Наша романтическая дорога 7RS Avia с 21 сентября 2015

[Инна-Пермячка]

Австрия - Германия,

сентябрь 2015г.

Вена – Зальцбург – Цугшпитце (Эйбзее) – Гармиш Партенкирхен – Мюнхен – Ландсберг на Лехе – Нойшванштайн – Визкирхе – Оберамергау – Аугсбург – Нёрдлинген – Динкельсбюль – Нюрнберг – Ротенбург на Таубере – Вюрцбург – Дрезден – Саксонские Альпы - Берлин

 

 

…Отгремел оркестрами Октоберфест, ещё одно желание осуществилось – мы ТАМ побывали. Вслед нам машут флагами крупные города – впереди бюргерская провинция, средневековые города с «журчащими» названиями (Нёрдлинген – как будто кто-то горло полощет, Динкельсбюль – ручей бежит по камням). Сам пивной фестиваль нам очень понравился – весело, необычно, позитивно. Конечно, при желании, можно везде найти негатив – замусоренные обочины, шатающиеся и горланящие аборигены (или всё-таки туристы?). Но ведь тем и отличается пчела от мухи, что одна, ориентируясь по солнцу, смотрит вверх и видит голубое небо, а вторая - смотрит всё время вниз, потому что ищет только ... Мы предпочитаем ориентироваться по солнцу. Тем более, что весь фестивальный мусор за ночь исчезает самым непостижимым образом. И не просто исчезает: если можно сравнить улицы с воротничком, то к утру они предстают не просто чистыми, а «туго накрахмаленными», аж до хруста.

Итак, вперёд – в патриархальную размеренность и гулкое эхо булыжных мостовых и черепичных крыш. Берём направление по «верхним ориентирам» - на два пальца от Алголь.

11. Аугсбург. Детский утренник

С утра, разглядев что это такое «Иршенберг», мы отправляемся в старинный промышленный город Аугсбург, столицу Швабии, третий по величине город Баварии.

 

 

Название города происходит от его первого названия — Augusta Vindelicorum. В в 15 году до н. э., по приказу императора Августа, Тиберий основал военный лагерь, который впоследствии стал центром римской провинции Реция и в течение последующих 400 лет римского владычества активно развивался и процветал. Сейчас, правда, мало что в городе напоминает о временах римского владычества.

В путеводителях Аугсбург называют «городом трёх рек», упоминая Лех (тот самый, уже встречавшийся), Вертах и Зингольд. Лех — главная река, Вертах  — приток Леха, Зингольд течёт из Восточной Баварии и в Аугсбурге впадает в систему искусственных каналов и местных ручьёв. В эпоху средневекового промышленного роста, строительство водяных мельниц и ткацких цехов заставило прорыть в городе большое количество каналов. Больше всего каналов на Лехе — 29 (77 км), на Вертахе — всего лишь 4 (11 км). Общая длина всех каналов в Аугсбурге — 90 километров. Протяжённость 19 ручьёв, текущих в Аугсбурге - 45 километров. Это то, что мы узнали из путеводителей и википедии. Сама же экскурсия проходила в стороне от всех гидротехнических сооружений Аугсбурга, поэтому на фотографиях нет ни одного канала или ручья. И вообще, если бы не путеводитель, мы бы даже не догадались, что город обладает таким весомым ресурсом. А ведь такой расклад самым категорическим образом повлиял на историю и общее благосостояние города. Недаром его средневековый герб – кедровая шишка, символ богатства и достатка.

 

 

Общая индустриализация Европы (и Германии, в частности) не обошла стороной этот город, за что он впоследствии жестоко поплатился. С XIX века Аугсбург стал развиваться как центр машиностроения. Именно здесь, на «Машинной фабрике Аугсбург–Нюрнберг» (MAN) инженером Дизелем был построен известный двигатель, получивший впоследствии его имя. В 1927 году в городе разместилась штаб-квартира и заводы авиастроительной фирмы Мессершмитта (Messerschmitt AG). Одни только эти два обстоятельства стали причиной постоянных бомбардировок города в годы Второй мировой. Танковый завод MAN авиационное производство Messerschmitt стали постоянной целью для британских летчиков. Кульминации авианалёты достигли в конце февраля 1944 г., когда удар по городу нанесли 500 самолётов союзников. Тогда было уничтожено большинство архитектурных памятников города, для восстановления которых после войны понадобились десятилетия. Так что, в архитектурном отношении судьба Аугсбурга во многом типична для городов Германии: почти вся «готика» - это новостройки 50-х годов по чертежам и эскизам средневековья. Без комментариев – не мы начинали, не нам и каяться.

Попадаем мы в Старый город через Птичьи ворота (Vogeltor). Построены они были  в восточной части крепостной стены Аугсбурга в 1445 году. Простояв пять веков, в ночь с 25 на 26 февраля 1944 года, ворота были полностью сожжены во время авианалета. После него уцелели лишь готические арки. Об этих событиях напоминает сегодня табличка со стилизованной птицей, окруженной пламенем. На их восстановление было затрачено 10 лет. Это не единственная башня, которую мы проезжаем мимо. Следующая по курсу (мы, всё-таки, успеваем поймать её в объектив) - башня Фюнфграттурм (Fünfgratturm), которая из-за своей крыши (центральный шатёр с четырьмя боковыми башенками) и получила такое название  - «пять гребней». Сторожевая башня была сооружена в середине XVв. в восточной части крепостной стены для ночного дозора, охранявшего покой города и его жителей.

 

 

 

А начинается наша экскурсия с Ратушной площади - самого центра Аугсбурга, на стыке главных улиц Каролинен-штрассе и Максимилиан-штрассе. Выясняется, что в город мы попали в знаковый для него день – день его покровителя Св.Михаила. На площади ведутся последние приготовления перед праздником, где главные действующие лица будут дети. Поэтому вся площадь заставлена каруселями и палатками со сладостями. Ну что ж, не очень-то и хотелось пива с сосисками в такую рань!..

