудрились сложить эти неприступные мини-крепости на скалах, где ногу-то ровно поставить сложно, да и подняться туда - нужно обладать сноровкой горного козла:



Как бы ни живописно смотрелся этот башенный комплекс, а дальние высокие горы всё равно то и дело отвлекают, перетягивая внимание на себя:



Ноги сами несут в их сторону, хочется подойти поближе, но оказывается, что нам и в самом деле туда надо. Юрий предлагает прогуляться дальше, потому что парой башен комплекс не заканчивается. Накануне Кавказ завалило свежим снегом, он лежит нетронутыми пушистыми, сверкающими на солнце сугробами, вызывая детские желания. Кто-то из попутчиков не устоял:)




Еще на подъездах к Вовнушкам Юрий обещал: "Я вас с местной охраной познакомлю, очень общительная!":) Зная кавказскую "охрану", я посмеялась, что если эта общительная решит познакомиться поближе, на ногах бы устоять, оказалась права - знатных размеров не совсем ещё взрослый алабай, радостно путаясь в лапах, прискакал навстречу и принялся вертеться вокруг, едва не сбивая с ног и толкая в сугробы:)) "Это девочка, любит шоколадки", - уточнил Юрий. Эх, неподготовленными мы оказались, шоколадок ни у кого не нашлось, скормили потом у машины ей бутерброды, но у меня возникло стойкое ощущение, что у собаки скорее дефицит общения, чем недоедание - кормят-то пограничники с базы, расположенной неподалёку, видимо, неплохо:)



Сопровождаемые охраной, мы дошли до комплекса захоронений - каменный склепы разных размеров и форм, отдалённо напоминающие осетинские. Выше на склоне горы виднелись также ещё несколько башен:







На обратном пути к машине любовались окрестными горами:





Гулойхи слегка выглядывает из-под ледяного панциря:





На вагончике охраны зацепил солярный символ (знак бесконечного движения, развития, процветания), что красуется на флаге Ингушетии, превращённый в орла:



И едем дальше... точнее, обратно, чтобы осмотреть ещё одну достопримечательность, которая до того промелькнула за окном машины. Продолжение следует...

4.50 утра. Центр города по-ночному тих, но не сказать, что совсем пуст. А ночь просто шикарная, почти летняя – тёплая и слегка влажная. Ничего себе, какие все пунктуальные – до назначенного времени выезда 10 минут, а на парковке никого – ни попутчиков, ни Макса. Аж засомневалась в себе, перепроверила время и место встречи. Нет, всё верно. Больше всего смущало отсутствие и даже молчание подружки, которая вообще-то обычно приезжает раньше меня. Написала…в ответ получила звонок, сообщивший удивительную вещь – проспала:)) Только вчера вспоминали эпическое начало давней поездки, когда проспал Макс:))

   Народ постепенно, с некоторым опозданием, но собирался. Торопиться, впрочем, особенно было и некуда, ибо опаздывал сам Макс, которого что-то надолго тормознули по пути люди с полосатыми палочками. В итоге подружка моя подъехала одновременно с нашим водителем-организатором, мы загрузились в машину и в районе 6 утра выбрались из города навстречу приключениям.

   Накануне: «Нам сначала обещали дождь, но потом отменили». По стеклу вдруг застучали капли дождя, переходя порой в потоки.

   «Мааакс… ты сказал, что дождь отменили! Что-то мне, кажется, это напоминает…» Посмеялись, вспоминая, как однажды часа полтора сидели в машине, не имея возможности поставить палатки, ибо лило, как из ведра.

   Ближе к Сибаю прогноз, к счастью, сбылся – тучи начали расходиться, открывая порой целые куски голубого неба.

К тому же на старте пешего маршрута уже было удивительно тепло, избавляться от промежуточных слоёв одежды пришлось прямо сразу. Первые шаги сквозь хвойный лес, вдыхать невероятно ароматный воздух.

Дальше вышли на берег реки, сразу понятно стало, что приехали мы вовремя – ручей Худолаз бежал мимо бурным ревущим потоком, разбрасывая фонтаны брызг.

Однако, надо ж найти переправу.

Нашли более-менее широкий и крепкий настил из упавших древесных стволов, перебрались, дальше попрыгали по камушкам, двинулись дальше по маркированной тропе (в мой прошлый приезд о таком и не слышали).

   Удивительна в этом году весна – первые числа апреля только, а в башкирских горах-лесах снега уже почти нет. Земля, напитавшаяся влагой, пристает к ботинкам и скользит под ногами, порадовалась, что соображалка сработала взять с собой палки. С ними-то на обратном пути пару раз не удержалась на склоне и проехала на пятой точке, а уж без них извалялась бы в грязи ещё на стадии подъёма, наверное.

   Шум воды, пение птиц, скалы вокруг… прекрасно. Народ есть, но не великое паломничество, что порадовало. На обратном пути навстречу попадалось уже гораздо больше, обрадовались, что успели до толпы.

   Нижняя ступень, та самая, которую я помню айсбергом. Как оказалось, с тех пор прошло уже аж 6 (!) лет, как давно я здесь не была!..

Сейчас и снега-то вокруг почти не осталось, водопад мощный, бурный, брызги летят на десяток метров в сторону. Долго-долго пытались дождаться, когда парочка инстаграмных девиц перефотографируется во всех возможных позах и освободит водопад для других желающих, не дождались, сдвинулись чуть в сторону, настроили кадр на часть водопада так, чтобы девицы не попадали на фото. Пять минут фотографии – штаны от брызг промокли насквозь, объектив залепило сплошь водой. И ни одно фото толком не получилось:))

Да и ладно, ползём дальше, к верхней ступени. Не доползли – вдруг зарядил дождь. Нашли укрытие под соснами и каменными уступами. Сидели, разговаривали и вдруг… «А почему береза дымится?» Присмотрелись. Ствол дерева, в нижней части сплошь покрытый мхом, время от времени в самом деле словно выпускал струйку дыма. «Хм, что эта берёза курит?»  Почесали репы: "Слушайте, а может, это мох споры разбрасывает? Капля дождя попадает на него, он и кидается?" Проверять под дождем не полезли, а когда дождь затих, берёза "курить" перестала. "О, у неё "Старый Тоби" закончился!" Выбрались, пошли посмотреть. Версия оказалась верной - то ли мох, то ли мельчайшие грибы выпускали этот "дымок" при малейшем прикосновении. "О, сколько нам открытий чудных..."

Однако, дождь закончился, двигаемся дальше к верхней ступени водопада. Пока наши попутчики полезли через узкое отверстие в скале, мы с подружкой решили разведать окружной путь. Оказались правы – тропа более пологая, лёгкая, чуть более длинная. Вышли к своим, сделав круг и пофотографировав красивые окрестные скалы. Верхняя ступень водопада, конечно, тоже бурная и красивая. Лепота!

Вокруг - целые скальные замки:

Идём бросить взгляд свысока на нижнюю ступень:

Возвращаемся к верхней:

Чудо-гриб пройти мимо невозможно:)

   Поднялись ещё выше, чтобы посмотреть на водопад сверху, а заодно на скалистые склоны хребта Ирендык и на открывающиеся вдали просторы горной долины. Восторг!