 

 

 

Сейчас мы находимся перед Ратушей и одним из символов города - башней Перлахтурм.

Старая ратуша, которая стояла в центре Ратхаус-платц, была построена ещё в 1385 г., но уже в 1609 г.  было принято решение о её сносе. На её месте (чем уж не угодила?) в 1615 г. было начато строительство нового здания ратуши. Первые выборы городского Совета в новой ратуше Аугсбурга состоялись 3 августа 1620 года, эта дата и стала датой ее официального открытия. С технической точки зрения, ратуша Аугсбурга является настоящим новаторством: в начале XVII века это было единственное в мире здание, высота которого составляла более 6 этажей. Высота самого здания достигает 52 метров за счет перепада высот на Железной горе, на которой и расположена ратуша. Высота башен - 65 метров.

 

 

Самосознание имперского города Аугсбург нашло свое отражение в двух огромных символах на фронтоне фасада ратуши: имперский орёл символизирует подчиненность города исключительно императору Германии, а большой медный кедровый орех (символ города) над ним – осознание собственной значимости. Вот так – над а не под. На одной из прилегающих башен (а точнее, подножии башни Перлахтурм) в честь праздника выложен какой-то гигантский вензель из цветов.

Башня Перлахтурм – символ города – приобрела свой нынешний вид одновременно с реконструкцией ратуши, в 1618 г.

 

 

 

С башней связан и сегодняшний праздник - день святого архангела Михаила. Каждый год 29 сентября в арочном окне башни (том самом, обрамлённом цветами) появляется фигурка архангела Михаила, побеждающего Сатану. При каждом ударе Архангела принято загадывать желание; дети, главные участники праздника, прикрепляют к воздушным шарам записки со своими желаниями и запускают их в сентябрьское небо. А внизу на площади тоже дети разыгрывают маленький спектакль «Добро побеждает Зло», где главными персонажами являются (естественно) архангел Михаил и Сатана. Сейчас ещё рано для спектакля, но по просьбе нашей группы нам кое-что показали. Впрочем, пока девчонки, хохоча, лупили друг друга мечом и трезубцем мы не стали ничего загадывать.

 

 

Ещё одним украшением площади является фонтан «Август» (в память о римском императоре – основателе). Вообще, таких фонтанов вдоль улицы поставлено три – «Август», «Меркурий» и «Геркулес». Появились они ещё в далёком 1597 г. в честь наступавшего 1600-летнего юбилея Аугсбурга и символизировали могущество свободного имперского города: власть, торговлю и ремесло. Цоколи фонтанов, помимо аллегорических фигур, украшают бронзовые барельефы со сценами из жизни средневекового города.

 

 

 

А сейчас мы отправляемся по главной улице в сторону базилики святых Ульриха и Афры. Вы тоже о таких ничего не слышали?

 

 

 

Пока идём до базилики встречаем ещё кое-что, что я бы тоже отнёс к достопримечательностям города, а именно – бесшумный трамвай. Как добиваются такого эффекта, мы уже видели в Вене. Наверное, именно в таком трамвае можно ставить на приборную доску полный стакан – ничего не расплещется.

 

 

Сейчас мы идём по Максимилиан-штрассе, где находится много интересных зданий. Хотел написать «сохранилось», но увы – почти все они восстановленные. Как например, здание с красочным фасадом – Дом Ткачей. Здание очень много претерпело за свою историю. Изначально оно было построено (и расписано) в конце XIV в., затем несколько раз разрушалось и восстанавливалось вновь – то улицу надо расширять, то бомбардировщики налетят, а то, как в 2004 г., вдруг выгорит дотла. И каждый раз - как феникс из пепла…  Нынешний его облик – это, по сути, микс из старинных и современных фресок.

 

 

Ещё один дом – напоминание об одном из самых известных и почитаемых жителей города Якобе Фуггере, по прозвищу «Богатый»  (без аллегорий – как есть, так и назвали). Якоб Фуггер – один из богатейших банкиров средневековья, ссужавший деньги королям. Но в памяти города он остался памятен не этим, а своими социальными проектами (квартал «Фуггерай). Сейчас же мы осматриваем как раз фамильный банк Фуггеров (ох, как раздражает эта путаница проводов в небе!..).

Квартал «Фуггерай» - явление, в своем роде, уникальное. Это одно из первых социальных поселений в мире, построенное на частные деньги (1514 – 1523 г.г.).

 

 

 

 

Спонсором проекта выступил Якоб Фуггерай и его братья. Квартал представляет из себя «город в городе» - обнесённый стеной, он является ансамблем с 8 переулками и 7 воротами, собственной церковью, школой и лечебницей (где лечили, в том числе и сифилис),колодцев с насосами. Изначально комплекс состоял из 53 домов, рассчитанных на 106 семей, попавших трудную ситуацию. Каждая семья имела собственный вход, что создавало иллюзию домовладения. Люди жили здесь, практически, на полном обеспечении Фуггеров. И поныне, несмотря на то, что шныряют толпы туристов, здесь проживает 150 человек. Все дома сейчас модернизированы, проведено электричество, отопление и т. д. А решает, кто может жить в этих домах, по прежнему - Фонд семьи Фуггеров. Сначала предпочтение отдавалось семьям с детьми, но затем стали рассматривать заявления всех нуждающихся — обязательно католиков и живущих в Аугсбурге не менее двух лет. Жильцы платят номинальную ренту в 1 рейнский гульден (примерно 0,88 евро) в год, а также три молитвы ежедневно за основателей квартала. На оплату коммунальных услуг им из Фонда ежемесячно выдаётся 46 евро. Кстати, одним из жильцов Фуггерая был прадедушка великого Моцарта.  Франц Моцарт работал строительным мастером и, кроме того, занимался похоронами убийц. В те времена подобное занятие считалось позорным. Он постепенно растерял свою клиентуру и так обнищал, что вынужден был перейти жить в квартал Фуггерай, где и скончался.