Сосны в этих краях и эту пору чудесные - пушистые, густые, ярко-зеленые:

А горы вокруг вдруг напомнили долгое время бывший моей грузинской мечтой каньон Биртвиси:

Для масштаба - человек, затерянный в горах:)

На обратном пути к машине пару раз съехала на пятой точке (скользко), зачерпнула одним ботинком воды из реки. Из обуви на сменку были с собой кеды, штанов лишних не было, пришлось отмывать в реке, благо, сохнут быстро. На обратном пути проезжали, страдая от того, что огромные полянищи адониса и сон-травы мелькают за окном, но остановиться времени не было - собирались успеть до темноты заехать в Зилаир на заброшенный медеплавильный завод, потому приходилось выбирать - или сон-трава, или завод и копченая рыба на поздний обед. Выбрали завод и рыбу, но то уже другая история. А в общем, хороший получился день:)

   Ингушетия по большей части - это горы. Разнообразные, но невероятно, восхитительно прекрасные. Равнинная часть сравнительно невелика, на ней располагаются наиболее крупные города - Назрань и Магас. А дальше дорога углубляется в горы. Сначала на пути нашем встретились относительно невысокие, заросшие лесом:

А потом дорога, бегущая вдоль реки Ассы, углубилась в узкое, проложенное её водами ущелье. И вокруг встали суровыми стражами отвесные скалы. Асса - приток Сунжи, берущая начало на территории Грузии, на склонах Большого Кавказского хребта, за многие века своего существования проложила себе дорогу сквозь каменные толщи гор, образовав глубокий каньон, сегодня связывающий равнинную часть Ингушетии с высокими горами Кавказа. Ассинское ущелье - это 17 километров потрясающей красоты, гигантских причудливых скал, среди которых примостились руины древних башен и крепостей. "Стены" ущелья настолько высоки, что на дно его, на дорогу, что проложена вдоль реки, не всегда даже попадает солнечный свет, поэтому воздух там свеж, прохладен и наполнен влагой студеной горной реки. Особенно, говорят, чудесен этот воздух в мае, когда цветут в ущелье невесть как примостившиеся на каменных склонах сосны. Здесь эхом от  скал отражается грохот бурной реки, стекают прямо по скалам в реку (а то и на дорогу) водопады, в каждом камне, за каждым поворотом видится чей-то причудливый силуэт. И так хочется выйти из машины и топать среди этих каменных стен пешком, замирая от восторга, ощущения мощи и силы природы и того, насколько все мы - песчинки рядом с её творениями.... В общем, ехать мимо красоты и не иметь даже возможности её сфотографировать было обидно:)) Тем более, что в окно машины даже масштабов окружающего величия понять невозможно - верхушки окружающих скал не видно. Благо,  у  нас был прозрачный верхний люк, с которого к моменту въезда в ущелье солнце окончательно стопило ночной лёд:) Я, конечно, больше смотрела в окно, сознавая бесполезность попыток что-то сфотографировать, но совсем не попытаться было же невозможно:)

Один раз мы всё-таки остановились, на небольшой смотровой площадке с беседкой, чтобы посмотреть на горы, подышать воздухом, размять ноги и попить водички, стекающей прямо с гор:

Когда сели в машину, чтобы ехать дальше, Юрий сказал, что нужно приготовить паспорта. И действительно, через пару минут промелькнула за окном старая Галгайская застава,

а вскоре за ней снова пришлось остановиться - у современной погран.заставы. Ребята-пограничники тщательно проверили паспорта, сверив лица с фото и изучив гражданство и регистрацию. Не найдя ничего подозрительного, пожелали счастливого пути. Мы проехали ещё совсем немного, когда стены Ассинского каньона внезапно раздвинулись, разошлись в стороны, и перед взглядами нашими предстала небольшая горная долина, по которой были разбросаны разной степени сохранности древние аулы, отдельно стоящие башни и целые башенные комплексы. А за ними возвышались огромные, заснеженные горы Кавказа, за которыми лежала Грузия. Мы оказались на территории заповедника "Эрзи":

Будь моя воля, я бы, несомненно, обошла все эти склоны, на которых тянулись к высоким горным вершинам стройные башни. Но моей воли не было, поэтому все они лишь промелькнули за окном, пока мы ехали к Вовнушкам. Оставалось только вздыхать и лелеять, взращивать в душе желание сюда вернуться. Продолжение следует...

   Утро снова началось с раннего подъема. Честно говоря, хотелось побыстрее собраться и выйти на улицу, вдохнуть свежего морозного воздуха. Ибо накануне вечером МЧС Северного Кавказа прислал предупреждение об аномально низких температурах (до -23), а у нас в гостинице вечером отключилось отопление, в связи с чем мне принесли дополнительный теплый плед. Я не особо заморачиваясь вопросом, что там с батареями случилось и надолго ли, забралась под это двойное одеяло и заснула. Проснулась среди ночи с ощущением печки вокруг:)) Батарея рядом с кроватью разогрелась в пару раз сильнее по сравнению со вчерашним днём, в комнате было душно, под двойным одеялом жарко, а попытка открыть окно, чтобы проветрить, с треском провалилась - то ли примёрзло, то ли на зиму запечатали его намертво. Печаль... дома-то я в любые морозы привыкла спать с открытой форточкой. От пледа я, конечно, быстро избавилась, но сильно ситуацию это не спасло. К утру уже очень сильно ощутился недостаток кислорода, потому встала я раньше будильника, собралась быстро, вышла на улицу, но особо погулять у гостиницы не удалось - водитель тоже приехал раньше и ждал у подъезда. Хотя... это было не точно, ибо накануне Юрий даже не назвал марку/номер машины. Но, подумалось мне, вряд ли какой-то сумасшедший отдыхающий в курортном городе постоялец нашей гостиницы решит куда-то выезжать в 6 утра, потому, увидев у входа единственную машину с работающим двигателем - внедорожник китайского автопрома, я пошла знакомиться и оказалась права - машина ждала меня:)) 

   Меня снова забрали первой, но везение с местом впереди закончилось - Юрий указал мне на сиденье за водительским. Было очень и очень жаль, ибо именно в этот день пейзажи за окном мелькали настолько фантастически прекрасные, что не запечатлеть их на фото казалось катастрофой:) Наш водитель сказал, что, по его мнению, мы едем в самый красивый регион Кавказа, спорить с этим утверждением было сложно, хотя скоро я поняла, что объективного суждения от Юрия ждать не стоит, ибо Ингушетия была для него чем-то явно очень сильно близка и дорога, жила в его сердце любовь к этому краю такая, которая не замечает или  прощает все недостатки. Это замечательно, но объективности в рассказах порой мешает, знаю по себе:)

   Все попутчики в этот раз были с Кисловодска, но на скорость сборов это не повлияло - долго ездили с одного края города на другой, потом долго ждали трех девушек, прилетевших только накануне и потому, видимо, не сумевших выспаться и проснуться вовремя:)) Наконец, собрались и отправились в дальний путь. Я уже писала, что это был весьма странный день - долгая-долгая дорога, разбавленная несколькими короткими... не прогулками даже, выходами из машины. При этом дорога эта была настолько красива, что промелькнула быстро, как один миг, и никакого разочарования от поездки не осталось. Уже в Ставраполье взгляд порадовала выплывающая из утреннего тумана Бештау:

   Потом показался двуглавый красавец Эльбрус, а потом, когда утренняя дымка развеялась, осела вниз, встал по правую сторону от дороги резной, рельефно очерченный, чётко видимый во всей своей красе Кавказский хребет. Жаль только, что я сидела слева:) Да в общем и сидящим справа не очень что либо было видно, ибо стекла упорно покрывались инеем, пока не засветило прямо в них солнце и не растопило ледяную корку. Но совсем без фото я же уехать с той дороги не могла, поэтому дальше будет немного дорожных картинок не слишком хорошего качества, на память:)

   Большую часть пути до Ингушетии мы ехали через осетинские земли, и именно этим утром, на этой дороге случился, пожалуй, самый вкусный из испробованных мною осетинских пирогов. Юрий предложил остановиться позавтракать, пара попутчиков попыталась было возразить, что неголодные и не стоит терять времени, но четыре голодных дамы и водитель победили большинством голосов. Остановились, как всегда, в малоприметной придорожной кафешке, где нам принесли совершенно умопомрачительные пироги с сыром. Описать это невозможно, надо только пробовать - тонкое, нежное, тающее во рту тесто, горячий, тянущийся лентами за куском сыр... восторг, от которого невозможно оторваться. Думала, что даже маленького размера пирог я не осилю на завтрак, остатки заберу с собой. Какое там?.. Он исчез так быстро, что впору было топать за вторым!

   А когда позавтракали и снова тронулись в путь, впереди, возвышаясь над другими, более близкими горами, на фоне по-февральски лазурного неба вдруг показалась ещё одна двуглавая вершина, заставив сильнее забиться моё сердце, погружая в водоворот ностальгических воспоминаний... наконец, был виден Казбек. Это ли не счастье? Спасибо за встречу, седой великан:)

И вот уже купола мечетей и стройные минареты обозначили, что едем мы по территории Ингушетии.

В тот день календарь показывал 23 февраля, но здесь это - не праздник, а день памяти и скорби. Про насильственное переселение населения Балкарии в 1944-ом я рассказывала. Ингушей постигла та же участь, только их сдёрнули с мест на пару недель раньше, того самого 23-го февраля. Юрий предложил заехать к мемориалу памяти - "Девяти башням" в Назрани, но там проводились официальные мероприятия, въезд на полдня перекрыли, нас вежливо развернули. Ну, что ж, мы повернули в сторону гор. Продолжение следует...

   Вернувшись к Малому седлу, я сначала подумала было свернуть на ту тропу через лес, по которой пришла от верхней станции канатной дороги, но хочется же разнообразия в прогулках. И вспомнила про туристическую тропу, которой возвращалась в прошлом году. Ножки уже начинали чувствовать пройденные за день километры, но тропа ж та несложная - почти всё время по прямой, один крутой спуск, остальные участки более пологие.

Видов Кисловодска с высоты птичьего полёта я уже нафотографировала десятками, Эльбрус окончательно скрылся, потому по большей части я просто шла, убрав фотоаппарат в рюкзак, дышала свежим воздухом, слушала, как шуршит опадающий с веток, подтаявший на ярком солнце снег, потому большим количеством фото уже мучить читателей не буду:)

Ракурс, с которого, наконец, становится понятно, почему Седло называют седлом:

Налево посмотришь...

направо:

А прямо - целый город домиков для горных духов построили:

Над созданием гротов в этих краях природа потрудилась - их какое-то невероятное количество:

Скала Человек встретилась:

Дошла до беседки, откуда утром начался мой путь к Большому седлу:

Вышла к второму дополнительному терренкуру, но вместо того, чтобы топать по нему зигзагами, прошла напрямую продолжением тропы через лес:

Прошла через туевую аллею, вдыхая ароматный воздух:

Вышла к Долине роз и тут... что-то мне показалось маловато прогулки:)) Присела на лавочку минут на десять и решила отправиться к гротам, для чего надо было снова добраться до серпантина красного терренкура. Уже на подъеме по нему почувствовала, что можно было бы, наверное, и без гротов обойтись, но отступать - не наш метод:)) Бросив взгляд на Синие камни, свернула на тропинку, бегущую под ними. На ней всегда хорошо - почти безлюдно, воздух фантастический - дышать не надышаться. И к счастью, подъёмов нет, всё время только вниз:

В гротах у меня внезапно отказался работать даже фотоаппарат. То ли с солнца в тень - резкий перепад температуры не понравился, то ли банально разрядился аккумулятор. Ну, или просто даже фот прозрачно намекнул, что пора бы уже водички попить, пообедать/поужинать и на отдых, ножки на кровати вытянуть:

   Финальные столбики терренкура 2-доп я ждала уже с огромным нетерпением, пара километров от них до Нарзанной галереи уже не так страшны, а от неё и до дома чуть, хоть и в горку. Телефонный шагомер показал редкостные 38800. Но ещё большее удивление я пережила, когда зашла в ванную умываться:)) Днём несколько раз я чувствовала, что лицо местами пощипывает, но объясняла это воздействием морозного воздуха - всё-таки как бы не припекало солнышко, а в воздухе было в районе -7. Но глядя на себя в зеркало, я поняла, что банально сгорела на солнце:)) Припекало то и сверху, и от белейшего снега отражаясь - снизу. Физиономия в итоге стала цвета красного советского знамени и горела нещадно. Естественно, никаких средств от/для загара я взять из дома не додумалась, в аптеку топать сил уже не было, потому махнула рукой, приложила в качестве компресса смоченную холодной водой салфетку и намазала несколько раз толстым слоем крема. К счастью, даже первый загар на мою кожу ложится вполне успешно, явные ожоги бывают крайне редко, поэтому через пару часов бросив взгляд в зеркало, я увидела, что краснота осталась только на немного на верхней части скул, где кожа, наверное, самая чувствительная. Остальная физиономия постепенно приняла естественный для загара золотисто-коричневый оттенок. Я с облегчением выдохнула, ибо завтра снова обещали ясную, солнечную погоду, а оказаться предстояло на высоте 2000+...

   Продолжение следует...

Я поднималась к вершине Большого седла, оглядываясь по сторонам и пытаясь рассмотреть окружающие пейзажи сквозь слепящий солнечный свет. Посмотреть было на что. Если вам когда-нибудь скажут, что на Большое седло идти смысла нет, ибо виды будут те же, что с Малого - не верьте! Потому что помимо панорамы Кисловодска, которая в самом деле не выглядит примерно также, как и с Малого седла, с Большого открывается ещё и прекрасный обзор ближайших гор-лакколитов, включая Машук с лежащим у её подножья Пятигорском. Ну, и Малое седло, кончено, тоже прекрасно видно. Поэтому головой я вертела на 360 градусов, охая от восторга:)

Пятиглавая Бештау:

Машук опознается по телевышке на вершине:

Малое седло:

Дошла до триангулятора, обозначающего высшую точку Кисловодского парка (1410м), а там неожиданно... царь горы:))

Рельефы:

и масштабы:

Люди даже на соседнем склоне кажутся с вершины крошечными. Невероятные, необъятные ширь и простор вокруг, вызывающие восторг!

Пробыв на вершине с полчаса, двигаюсь в обратный путь - солнце припекает нещадно, но наверху гуляет ощутимый ветер. Не чета тому, что был накануне, поднимал пласты снега, едва не скручивая их в рулончики (следы его разгула видны, жёсткие снежные пластины почти вертикально торчат из сугробов), но всё же холодный и пронизывающий, долго под ним не прогуляешь.