А мы тем временем двигаемся дальше – мимо фонтана «Геркулес». Позабавил юный херувим, деловито сворачивающий шею лебедю. Чем бы дитя не тешилось…

 

 

 

 

А вот показалась и конечная цель нашей экскурсии – базилика святых Ульриха и Афры. Но сначала нас отыскал очередной «чудик». Нормальный такой чертёнок. Позитивный.

 

 

 

[Инна-Пермячка]

Итак, базилика. Здание современной церкви стоит на месте, где первый христианский храм появился еще в VIII веке. Сюда шли паломники, чтобы поклониться мощам святой мученицы Афры (казнена в 304 г. за отказ участвовать в языческих обрядах). Позднее, в 973 году, здесь упокоились мощи епископа Ульриха, по легенде, спасшего город от набегов венгров. В 1012 года был основан бенедиктинский монастырь святых Ульриха и Афры. В 1474 году было начато строительство современного храма из кирпича, которое было завершено в 1500 году.

Изнутри храм достаточно мрачен – в интерьере почти отсутствуют яркие краски. Не прибавляет позитива ни чёрные скульптуры,  ни темные резные панели.

 

 

 

В капелле Святого Бартоломея, расположенной в северо-восточной стороне базилики, находятся около 30 русских икон XVII - XIX веков. Собрание достаточно впечатляющее, но как оно сюда попало? В интерьере есть и саркофаги, и витражи (непонятно – исторические или восстановленные). Даже орган, несмотря на затейливость украшений, выглядит мрачно. В общем, храм не пришёлся по душе. Экстаз не состоялся…

 

 

 

В центре собора, перед главным алтарём установлена скульптурная группа – под распятием находятся те самые Ульрих и Афра. Сам алтарь содержит большое количество алебастровых скульптур, традиционно раскрашенных.

 

 

 

Может быть, энергетический отпечаток наложило то, что в XVI в. собор подвергся гонению иконоборцев, после чего весь внутренний интерьер пришлось восстанавливать заново, может это – последствия авианалётов. Не знаю…

 

 

 

Здесь наша официальная экскурсия закончилась. Далее – свободное время. Кто хочет – может самостоятельно посетить в квартал Фуггерай. Кто не хочет – может не посещать. Мы же хотим кофе, а там - видно будет. Ещё раз смотрим на внутреннее убранство и выходим наружу. Несмотря на объемы и обилие резных алтарей – не зацепило.

 

 

 

Ещё раз обернулись на резное кружево центрального входа и отправляемся искать кафе. Поскольку Максимилиан-штрассе центральная улица не только для горожан, но и для туристов, уходим в боковые улочки на поиск чего-нибудь адекватного.

 

 

 

 

Ищите, да обрящете! Искомое кафе нашли быстро и даже попытались там повторить венский десерт. Увы – сливок уже не дают. Поначалу нас немного напряг местный сумасшедший. Он, как Сергей Юрич Беляков из Таганрога («Наша Раша»), тоже беседовал вслух, но не с телевизором, а с газетой. Сам себе читал и сам себе комментировал. Судя по вороху прессы, сидел он уже давно. Периодически развлекался: увидев вновь пришедших, шаркал к ним с пяти-евровой купюрой. Мол, битте-дритте, это не вы потеряли? Но, так как никто не покупался на такую очевидную подставу, быстро успокаивался и возвращался к озвучиванию новостей. Нам он тоже попытался всучить купюру, но был остановлен ещё на подступах ничего хорошего не обещающим взглядом (или наоборот: обещающим, но отнюдь не то). Нам ведь до местной толерантности как-то… Мы можем и физически аргументировать отказ.

Ну вот, отдохнули – подкрепились (десерты традиционно хороши), можно отправляться далее. По карте сверили местоположение, по часам – время. Получается со временем не так уж и богато. Поэтому решаем вернуться в обратном направлении и проследовать за ратушную площадь – там находится кафедральный собор Богоматери (Dom Unserer Lieben Frau). По пути, из проулков нас приглашают церкви поменьше – Св.Анны и Францисканеркирхе. Но времени на всех явно не хватает, поэтому идём к намеченной цели. По пути снова встречаем  герб и символ благосостояния Аугсбурга – кедровую шишку.

 

 

 

[Инна-Пермячка]

Вот мы и на площади перед собором. Встречает нас какой-то воинствующий епископ. Главный портал, не в пример базилике, украшен гораздо затейливей. Да и вообще весь храм выглядит как-то более монументально. Всё-таки, какая церковь в городе имеет статус главной?

 

 

 

Соборная площадь очень маленькая и, традиционно, окружена домами и высокими деревьями. Поэтому, для полноты впечатлений, привожу снимок из интернета.

 

 

Ну что же, заходим во внутрь через тот самый центральный портал (на снимке – крайний справа). Нет, определённо кафедральный собор монументальнее базилики.

 

 

 

 

На входе нас встречает скульптурная группа (раскрашенный алебастр) – все апостолы спят и только Спаситель молится за всех. У последней скульптуры очень странный нимб – похож на перевёрнутые геральдические лилии (флёр де лис).

 

 

Сдедующая скульптурная группа – епископская кафедра. Есть возможность поближе рассмотреть Св. Ульриха (в центре). Судя по дизайну, кафедра – явный «новодел».

 

 

Однако, в храме есть и, бесспорно, исторические произведения. Это старейшие сохранившиеся витражи в Германии (вторая половина XI века – начало XII века) с изображениями пророков и царей Ветхого Завета (пророки Иона, Осия и Даниил, цари Давид и Моисей).

 

 

 

Огромные размеры витражей весьма затрудняют разглядывание деталей, особенно в верхних ярусах, но всё же кое-что удаётся. Этот храм тоже не избежал погрома иконоборцев в середине XVI в., поэтому сохранность витражей поражает (да ещё бомбардировки 1944 г.).

 

 

 

Ещё одно впечатление от храма –крипта, где установлена очень древняя Мадонна (точный возраст не знаю, возможно – раннехристианская). Наводит на такую мысль тот факт, что во время археологических раскопок (1978-1979) под собором были найдены остатки фундамента IV века, который вполне мог принадлежать раннехристианской церкви.

 

 

 

Ну а, поскольку, собор посвящён Богородице, то внутри очень много алтарей, скульптур и картин, её изображающих. В том числе созданные в конце XV в. аугсбургским живописцем Гансом Гольбейном Старшим четыре картины из жизни Девы Марии.

 

 

 

 

Я не могу объяснить, по какой причине в одной церкви в душе ничего не отзывается, а в другой – словно струны внутри начинают вибрировать, как от звука камертона. Это – необъяснимо, это – у каждого своё. В этой церкви камертон в душе отозвался.

 

 

Уже на выходе обратила на себя внимание одна скульптура современного исполнения. Хотя никаких пояснительных табличек не было, по сюжету мы решили, что это «Воскрешение Лазаря». По крайней мере, это единственное, что пришло на ум.

 

 

На улице ещё раз попытался сфотографировать собор. Нет, не входит… Ну, а нам пора на ратушную площадь, к месту сбора группы. Ориентир виден – вперёд!..

 

 

 

Здесь же, на площади, разглядываем витрину церковной лавки – свечи, иконы, статуэтки. Нет, это не Обераммергау – всё намного проще.

А перед Ратушей праздник набирает обороты. Детки постарше с криком «Ки-и-й-а!» радуются жизни. Везде видны малыши, пишущие записки – значит, скоро будут выпускать шары желаний. Но мы этого момента не дождёмся – нам пора уезжать.

 

 

 

Вот в переулке замаячил автобус. Ауфидерзеен, Аугсбург – до следующих встреч! А мы уезжаем в город с булькающим названием «Нёрдлинген». Главная его интрига – это то, что находится он в аккурат на дне кратера, по гребню которого неразрывным кольцом идёт крепостная стена.

[Инна-Пермячка]

12. Нёрдлинген. Город с космической родословной

Итак, прежде чем продолжить повествование, прополощем горло: «Нёр-р-р-длин-н-ген-н-н!..». Мы едем в город совершенно уникального происхождения. Давным-давно, когда зарождались Альпы, а именно 15 млн лет назад в период миоцена, Землю боднул огромный метеорит диаметром в километр со скоростью 70 тыс. км/час, образовав кратер диаметром 25 км - так называемую "Рисскую чашу".  Теперь, точно по центру этого кратера, стоит город Нёрдлинген (в нём даже некоторые дома сложены из метеоритной породы). Много чего было в истории этого города, прежде чем он впал в анабиоз, сохранив в первозданном виде свой средневековый облик. Нёрдлинген – один из трёх городов Германии, которые полностью сохранили свои крепостные стены вместе со всеми башнями. А теперь внимание: эти города называются … Нёрдлинген, Динкельсбюль и Ротенбург (который на Таубере)! Все эти города мы посетим в ближайшие дни – вот это удача! Чтобы закончить тему «космического» происхождения Нёрдлингена, предлагаю взглянуть на него сверху (с помощью интернета, конечно).

 

 

Кстати, по крепостной стене можно обойти весь город, не спускаясь на землю. О, как! А вот и те самые стены показались. Остановившись на парковке за пределами крепостной стены, в город мы входим пешком через ворота «Baldinger Tor». Далее, никуда не сворачивая, идём к главному собору города – церкви Св.Георгия и Рыночной площади. Нёрдлинген – это просто музей фахверка, столько здесь сохранилось домов во всём архитектурном многообразии. Знакомимся с картой города – понимаем, что заблудиться здесь невозможно по определению. Куда бы ни пошёл, через пару кварталов всё равно упрёшься в крепостную стену. А уж по ней можно прийти куда угодно.

 

 

 

 

 

А вот и первые городские «чудики». Свиней здесь на улицах - превеликое множество, всех цветов и размеров. И хоть по нынешним временам это весьма актуально (как сдерживающий оберег от мусульман-нелегалов), сама история куда более древняя.

 

 

Как гуси спасли Рим, так свинья спасла Нёрдлинген. А случилось это так. В далёком Средневековье, покрытом мраком столетий и матом дерущихся рыцарей, задумал южный сосед граф Валлерштайн присовокупить городок к своим владеньям. А поскольку Нёрдлинген почти всю свою историю имел статус Вольного города, то ни о каком обоюдном согласии сторон и речи быть не могло. Тогда коварный феодал подкупил стражника, чтобы тот ночью отпер ворота. Аргумент был весомый, и стражник так и сделал, удалившись в сторожку, чтобы обеспечить себе алиби. Однако, одна свинья, мучимая любопытством, решила узнать, а есть ли жизнь за крепостной стеной (наверное, в следующих реинкарнациях она стала путешественником-первооткрывателем). Любопытство – хорошее качество, но за талией тоже следить надо. Короче, застряла свинья в воротах ещё почище, чем Винни-Пух у Кролика. Застряла и с перепугу подняла такой визг-тарарам, что её услышала хозяйка, подумавшая, что какой-то тать в нощи вздумал её обездолить. Побежала к стражникам с ябедой, те – к воротам, а там… Так предательство и раскрылось. Стражника, конечно же, казнили, но при этом обозвали его непереводимым ругательством – Гселсо (So, C'sell, so), типа – «предатель». С тех пор свинья стала неофициальным талисманом города. Но на этом история не кончилась. До сих пор, каждые полчаса с башни Даниэля (мы её ещё увидим) с 22 до 24-00 стражник орёт: «Гселсо-о-о!!!...», вроде как к бдительности призывает. Говорят, что это делается для туристов. Ага, в полночь-то! Все туристы уезжают ещё днём – где смысл, где логика? Вот местным бюргерам-то развлекуха! Да если бы у меня кто под окном всякий раз блажил до полуночи, то не знаю, до каких высот дошла бы моя мстительная фантазия.

Тем временем мы пересекаем канал, на котором стоят все мельницы города (весьма предусмотрительно на случай осады). Часть из них действует до сих пор.