Гора Шульгач и Малое седло за ней:

Простите, но лучшее фото из этих сказочных деревьев я выбрать не могу:))

И вот уже снова передо мной Малое Седло:

От него до цивилизованной части парка с терренкурами решила возвращаться другим путём - той самой тропой, по которой я возвращалась год назад. Она несложная, с иным ракурсом-видом на Малое седло, с периодически встречающимися скальными останцами... в общем, интересная. Немного фото с неё в зимнем варианте - в следующий раз. Продолжение следует...

 А дальше начались приключения, без коих я добраться до конечной точки маршрута я не могу. Конечно, я направилась к Большому седлу, но просто пройти по наиболее очевидной тропе - это же не мой метод. Надо ж предварительно поплутать и побродить кругами:)) Я спустилась с Малого седла вниз:

Бросила взгляд назад, на гору, где только что была:

Осмотрелась по сторонам:

Собственно, что идти мне вот в ту сторону, к горам, было понятно:

Да и тропа была видна - вот же вдоль леса по ней люди идут:

Но я для начала свернула правее той горки, у основания которой стояла, что на фото выше с деревьями на склоне. Ну, просто там ребята что-то фотографировали, мне стало интересно:)) Попала в очередную серию зимней сказки:)

Этот поворот оказался интересным по двум причинам: во-первых, отсюда открывался красивый вид на Малое седло:

Во-вторых, склон горы с этой стороны представлял собой интересный скальный выход чего-то белого, вероятно известняка:

Ну, и лошадки сзади остались живописные на фоне неба:)

И нет, чтобы сфотографировать да вернуться, я продолжала идти дальше, оглядываясь назад. Мне всё казалось, что с отдалением вид на Малое седло становится всё интереснее, и я отходила всё дальше. Да и возвращаться обратно уже стало лень, думалось, что куда-то же эта не тропа даже, а автомобильная колея приведёт... хотелось верить, что на Большое седло:

Наконец, моя дорога углубилась в лес:

Я прошла по ней ещё немного и поняла, что вряд ли выведет она меня в нужном направлении. По моим подсчётам мне надо было уже поворачивать налево, а дорога уходила направо и вниз, и я не была уверена в том, что она, обойдя гору, повернёт в нужном направлении. Решила не рисковать и возвращаться. Но топать обратно было далековато и лень. Я вспомнила, что там, где автомобильная колея нырнула в лес, я заметила едва заметную тропинку, зигзагом карабкающуюся наверх, на горку, и решила попробовать подняться по ней. Временами тропинка терялась, приходилось лезть по колено в снегу, но в целом была вполне проходимой:

Я вышла на тропу, бегущую среди деревьев по верху горки:

Отсюда открылся совсем шикарный вид на Малое седло, не зря шла:)

Горы, которые меня манили, были видны, левее:

Но тропа к ним шла ниже, я видела идущих по ней людей, ещё когда стояла у Малого седла. Вот примерно оттуда, где стоят машины:

Я была почти уверена в том, что и по этой верхней тропе я в конце концов выйду к повороту налево, к Большому седлу, но... я не знаю, что на меня нашло, я вдруг повернула назад, решив спуститься и пойти по нижней тропе. Навстречу мне попалась семья из бабушки, мамы и внука, спросили, дойдут ли здесь до Большого седла, я честно ответила, что не дошла по ней до конца, решила попробовать по низу. Они поворачивать назад не стали, да и то верно, преодолели довольно крутой подъем. Решили идти куда придут, не так уж принципиально то Большое седло, просто ведь гулять вышли. В итоге я их встретила на вершине Большого седла - дошли, подтвердив моё первоначальное предположение:) Я же спустилась вниз.

И тут на меня и вовсе нашло затмение... вместо того, чтобы выйти на широкую, хорошо утоптанную тропу под склоном горы, с которой я только что спустилась, я вдруг увидела едва приметную тропинку, срезающую значительную часть пути и поднимающуюся сразу на гору с триангулятором - Шульгач (1350м). Точнее даже она убегала куда-то между горой Шульгач и Большим седлом. Тропинка была в стиле мапс.ме - "одна корова прошла":)) Здесь прошли, пожалуй, пара человек да собака (иногда были видны следы лап). При этом порой проваливаясь в снег на склоне по колено. Когда я поняла сомнительность этой тропы, повернуть обратно не дала уже злость на саму себя: выбрала такой путь, так топай уже по нему, надоело бродить туда-сюда. Поэтому я упорно шла по этой чудо-тропинке в полном, естественно, одиночестве. На моё счастье, никаких непреодолимо-крутых подъемов в финале не обнаружилось, уже хорошо:) Идеально белые и безлюдные пейзажи вокруг порой кружили голову, казалось, что каким-то своим неверным шагом я попала куда-то в иное измерение... пока из-за очередного поворота тропы не открывался вид на Кисловодск:)

Счастью моему не было предела, когда, наконец, моя чудо-тропа вывела меня к нормальной, неширокой, но утоптанной гораздо большим количеством ног тропе:)

А тут за очередным поворотом и Большое седло показалось. Оставалось только подняться:

Продолжение следует...

      Итак, я топала по дорожке, окружённой укрытыми пушистым инеем деревьями. Сначала она вела вдоль ограждения спортивного комплекса и была довольно многолюдной, а потом свернула, шла какое-то время вдоль забора, отгораживающего в этом месте парк от дороги, а потом и вовсе углубилась в лесную часть, и я на некоторое время осталась на ней совсем одна.

Довольно быстро я начала подозревать, что тропа ведёт к Малому седлу, и оказалась права. Вскоре она вынырнула на открытую местность:

Немного задержавшись на этой сказочной со всех сторон полянке, 

я потопала дальше и через считанные минуты увидела вершину Малого седла:

Местность вокруг была совершенно незнакомая, и дело было даже не в снежных её одеждах. В прошлом году, поднявшись сюда с кучей приключений, я попала в облако и увидела сплошное молоко. Потому сейчас я с интересом осматривалась по сторонам, не особо спеша к вершине:

И вот, наконец, вид на Кисловодск с Малого седла:

Эльбрус между тем почти совсем скрыли облака, только вершины выглядывают:

Местный сторож дрыхнет на солнышке:

Погода в самом деле стоит чудесная - тепло, солнечно и почти даже безветренно, так и шепчет - нужно гулять дальше. Потому продолжение следует...

   Утром я, наконец, выспалась и попала на завтрак в гостинице. На четвертые сутки проживания пора бы уж, наверное:)) Ну, просто завтраки начинаются в половине девятого, а я в предыдущие два дня уезжала в шесть утра. В один из дней, правда, я проговорилась об этом дежурному администратору, и она принесла мне с вечера бутерброды и варёное яйцо, чтобы я совсем голодной не осталась. А тут, наконец, полноценный завтрак поймал меня на выходе из гостиницы - когда одевшись и прихватив рюкзак, я направилась было на улицу, напрочь забыв про тот завтрак, меня остановил голос добрейшей женщины-администратора: "Да куда же Вы опять без завтрака сбегаете?!" Меня чуть не за руку отвели в помещение гостиничного кафе и принялись кормить на десять минут раньше назначенного времени. Обалденные, кстати, каши готовит местный повар. И выпечку - блинчики, пироги и прочее. К тому же мне понравилась организация: для постояльца каждого номера был сервирован отдельный столик - номер комнаты соответствует номеру стола. Всё просто, на всех места хватает, никто не рвётся занять лучший стол, наступая соседу на ноги. Но это так, лирическое отступление в качестве небольшой рекламы гостиницы:)

   Утро выдалось после нескольких пасмурно-снежных дней ясным и морозным по кисловодским меркам - градусов 10 с минусом. Я внезапно осознала, что такая погода означает... потому и попыталась удрать из гостиницы быстро, пока на южном солнце температура воздуха не начала резко прибывать. От дверей моей гостиницы до входа в парк со стороны стеклянной струи - 3 минуты пешком, поэтому через эту часть парка я и начала прогулку:

Как ни странно, но мелкий пруд у Стеклянной струи, как и сам фонтанчик, оказались свободными ото льда:

А вот речка местами скрылась под ледяным панцирем:

Мне хотелось побыстрее подняться наверх, потому я, не раздумывая, отправилась по красному терренкуру, порой срезая его изгибы по прямой через лес. Прошла мимо Красных камней:

Через туевую аллею, мимо серых камней:

Проводник попался, бегунов на тренировку провожал, но слегка устал и отстал:)

Как же мне нравятся эти аллеи:

Чем выше в гору, тем больше снега и пушистого инея на ветках деревьев:

И вот, наконец, я выхожу на открытую местность - природную смотровую площадку у Синих камней, чтобы радостно осознать, что успела я вовремя:)

Да, морозное ясное утро - идеальное условие для созерцания больших гор. Мороз делает воздух прозрачным, обеспечивая отличную видимость на многие километры, и вот он - красавец Эльбрус двуглаво замер на горизонте. Но я именно что успела, ибо слева уже начинают подкрадываться к великану облака:

Внизу раскинулись леса Кисловодского парка и окружающие его ущелья:

Словно в заботливых ладонях, укрытый горами от ветров, лежит внизу Кисловодск:

Солнышко пригревает так, что впору сесть на лавочке, подставив лицо его лучам, да так и провести день, принимая солнечные ванны. За долгую зиму организм соскучился по солнечному свету и теплу. Но на месте я долго сидеть не могу, поэтому топаю дальше - пока без особой цели, хочется просто подняться повыше:) Дошла до Красного Солнышка, составила компанию Михаилу Юрьевичу, который тоже любуется Эльбрусом:

Кисловодск стал ещё миниатюрнее:)

Эльбрус примерил первые облака:)

Решила подняться ещё выше, к Верхней станции канатки, где деревья совсем окутались в белые шубы, захотелось посмотреть на эту зимнюю сказку:

В прошлый раз этот подъём мне дался непросто, быть может, в этот раз я его почти и не заметила, остановилась только пару раз, да и то не отдохнуть, а бросить взгляд назад, сфотографировать панораму:

Ну, и красавец-двуглавый великан, конечно, притягивает взгляд... надо ж полюбоваться, пока не скрылся:)

А вот и снегурочкино королевство началось:)

Шалопаи:)

Пока дошла по тропинке от беседки до станции канатной дороги:

Облака скрыли Эльбрус едва ли не наполовину:

А облачный шарф Эльбруса становится всё шире и пушистее:

Город с высоты птичьего полёта:

Кабинка канатной дороги бежит:

Оглядевшись по сторонам и поздоровавшись с велосипедистом, решила двигаться дальше.

Куда - сама не знала, в этой стороне я раньше не была. Но как можно отказать такой тропинке?:) Я не смогла и пошла по ней.

Продолжение следует... 

     Итак, как бы не соблазняло тепло и уют кафе, я снова вышла на улицу. Ноги несли к мосту через Черек, за которым на склоне горы виднелся сквозь туманно-снежную облачность старый заброшенный аул Кюнлюм. Его история весьма печально - он был покинут в одночасье всеми жителями, его населяющими, 8 марта 1944 года, когда в исполнение указа о депортации их вывезли на вокзал Нальчик, загрузили в вагоны и отправили в казахские степи. Эту историю, как и сведения о представителях княжеского рода Абаевых, некогда проживающих здесь, я рассказывала в прошлогодней записи, повторяться не буду, вот ссылка для желающих почитать: https://forum.tourtrans.ru/blogs/entry/2263-балкария-из-пятигорска-аул-призрак-кюнлюм/. В тот раз желания у попутчиц, а соответственно, и времени на то, чтобы прогуляться по аулу, не было, мы лишь немного прогулялись по мостику, и с тех пор память об этом несбывшемся засела занозой у меня в сердце. Поэтому, когда я услышала от Станислава, что идти в аул мы снова не планируем, но возможность такая будет, я обрадовалась и готова была даже пожертвовать обедом. Хотя времени ожидания заказанного обеда мне вполне хватило на то, чтобы подняться к башне и спуститься обратно, благо, кафе располагалось прямо напротив моста через реку.

    За год, что я здесь не была, от моста наверх, к улицам аула, успели построить металлическую лестницу, облегчив путь по довольно крутому склону, но дальше всё осталось по-прежнему - между полуразрушенными старыми саклями змеилась, поднимаясь всё выше, натоптанная ногами туристов и местных жителей тропа, в этот день присыпанная снегом. Едва я отошла на пару метров от лестницы, как мне навстречу попалась небольшая компания - две женщины и мужчина.

- Наверх, к башне хотите? - спросил мужчина.

- Попробую, - ответила я. - Времени не много, куда успею.

- Ой, смотрите, там местами прямо очень скользко...

   Я поблагодарила за предупреждение и отправилась наверх, вскоре убедившись, что да, палки бы здесь не помешали, особенно при спуске. Больше никого я не встретила, аул был завораживающе пустынен и тих, надвинувшаяся на него плотная облачность, скрадывая очертания окрестных гор, заодно, казалось, скрадывала и звуки. Стояла густая, тягучая тишина, от которой порой становилось даже немного жутко. Казалось, что аул затаился, заметив чужака, и наблюдает за тобой сотнями скрытых среди древних камней глаз. И это ощущение лишь усиливало и без того живущее в душе желание, необходимость... Хотелось остановиться среди этих руин прошлой, наверное, счастливой жизни, исчезнувшей теперь из этих стен навсегда. Остановиться, прислушаться и мысленно попросить прощения. Да, я не имею никакого отношения к тем, кто ответственен за то решение о депортации, перевернувшее с ног на голову жизнь людей, что рождались здесь, росли, создавали семьи, рожали детей. Скажу более, и в моей семье были те, кто попал в один из этапов этого массового переселения народов в советскую эпоху. Но почему в тот миг, стоя среди этих осколков былой жизни, у разрушенных стен этих навсегда покинутых домов, где, кажется, до сих пор бродит эхо скорбных криков и стонов угоняемых насильно со своей исконно родной земли, от могил своих предков горцев, я испытываю такое горькое, отчаянное ощущение вины? Почему в такт шагам, отложенным на тропе забытого аула, бьётся в голове бесконечно повторяемое: "Люди, простите нас!" 

 Одна из саклей восстановлена, но на калитке во двор висел замок. Да и в целом в тот день было не разгуляться - прошедшие накануне обильные снегопады навалили сугробы по колено, скрыв тропинки, натоптанной оказалась лишь дорога к башне Абаевых. Да в общем, на большее у меня и времени не хватило бы, потому к башне я и пошла:

В стороне виднеется ещё одна восстановленная башня:

Восстановлена на старом фундаменте и мечеть с минаретом в виде башни, в 19-ом веке считавшаяся крупнейшей в Верхней Балкарии:

Я же топаю по малоприметной тропинке по улицам аула:

к уцелевшей среди погодных и жизненных стихий башне Абаевых, что видна наверху.