 

 

 

Идём далее. Особо рассказывать тут нечего – надо смотреть. И смотреть во все глаза – в отличие от Ротенбурга (мы там бывали ранее) туристов здесь почти нет, поэтому город совсем не выглядит лубочным аттракционом. Дома просто потрясающие!..

 

 

 

Наконец мы выходим на Рыночную площадь, где стоит собор Св.Георгия,  колокольная башня Даниэль и ещё много разных зданий (все они «исторические», как и весь город). Колокольня (та самая, с которой вопят «Гселсо») возвышается на 90 метров. С неё можно осмотреть весь город, но ведут туда 300 ступеней очень крутой лестницы. На подъёмы по винтовым лестницам у нас аллергия ещё с Праги (угораздило подняться на колокольню Св.Вита). Не будем отрываться от земли – погуляем по улицам.

 

 

 

 

  Площадь вплотную примыкает к главному храму - собору Св. Георгия. Но ввиду скоротечности экскурсии времени на его посещение нет. Здесь мы опять принимаем волевое решение и оставляем группу – надо ещё найти место и время перекусить. Предлагаемая организаторами тура диета – одноразовое питание – нам категорически не подходит. Ни по медицинским, ни по эстетическим показаниям.

 

 

Бегло окинул площадь взглядом и аж вздрогнул – а это ещё что за привет от Вермахта? Но нет – оказалось, что это просто фонтан, поставленный в 1907 г. в честь победы во франко-прусской войне. Однако, очертания весьма узнаваемы…

 

 

 

Недалеко от этого фонтана «Воин» (Крейгербрюн) есть ещё один, более мирной тематики и более позднего срока строительства. Поскольку площадь, всё-таки, рыночная, то и фонтан посвящён сценам из простой жизни – местные торговцы обсуждают цены и обмениваются новостями: «А вот стесняюсь спросить – почём нонича в Шемахани пшеница?».

 

 

 

 

Прямо на площадь фасадом выходит одно здание, нас весьма заинтересовавшее. Это – бывший крытый хлебный рынок. На его стене красуются солнечные часы (из-за пасмурной погоды у нас не было возможности проверить точность их показаний). Но привлекло нас здание не только этим – в нём находился ресторан итальянской кухни (бон джиорно, рогацци!). Колбаса и рулька – это, конечно, здорово, но организм иногда просит пощады. Решили, что здесь мы сможем быстренько перекусить. Наверное, это в нашей ментальности – ходить по одним и тем же граблям. В Париже мы тоже думали быстренько поесть в кафе на Монмартре (см.отчёт «Вкусы Франции). В результате потратили на это удовольствие почти два часа. Здесь мы управились побыстрее – уложились почти в час. Ох уж мне эта неторопливая размеренность Европы! НИКТО. НИКУДА. НЕ ТОРОПИТСЯ. Так что после обеда нам пришлось продолжать знакомство с городом «деловитой припрыжкой».

Впрочем, по порядку.

 

 

С пивом определились быстро – взяли на пробу какой-то местный юбилейный «Цвикль». Несмотря на бутылочное исполнение, пиво нас порадовало – плотное, чуть сладковатое. Как чехи говорят – «полутмаве»: ни тёмное, ни светлое. С едой пришлось поколдовать – не сразу поймёшь итальянское название в немецком написании (знали бы заранее такой расклад – взяли бы пиццу и не маялись в ожидании). В результате, мы выбрали пасту «пескаторе» - спагетти с морепродуктами (креветки, мидии, кальмары).

 

 

Еду мы ждали долго – почти полчаса (я успел обновить пиво). Только демонстративное поглядывание на часы немного ускорило дело. Зато уж когда дождались!.. От итальянского варианта отличало только отсутствие ракушек «вонгеле» - всё остальное было просто упоительно (особенно соус). Когда я попробовал и организм блаженно заурчал «Алилуйя!», я навалился грудью на тарелку и отгородился от всех локтями. Когда подходили официанты, то урчание переходило в глухое рычание, как у собаки, у которой хотят забрать кость из миски. В общем, наше ожидание было полностью вознаграждено.

Ну что же, спасибо этому дому, а мы поспешим к другому.

 

 

Следующие дома, которые попались нам на пути, дали нам понять, что косорукие строители – явление межнациональное, не признающее ни границ, ни времени. Так что можно расслабиться и перестать заниматься самобичеванием. Здесь тоже живут и работают нормальные люди. А ещё увидели занятные каменные тумбы, установленные на перекрёстках, чтобы телеги и повозки не разбивали углов зданий.

 

 

 

 

Уверен, что сейчас те, кто раньше бывал в этом городе, воскликнут: «О! У нас такие же фотографии есть!». Ничего удивительного – одними маршрутами ходим. Как говорила Ф.Раневская: «Маловато королевство – разгуляться негде». Впрочем, не только «седая старина в пыли веков» нас привлекала. Увидев в  очередной раз это чудо техники мы, конечно же, не прошли мимо (вот только самих байкеров опять не встретили).

 

 

А ещё обратили внимание на такую штуку – все столбы на Рыночной площади одеты  в длиннющие вязаные (!) чехлы, словно здесь побывала Пеппи-Длинный Чулок. Забавно!

 

 

И ещё одно наблюдение: все города здесь помешаны на одном пунктике – «Самый маленький Дом». Они есть, буквально, везде – экскурсоводы будут с упоением рассказывать об их сантиметрах, сравнивая между собой, кто меньше. А по-моему, самый маленький дом был у дядюшки Тыквы  –  всего в четыре кирпича.

 

 

 

Прогуливаясь, встретили ещё один план города. Нет, здесь точно не заблудишься!

 

 

Время наше подходит к концу – пора выбираться к воротам «Балдингер Тор», неподалёку о которых нас ждёт автобус. Впрочем, надо ещё, хоть одним глазком, взглянуть на пресловутые крепостные стены Нёрдлингена, благо туристов по улицам ходит совсем мало. Думаю, что в Ротенбурге нам с этим вряд ли так повезёт.