Дальше - немного фото заснеженного заброшенного аула Кюнлюм и окружающих его гор:

Спуск вниз занял, пожалуй, даже больше времени, чем подъём - скользко, приходилось тщательно выбирать, куда поставить ногу, чтобы не съехать на пятой точке с горки прямо в речку. Когда больше половины пути вниз, к мосту осталось позади, я увидела идущую мне навстречу одну из сестер:

- Далеко ещё до башни? Не успею, наверное, да? Надо было раньше выходить...

 Не дошла, развернулась почти сразу, догнала меня у входа в кафе. Пообедав, мы отправились в обратный путь, ибо на том экскурсионная программа дня завершилась. Завернули в Аушигер в термальный бассейн, проплескались в нём час, разделив его с шумной местной компанией. До Кисловодска доехали без приключений, если не считать бесконечного числа санитарных остановок по просьбам объёмно продегустировавших местное домашнее вино. День получился красивым и разнообразным, а с Балкарией непременно хочется встретиться вновь, манит и зовёт возвращаться:) 

Пока же впереди ещё немало отпускных дней, знакомые тропы и новые дороги. Завтрашний день мне предстояло провести в Кисловодске, но это уже другая история. Продолжение следует...

   Итак, мы ехали дальше сквозь настоящую зимнюю сказку к следующей нашей остановке, намереваясь прогуляться по старой колёсной дороге, что некогда была проложена по склону ущелья, именуемого Черекской тесниной:

   В прошлый раз ущелье утопало в тумане, не позволившем рассмотреть перспективу. В этот раз был тот же туман, сдобренный снегопадом. Теснина встретила ещё более сурово, чем в прошлом году - снег пошёл ещё на озере огромными пушистыми хлопьями, здесь же он получил ускорение сильным ветром и буквально не давал открыть глаза. К тому же ветер сгонял со скал и деревьев осевший на них раньше жёсткий, колючий иней и тоже кидал в лицо. Потому половина нашей маленькой группы быстро убежала вперёд, не желая затягивать прогулку - лучше греться в машине. Я не так торопилась, на моё счастье не торопилась и наша молодёжь - девушка Саша и взрослый сын одной из сбежавших вперёд попутчиц. Они отстали, задержавшись на фотосессию и на согреться за скальным выступом вином, что купили на Языке тролля у Али. Потому я гуляла, не торопясь, - не одну же меня ждали.

   Было ощущение дежавю... всё то же лёгкое сожаление от не открывшихся видов, всё те же мурашки по спине от надвигающейся на тебя мощи природы вокруг, то же ощущение того, насколько человек не созвучен, не естественен для этих гор, ясность понимания того, что если ты здесь - то это милость природы, за которую надо благодарить... И лишь снег, припорошивший тропинку и склоны окрестных скал, да иней, украсивший деревья, были новыми, ибо в прошлом году я не застала здесь ни грамма снега, словно и не зима была вовсе. 

   Историю создания этой дороги, мысли, впечатления и заметки на память можно почитать в прошлогодней записи по ссылке выше, повторяться не буду. Дальше просто зимние картинки Черекской теснины:

Собравшись в машине, мы едем дальше, в Верхнюю Балкарию. Еле проглядывающее сквозь плотные снежные облака солнце создаёт нереальные, сюрреалистические картины:

   Приехав в Верхнюю Балкарию, мы по настоянию Станислава зашли в кафе, чтобы сделать заказ. Приготовить обещали минут за 30-40, потому наш гид объявил их свободным временем. Большая часть нашей компании во главе с самим Станиславом так и осталась в кафе, заказав в ожидании еды чай/вино/лимонад. Я же побежала на улицу, чтобы сделать, наконец, то, что с прошлого года сидело занозой в сердце. Продолжение следует... 

   Итак, мы едем дальше. Точнее, сначала возвращаемся немного обратно, через ущелье, где мы останавливались у водопада Тыжынты, вдоль Черека, через село Карасу, до села Бабугент, где на развилке двух дорог нам нужно будет повернуть на ту, что ведёт к Верхней Балкарии:

Нижнее Голубое озеро снова не было голубым, ибо пока мы до него доехали, сгустились тучи. Зато снова было почти совсем безлюдным и красиво обрамлено снежком:

Станислав высадил нас с одной стороны и проехал на другую, а мы, не торопясь, пошли по тропинке вокруг, любуясь отражениями и плавающими по озёрной глади уточками:

Догуляв до машины, едем дальше, через совсем уже настоящую зимнюю сказку:

Продолжение следует...

   Итак, мы поднялись наверх, к Языку тролля. Традиционно сделали заказа в кафе и пошли гулять. В отличие от прошлогоднего моего гида-водителя Александра, Станислав, наоборот, очень настаивал на том, что обедать мы будем в кафе Верхней Балкарии, но я сказала, что без хычина не уеду:)) "Вот по хычину разве что возьмите, перекусить, а на обед место оставьте," - сдался Стас.

   Ничего здесь за год не изменилось - хычины у Али всё такие же вкусные (разве что поесть их теперь можно и в тепле, соорудили небольшой крытый домик-кафе, хотя погода стояла столь чудесная - солнечная и безветренная, что мы вдвоём с попутчицей Сашей всё равно присели в летних беседках), горы Скалистого хребта по-прежнему прекрасны и купаются в облаках,

и зимой здесь всё так же безлюдно, к счастью. Вот только в отличие от прошлого года все пейзажи прикрыло снегом, потому всё вокруг казалось новым и незнакомым... ну, почти:) Если интересно сравнить - вот ссылка на бесснежные пейзажи февраля 2024: https://forum.tourtrans.ru/blogs/entry/2265-балкария-из-пятигорска-язык-тролля/ Там же есть и краткая информация о месте, куда мы приехали. А тут пусть будут просто зимние картинки, ибо что рассказать про горы? Их надо просто видеть, желательно, своими глазами:)

Навстречу облакам:)

Единственную мини-группу коллег-туристов встретили да и та уже уезжала:

Руины старого аула:

Облака бродят мимо, то прикрывая горы лёгкой вуалью, то совершенно открывая и небо, и окрестные пейзажи:

Язык тоже спрятался под снегом, едва различим с этой стороны:

Пришла сфотографировать барашков, а их и след простыл:)

Уже из кафе обнаружила их на другой стороне. По скалам перебираются со скоростью бывалого альпиниста:)

Люди и горы:

Горы и облака:)

И вот уже, поев хычинов и попрощавшись с Али, мы снова спускаемся вниз, бросая прощальные взгляды на горы у Безенги:

Покидаем Безенги:

И едем дальше, к Голубому озеру. Ещё немного дорожных видов и озеро - в следующий раз:

Продолжение следует...

   Мы едем дальше, через пушистые заснеженные пейзажи, что тонким белым кружевом выплетают узоры вдоль дороги. Сколько их предстоит увидеть сегодня, этих одетых в снежно-иневые шубы деревьев, но рука всё равно тянется и тянется к фотоаппарату. Хочется не только сохранить в памяти, но и красивыми картинками поделиться с друзьями, потому что пересказать словами эту фантастическую красоту не хватит таланта. Да и на фото запечатлеть - не хватит, но хоть что-то визуальное.