 

 

 

 

Ну что же, вот мы и за крепостной стеной. На прощание Нёрдлинген дарит нам совершенно патриархальный вид. Сонная тишина…

 

 

Нёрдлинген – совершенно чудный город, где Средневековье выглядывает из-за каждого угла. Но при этом он остаётся местом, где люди живут полноценной жизнью, а не играют роли статистов в туристическом аттракционе. Меньше всего здесь ощущается стилизация или старание сделать «всё, как по-настоящему». Да, город возник на дне метеоритного кратера. Но этот факт не стал раскрученным брендом, назойливо растиражированным в сувенирах и прочем, поскольку люди, сотворившие этот город, не имели к формированию кратера никакого отношения. Впрочем, в городе есть музей метеорита, но это здание ничем не выделяется среди прочих.

 

 

И ещё одно наблюдение, гастрономическое. Аграрное импортозамещение – миф о загробной жизни. Единственные его зримые результаты - это то, что казеиновый пластилин стали продавать по цене элитных сыров (правильно, конкуренции-то нет), да ещё то, что среди лесов Беларуси заколосились бескрайние поля рукколы, а в болотах Полесья народился невиданный урожай мидий и креветок. Когда в мюнхенском магазине читал состав колбасы (не премиум-класса: аналогичная у нас стоит даже дороже) обратил внимание: филейная (!) свинина – 92%. А у нас впору писать на упаковках тех же сосисок – «при производстве данной продукции не пострадало ни одно животное». Ментальность, что ли, у нас такая – украсть прежде, чем положить…

[Инна-Пермячка]

13. Динкельсбюль. Город солнечных тонов

И вот автобус снова мчит нас по просторам Баварии. Но теперь, уже покинув Швабию («Ура-ура!» закричали тут швамбране все. «Ура-ура!» - и упали. Туба-риба-се! – как писал Лев Кассиль), мы направляемся во Франконию. Отношения  Франконии и Баварии несколько сложные. Как зальцбуржцы не считают себя австрийцами, так и франконцы не считают себя баварцами и стараются повсеместно подчеркнуть это различие, начиная от своего диалекта, кончая цветом флагов: у Баварии это – белый с голубым, а у Франконии – белый с красным.

Города расположены достаточно близко и уже скоро среди зелени лугов замаячили башни Динкенсбюля.  Его городские оборонительные стены (XIV-XVв.в.) полностью сохранились до нашего времени, благодаря чему город являет собой подлинный образец небольшого франконского средневекового города. Хорошо сохранились четверо ворот: Вёрнитцер, Нёрдлингер, Зерингер и Ротенбургер Тор, которые остались почти не тронутыми. По крайней мере, две из них названы так по наименованию городов, в которые ведут дороги, начинающиеся от этих ворот (Нёрдлинген и Ротенбург).

 

 

Оставив автобус на стоянке рядом с обводным каналом, населённом утками, через ворота башни Вёрнитц Тор входим в город. Называется она так по наименованию реки, протекающей тут же. Кстати, о названиях: о происхождении названия города до сих пор толком ничего не известно (одна из версий – так звали крестьянина, отдавшего свой двор монахам, где они обустрорили монастырь, положивший начало городу). Я бы город назвал как-нибудь вроде «Ораниенбург» или «Зоненхелльбург» - преобладающая расцветка домов в городе либо жёлтая, либо оранжевая и розовая, Поэтому даже в неяркую или пасмурную погоду город выглядит как освещённый солнцем апельсин.

Первое упоминание о Динкельсбюле относится ещё к 928 г. В 1273 г. он стал вольным имперским городом, т.е. подчинённым непосредственно императору, когда горожане платили налоги не в казну местных земельных феодалов — князей и герцогов, а непосредственно императору. С XIII века имперские города, согласно выкупленным у кайзера привилегиям, имели широкие права самоуправления, почти полную политическую самостоятельность.

 

 

 

Надвратная стена башни украшена гербами города и Франконии (обратите внимание на цвета флага на груди у имперского орла). Кстати, по крепостной стене Динкельсбюля можно обойти весь город кругом, как и в Нёрдлингене. Как и Нёрдлинген, город не пострадал от военных лихолетий ХХ века. Войдя в город, сразу обращаем внимание на обилие вывесок над головой – готическая вязь на каждом шагу.

 

 

 

 

На самой первой вывеске Динкенсбюля нас встречает прародитель всех немецких драконорборцев – троглодит в одной набедренной повязке сосредоточенно дубиной крушит бедного динозавра (чего не поделили-то, громадяне?). Помимо нетронутой фахверковой архитектуры, город имеет ещё одну средневековую традицию  - здесь издавна разводили карпов. За века искусство рыбоводства достигло таких вершин, что появился даже местный специалитет  - особым образом приготовленный «синий карп». Это занятие наложило отпечаток и на характер горожан – их ещё со средневековья зовут «сонными, как карпы». Впрочем, если бы я жил в таком месте, я тоже бы не стал дёргаться и суетиться.

В окружении желтых и оранжевых домов, мы быстро добираемся до рыночной площади и собора Св.Георгия (такой же и того же архитектора, как  мы только что видели в Нёрдлингене). Впрочем, в Динкельсбюле торговых площадей, как таковых, нет – есть соответствующие расширения улиц (в одном месте аж до 36 метров).

 

 

 

На минуту заглядываем вовнутрь собора. Специалисты по германской архитектуре классифицируют его как уникальную зальную церковь. Наверное – внутри мы не были. Зато увидели памятник местному епископу. Впрочем, долго не задерживаемся. Теперь мы идём сторону ворот Ротенбургер Тор.

 

 

 

Уже мало слушая «попутную песню», просто бредём по улочкам, всё глубже погружаясь в средневековье.

 

 

 

По пути встречаем ещё одну местную архитектурную достопримечательность – «Немецкий Дом» (несколько креативно звучит, не правда ли?). На фотографии он – слева. Сейчас в нём расположены гостиница и ресторан. И повсюду на окнах – герань и прочая флористика, перемежающаяся с архитектурными украшениями.

 

 

 

 

 

Напротив церкви св. Георгия, вдоль по Вайнмаркт (Винный рынок – название говорит само за себя) находится пять изящных старинных домов с высокими фронтонами. С «Дойчес-Хаус», построенном в конце XV — начале XVI вв. мы уже познакомились. Рядом с ним, в здании бывшего зернохранилища «Шранне» («Schranne»), ежегодно в июле проводятся представления во время фестиваля «Киндерцехе». И вот здесь пришло время рассказать местную легенду, от которой пошла традиция ежегодных театрализованных шествий.

В лихую пору средневековых войн, а именно в Тридцатилетнюю войну (1618-1648 гг.) город успешно выдержал восемь осад, но в 1632 г. был взят войсками шведского короля Густава II. Поскольку длительная и изнурительная осада грозила неизбежными пожарами и грабежами, горожане выслали навстречу шведам детскую процессию во главе с дочерью привратника Лорой (Киндер-Лоре). Она попросила шведского   генерала Шпиройта не уничтожать город. Расчёт на сентиментальность оказался безошибочным. Генерал, у которого, по одной из версий, незадолго до этого от болезни умер такого же возраста сын, был так тронут детской искренностью и портретным сходством, что приказал своим войскам не разрушать город и не убивать горожан. Теперь об этих событиях вспоминают во время одного из самых старых в Германии исторических фестивалей - «Киндерцехе» («марш детей»), , который проводится ежегодно в третий понедельник июля. Празднует, буквально, весь город – жаль, что сейчас сентябрь.

 

 

 

Так за разговорами, разглядывая качающиеся над головами ажурные вывески, мы дошли до искомых ворот Ротенбургер Тор. Какого-то особого архитектурного шика она не представляет, поэтому рассматриваем её, прежде всего, как оборонительное сооружение.

 

 

 

Сооружение внушительное, ничего не скажешь. Движимые любопытством, как Нёрдлингенский свинёнок, выглядываем за ворота – есть ли жизнь за крепостной стеной? Есть, но очень сонная. Или это – тишина для не посвящённых?

 

 

 

Обратно возвращаемся по тихой улочке. И опять – самый маленький домик в городе (даже подписали, чтобы никто не сомневался).

 

 

 

 

Вдоль домов растут интересные деревья –  их кроны распластаны по фасадам. Но при этом они умудряются плодоносить (видели груши, виноград и яблони). Там, где нет фруктовых деревьев, фасады заросли густым плющом.

 

 

 

 

Поскольку, сами бы мы не рискнули есть такие плоды, то нам больше импонируют фасады, затянутые плющом вплоть до самой печной трубы. Глядя на такой домик, как-то сразу же хочется в нём пожить.

 

 

 

Узкие улочки диктуют и требования к средствам передвижения. Большого количества велосипедов мы не видели, а вот маленькую машинку – пожалуйста. Тем временем, мы подошли к ещё одним воротам – Нёрдлинген Тор. В городе начинает потихоньку смеркаться и на улицах зажигаются фонари. Средневековое очарование усиливается.

 

 

 

 

Над головой, как напоминание о былом вольном имперском городе – очередная вывеска. Хорошо, что таких чёрных орлов здесь немного. Нелучшие ассоциации.

 

 

Нам больше по вкусу иные вывески – благо их здесь большинство.

 

 

 

 

 

Потихоньку мы опять возвращаемся в самый центр городка. Получаем здесь два напоминания. Опять про имперские вольности города (на этот раз в виде памятного столба) и о местной «фишке» - голубых карпах (на вывеске, правда, изображена щука).

 

 

Группа отправляется дегустировать этих самых карпов (их, реально, обещали подать синими), а мы, не желая портить впечатление от «спагетти пескаторе», идём пить пиво.

 

 

[Машуля из Самары]

Невероятная красота - эти уютные немецкие городки! Фахверк, фахверк, фахверк... Словно попадаешь в средневековую сказку! Инна, а какой из трех городков произвел на вас с Сережей большее впечатление?

[Инна-Пермячка]

Невероятная красота - эти уютные немецкие городки! Фахверк, фахверк, фахверк... Словно попадаешь в средневековую сказку! Инна, а какой из трех городков произвел на вас с Сережей большее впечатление?

Маша, Аугсбург нам как-то не показался. А вот Нёрдлинген или Динкельсбюль? Выбрать не смогли. Оба городка совершенно очаровали.

[Инна-Пермячка]

 

Не мудрствуя лукаво, выбираем первый по ходу ресторан при каком-то отеле с сентиментальным названием «Роза». В совершенно крошечном ресторанчике, заказ принимает абсолютно (просто – вусмерть) замотанная девушка. Услышав по разговору, что мы русские, несмотря на усталость, пытается завязать разговор: «Ка-а-ак диля?». Отвечаем, что всё замечательно, а пива попьём – будет ещё лучше. В ответ девушка тяжело вздыхает и выдаёт сентенцию: «Я – спа-а-ать…». Пиво пили без затей – уже известный «Августинер», благо он себя ещё по Мюнхену зарекомендовал замечательно. Отпустив девушку отдыхать, посмаковали пиво и тоже отправились восвояси (сиречь, к автобусу – уже пора).

 

 

С площади мы уходили под бдительным взором местного стража. Совсем недалеко от ворот, почти совсем рядом с ещё одной исторической достопримечательностью Динкельсбюля – Львиным фонтаном (ещё одно воспоминание о Вольном городе) – застаем остатки какой-то бюргерской ярмарки. Палатки уже все закрылись, и в тележки загружали остатки нераспроданных овощей.

 

 

 Всё-таки затейники, эти бюргеры. На этот раз в кадушках росли … берёзы. Люли-люли, стояла. Люли-люли, зарыдаю. Ситуацию выправил какой-то куст с фиолетовыми цветами.

 

 

 

 

А вот и та стена, на которую мы так и не удосужились забраться. Может, и хорошо, что не удосужились. Наши одногруппники пошли вдоль неё (как раз в этом месте) и попали в какой-то совершенно трущобный район (может, в других местах города ситуация иная – не знаю). А так, с виду – стена, как стена. Ничего примечательного. Снаружи она смотрится гораздо романтичнее, особенно когда отражается в обводном канале..