Равнинный рельеф постепенно сменяется горным - въезжаем в Балкарию.

Какие шикарные ивы встретились в одном из сёл у дороги:

Живая недвижимость... встанет средь дороги и не сдвинется ведь, хоть сигналь, хоть кричи:

Въезжаем в теснину, где высоченные почти отвесные скалы вдоль дороги, слегка припорошенные снегом, и заледеневшие водопады, стекающие с тех скал:

Останавливаемся у скалы, с которой стекает водопад Тыжынты-Су:

А его и не узнать - суровые ночные морозы, пришедшие в ту неделю на Северный Кавказ, превратили водопад в целую галерею огромных сосулек - ледяных сталактитов. В прошлом году он выглядел совсем по-другому:

Едем дальше, направляясь к селу Безенги:

И выплывают уже из солнечно-туманной дымки очертания Скалистых гор:

Осторожно проезжаем через село, ибо тут на дорогу вышла нас встречать целая коровья делегация, а Станислав только вчера тут остался без колеса, угробленного разыгравшимися молодыми бычками:

И начинаем подниматься к Языку тролля, восторженно наблюдая, как водят облака хороводы вокруг горного массива Ак-Кая:

Продолжение следует...

   Вообще в этот день я собиралась ехать в Ингушетию. Но накануне Катя (девушка, у которой я второй год бронирую экскурсии в мини-группах) написала, что не набирается машина, желательно было бы перенести поездку на выходные, через два дня. Для меня принципиальной разницы не было, я согласилась. В это время я как раз удивлялась заснеженной сказке Осетии, думая о том, как же всё-таки горным регионам к лицу снег. И мне вдруг очень захотелось увидеть и Балкарию в снежном наряде. Да я и без снега бы, наверное, поехала бы туда снова - очень уж заворожили, запали в душу пейзажи Безенги. И осталось занозой в памяти невозможность подняться в старый аул Кюнлюм. Катя на мой вопрос ответила, что как раз собирается группа на завтра, можно поехать, если хочу. Я хотела:) И вот туманное кисловодское утро, дейлика под моими окнами и мы с уроженцем Крыма Станиславом едем на поиски попутчиков. Четверых забираем с Кисловодска, за пятой девушкой едем в Пятигорск. Мне, как самой ранней пташке, достаётся место рядом с водителем, что может быть прекраснее?

    От Кисловодска до Пятигорска - километров сорок, но какой всё-таки это долгий путь на машине! Сначала на выезде из Кисловодска бесконечные знаки ограничения скорости в 40 км, потом чуть по трассе и натыкаешься на то же самое уже в Пятигорске. Плюс какое-то фантастическое количество дорожных колец, на каждом из которых свои правила проезда, рассказами о которых Станислав развлекает нас, коротая время в пробках. Ибо выехали мы в тот день поздновато, как раз к пятигорским утренним пробкам и прибыли. Пока наш водитель мужественно пытается вспомнить дорогу, которую показывал навигатор до въезда в город (ибо в Пятигорске навигация не работает почти никогда, теряется сразу, как въезжаешь), и нарезает третий круг по спальному району в поисках нужного дома, я мысленно размышляю о том, что заставляет туристов, приехавших в город впервые и, наверное, рассчитывающих погулять по нему, селиться в квартирах, расположенных от центра и достопримечательностей в семи верстах, в районе, где сходить погулять можно разве что до "Пятёрочки" в соседнем дворе? Нет, не столь велика разница в ценах между центром и окраинами, и для выезда из города неудобно - нужно проехать его весь, собрав все пробки. Но да ладно, у каждого свои резоны... Выбравшись, наконец, на трассу, потратив больше часа на сборы, вздыхаем с облегчением и испытываем неподдельное счастье.

   Тем более, что дорога в то утро необыкновенно хороша - утренний туман осел на деревья пушистым инеем, сквозь облака проглядывает солнце, обещая прекрасную погоду и красивые виды, серебрится в его лучах летающий над дорогой редкий снежок - то ли с неба сыпется, то ли с деревьев облетает, не понять:

Быстро въезжаем в Кабардино-Балкарию, не приглянувшись ребятам на посту - не тормозят. Вчера по дороге в Осетию остановили для проверки паспортов. Мелькают за окнами авто яблоневые сады, Станислав озвучивает план передвижения...

   Я замечаю, что замок Шато-Эркен в его планах как-то не значится и, скорее, радуюсь этому. Ибо одного раза посмотреть мне вполне достаточно, я и в прошлый раз-то мимо него с лёгкостью бы проехала, не расстроившись. Но замечаю сей факт не только я:

- А замок? - раздаётся вопрос с заднего сидения.

- Да честно говоря, я его частенько на маршруте пропускаю, обычно у туристов не наблюдается особого желания туда ехать, время терять. Вечером мы по времени не успеваем, поздно возвращаемся. Это тогда сейчас вот сворачивать надо и ехать, а он зимой, кажется, с десяти только открывается, придётся возле него ещё с полчаса ждать, - смущённо оправдывается-убеждает Станислав.

- Да мы только из-за замка эту экскурсию забронировали! - удивив всех попутчиков, настаивают две сестры с заднего сидения.

- Ну, если так, то поедем, конечно, - сдаётся Станислав и поворачивает в сторону замка. Оказывается, у сестёр хобби - собирать коллекцию современных замков России. Ну, что ж, едем смотреть.

    На нашу удачу территория замка открывалась в девять, ждать не пришлось. Заплатили по 100 рублей, заехали на парковку, Стас дал минут 30-40 свободного времени и отправил гулять. Я сразу свернула на боковую дорожку, решив обойти вокруг пруда - как раз с полчаса на это и нужно. Топала по почти нетронутым белоснежным сугробам и испытывала детское желание в них поваляться. Ну, или хотя бы припустить по дорожкам вприпрыжку. Год назад мы гуляли здесь под мелким моросящим дождем, сейчас картина открывалась совершенно иная. Историю создания пересказывать не буду, по ссылке выше в прошлогодней записи есть. Просто картинки Шато-Эркен и его пернатых обитателей в снежных интерьерах:

Отыскала, где зимуют утки и пара лебедей, тут и провела всё оставшееся свободное время, наблюдая за ними:

Полетели:)

Соседний пруд совсем льдом покрылся:

Всё, программу любителей замков выполнили, едем туда, куда стремиться душа остальной части группы - в горы:) Охранник провожает, лениво приоткрыв один глаз - пригрелся на солнышке и завис:)

На выезде обращаем внимание на завод Эркеновых, выполненный тоже в виде замка. Да там и заправка-то рядом - с крепостными башенками. Ничего не должно нарушать гармонию...

Продолжение следует...

   Мы ехали к финалу нашего короткого путешествия по Осетии - к маленькому посёлку Дзивгис. Некогда большое село на левом берегу реки Фиагдон сейчас почти опустело, в нём живет всего пять семей, около тридцати человек. Мы приехали сюда, чтобы посмотреть на средневековую крепость, но вот сейчас у меня есть стойкое ощущение, что интересного там было гораздо больше. Даже указатель недвусмысленно намекал:

Здесь в самом деле сохранились остатки старых домов и башен, родовые склепы, подобные тем, что мы видели в Даргавсе, но главное, что делает Дзивгис местом паломничества жителей всего Куртатинского ущелья - это святилище Уастырджи. Его видно с дороги - дом с крышей, выложенной из плоского камня-сланца, знать бы, что в нём, быть может, хотя бы немного поближе подошла бы:

  Здесь живёт легенда, благодаря которой жители села считают Уастырджи своим покровителем. Она гласит, что однажды среди лета вдруг пошёл снег. Да такой сильный, что завалил всю округу многосантиметровым слоем. И вдруг жители села заметили, что в одном месте снега нет совсем. Заинтересованные, они пробрались сквозь сугробы и увидели, что на небольшом незаснеженном участке земли лежат горячие надочажные цепи (те, к которым подвешивается котёл над домашним очагом). От цепей шёл жар и пар, от которых снег таял, не долетая до земли. Жители села решили, что это дар небес и решили построить на этом месте святилище Уастырджи, которого считают посредником между Богом и людьми. Те цепи до сих пор висят в святилище, к ним приходят поклониться, прикоснуться и попросить о помощи в делах. При этом для мужчин цепь висит на внешней стене храма святилища, для женщин - внутри. Не знаю, в каких случаях может подойти к ним женщина, поскольку традиционно доступ в святилища Уастырджи разрешён только мужчинам, видимо, какие-то исключения есть. По крайней мере, одно нашла точно - сюда приводят невест в день свадьбы. Встречала также версию, что здесь соседствует мужское святилище с православным храмом, открытым для всех. 

   При входе на территорию святилища выстроена каменная арка с двумя колоколами - это дар Георгия и Арчила, которые в 17-ом веке привезли их сюда, дабы звук их призывал осетин прославлять Троицу. До сих пор Троицу здесь празднуют с размахом, открывая храм для паломников, съезжающихся из разных краёв Осетии, а то и из-за её пределов. Второй главный праздник - осенью, неделя поклонения Уастырджи, совпадающая с завершением сбора урожая. 

   Как и у любого святилища Уастырджи, у дзивгисского есть свои хранители - уже в четвертом поколении за сохранением традиций, учётом пожертвований, организацией праздников и пр. следят Елкановы (те самые, чьи башни упомянуты на информационном стенде). Однако, всё это я узнала уже по возвращении домой из интернета, мы же осмотрели только крепость. Вот к ней и идём:) Вертя головой по сторонам - очень уж хороши горы вокруг. Это хребет, высшей точкой которого является священная для осетин гора Кариухох, находящаяся в нескольких километрах от села:

Переходим по мосту через Фиагдон:

 мимо родовой башни Гутновых,

подходим к Дзивгисской крепости:

Крепость уникальная, она настолько сливается с местностью, что с первого взгляда даже не понимаешь, куда смотреть. Просто далёкие предки ныне живущих в Дзивгисе воспользовались тем, что подарила им природа - к многочисленным пещерам в почти отвесной скале пристроили крепостную стену и обрели таким образом неприступное укрепление, защищающее въезд в Куртатинское ущелье с равнины. Дорога здесь и сейчас неширокая, прекрасно просматривается из крепости, взять крепость штурмом непросто, поскольку состоит она из нескольких уровней, не связанных между собой внутренними переходами - в мирное время пользовались навесными лестницами и легкими помостами, которые в случае нападения быстро убирались, и каждый крепостной ярус превращался в самостоятельное укрепление:

Крепость строилась в 14-16 веках, предположительно, пережила длительную осаду персов шаха Аббаса. Сейчас доступ есть только на первый ярус по не слишком удобной каменной лестнице, за стеной пещера, уходящая метров на 60 вглубь. Мы попытались посветить фонариками от телефонов, думали, что найдём переход на второй ярус, но нет - заканчивается тупиком:

Барашек-скалолаз:

Здесь полно и артефактов недавней эпохи, вообще село словно затерялось где-то среди веков:

Не поверите, работает!

А мы едем дальше, остановившись буквально через пять минут, чтобы взглянуть на барса в Кадаргаванском каньоне. Его, правда, настолько занесло снегом, что пришлось поискать:)

А пейзажи вокруг хороши:

На том программа нашего дня закончилась, осталась только дорога к дому. А завтра новая поездка в горы. Продолжение следует...

   Итак, следующий раз мы остановились в Верхнем Фиагдоне. Точнее, между ним и соседним селом Хидикус, у Аланского Свято-Успенского мужского монастыря, который считается самой высокогорной обителью России (расположен на высоте около 1300 метров над уровнем моря). Внешне монастырь напоминает укреплённую каменную крепость, и может показаться, что в стенах какой-то старой крепости он находится, но это будет ошибочное предположение. Монастырь новый, основан в 2000-ом году, сюда, на высокий берег реки Фиагдон, переехал и того позднее:

Не сказать, что строился он совсем с нуля - на месте его нынешнего местонахождения располагалось несколько полуразрушенных жилых башен и остатков жилых построек, которые сейчас живописно вписаны в комплекс монастыря и частично даже используются - как колокольни или часовни. Первым же делом была восстановлена церковь Жен Мироносиц 19-го века, она находится внизу:

   К остальным же монастырским постройкам ведёт довольно крутая лестница с высокими ступенями, поневоле вспомнишь поговорку о том, что путь к Богу лёгким не бывает. В комплекс монастыря входят также братский корпус и построенный после 2010-го года более просторный храм Иверской иконы Божьей матери. Освятили его в память о небольшой церкви, некогда располагавшейся в 5-6 км отсюда, в которой хранилась считавшаяся чудотворной старинная Иверская икона, некогда подаренная аланам грузинской правительницей Тамар-мепе (второй её супруг Давид Сослан был родом из Алании, поэтому в период её правления грузин с осетинами связывали особо тесные дружественные связи). Икона была утрачена в годы Великой Отечественной войны, и бытует поверье, что она явит себя вновь, когда на территории Осетии будут восстановлены все разрушенные в 20-ом веке монастыри. К слову, говорят, что на создание Аланского мужского монастыря благословил и направил первых монахов всё тот же старец Ипполит, чей памятник мы встретили утром в женской обители.

В монастыре есть своя православная реликвия - чудотворная Успенская икона, находящаяся в Иверском храме, но внутрь мы не попали - храм был закрыт. Побродили только немного по территории монастыря, открытой для посетителей. Фамильная башня Гусовых, согласно табличке на ней, восстановлена в 2010-ом году силами монахов и представителей рода:

Вот, кстати, пример применения осетинского алфавита: буква, образованная сочетанием ае, присутствует:)

Да, каменные постройки в Осетии выполнены мастерски - как камни подобраны и подогнаны один к одному, и как же красиво смотрится:

Закрытый вход в храм:

Башня-колокольня. Честно говоря, вот эти старые башни заворожили меня больше всего, я именно вокруг них большую часть времени проходила кругами:

В глубине, за красивым парадным фасадом, есть и вовсе не реставрированное средневековье:

С площадки перед Иверским храмом и башней-колокольней, вероятно, в хорошую погоду открывается чудесный вид на горы, нам же достались лишь проглядывающие слегка их контуры:)

Да река Фиагдон внизу:

А четверолапый друг, похоже, всё-таки что-то углядел сквозь снег и туман - задумался, застыл в созерцательной позе:)

А мы едем дальше, к финальным достопримечательностям сегодняшнего маршрута. Продолжение следует...