 

 

 

 

Уже отъезжая, из окна автобуса смотрим, как черепичные крыши прячутся в зелень деревьев. Солнце катится за горизонт, и теперь уже весь город зевает: «Я - спа-а-ать…».

 

 

Так же как и Нёрдлинген, Динкельсбюль понравился, прежде всего, своей «непричёсанностью». Из-за относительно небольшого количества туристов, город не прилизали под устоявшиеся туристические стереотипы, а оставили жить своей тихой жизнью (хотя и не обошлось без «самого маленького домика»). Ловим себя на мысли: разъезжая по городам и весям Европы, постоянно слышим о костюмированных исторических фестивалях. Руперти-киртаг в Зальцбурге – это, конечно, здорово, но там не было никаких исторических реконструкций, шествий и театрализованных представлений. Поэтому очень захотелось побывать на каком-нибудь подобном празднике. Хотя, скорее всего, эту мечту придётся реализовывать самостоятельно – ни разу в предложениях от тур.фирм не звучало конкретных предложений. Пример – нынешняя поездка, которая, хоть и была анонсирована как «поездка на Октоберфест», на деле оказалась просто совпадением по времени и месту пребывания в стране. Притом,что это Мюнхен – один из крупнейших городов Германии. С малыми городами, где обычно такие фестивали и проводятся, подгадать нужное время гораздо сложнее.

Ночевать сегодня мы должны в Нюрнберге. И опять позднее заселение (традиционно) перечеркнуло все наши планы погулять по вечернему городу. В полночь всё закрыто и спрятано во мраке – всё равно ничего не видно. А встретить на ночных улицах можно, разве что только, полицейские патрули или местных урлабанов. Ни те, ни другие не входят в круг наших интересов.

[Машуля из Самары]

Так карнавальные туры как раз с организованными мероприятиями. Там ТТВ приобретает билеты на эти самые шествия и пр.. А что от этого тура вы с Сережей ожидали, Иннуль? Я вот понимаю, что Октоберфест - просто пивной фестиваль, все пьют большое количество пива то там, то здесь... :smile:  Лично я так всё себе и представляла. Вот есть тур в Чешский Крумлов с посещением праздника, там вот точно шествие есть, и группы всегда это всё наблюдают, несколько отчетов на форуме есть.

Из трех городов, я имела ввиду - Нердлинген, Динкенсбюль и Ротенбург), наверное, я неправильно выразилась. 

[Инна-Пермячка]

 А что от этого тура вы с Сережей ожидали, Иннуль? Я вот понимаю, что Октоберфест - просто пивной фестиваль, все пьют большое количество пива то там, то здесь... :smile:  

Из трех городов, я имела ввиду - Нердлинген, Динкенсбюль и Ротенбург), наверное, я неправильно выразилась. 

Машуль, нам хотелось, чтобы Зальцбургский фестиваль не был для нас неожиданностью. Чтобы были рассказы об истории пивоварения в Баварии вообще, и в Мюнхене в частности. Рассказы о современном пивоварении. И чтобы было посещение хотя бы какой-нибудь, пусть даже частной, маленькой пивоварни. Вот как-то так...

Между Нердлинген, Динкенсбюль и Ротенбург не выбрать. Каждый хорош по-своему.

[Машуля из Самары]

Чтобы были рассказы об истории пивоварения в Баварии вообще, и в Мюнхене в частности. Рассказы о современном пивоварении. 

Даже ЭТОГО не было??? Вот это весьма странно... Какой же это тогда тур на пивной фестиваль?.. Да и заезд на пивоварню не был бы лишним, тем более их там "пруд пруди"! Подготовка гида к тематическому туру явно оставляет желать лучшего. Надеюсь, ТТВ обратит внимание на замечания в вашем отзыве.

[Инна-Пермячка]

14. Нюрнберг. Самая короткая глава.

С утра, едва только солнце протёрло глаза, мы уже в пути. Позднее заселение и ранний выезд – это стало уже визитной карточкой нашего маршрута. Номер в этой гостинице (Аком-отель) удивил своей нестандартностью. Прямо посреди номера стоит … душевая кабина, отделённая от кровати только стеклянной раздвижной ширмой. И хоть у нас, вроде бы, и нечего скрывать друг от друга, мы оказались не готовы к такой откровенности.

 

 

 

Краешком глаза из автобуса успеваем заметить старый город. Но сегодня у нас другой объект посещения в Нюрнберге – Дворец правосудия. Пока едем к нему, успеваем прослушать достаточно сумбурный рассказ об истории самого знаменитого процесса с некоторыми (достаточно удивляющими) неточностями. Визит наш был краток – просто постояли у ограды Дворца. Поэтому и я не буду ничего о нём (процессе) рассказывать. Не та подача. Одно могу сказать: энергетика места – крайне тяжёлая. Чёрная аура.

 

 

 

Солнце пытается прогнать тяжесть с души – день намечается звонкий. Сегодня нас ждут два замечательных города – Вюрцбург и Ротенбург. В них мы бывали зимой, и теперь с нетерпением ждём, какие они предстанут под осенним солнцем, в зелени парков.

 

 

 

 

Итак, вперёд – заре навстречу!..

[Инна-Пермячка]

Австрия - Германия,

сентябрь 2015г.

Вена – Зальцбург – Цугшпитце (Эйбзее) – Гармиш Партенкирхен – Мюнхен – Ландсберг на Лехе – Нойшванштайн – Визкирхе – Оберамергау – Аугсбург – Нёрдлинген – Динкельсбюль – Нюрнберг – Ротенбург на Таубере – Вюрцбург – Дрезден – Саксонские Альпы - Берлин

 

 

 

Наш тур перевалил в последнюю четверть. Позади остались и шумные оркестры пивных фестивалей и тихие улочки сонных городов. Впереди – вечный праздник Рождества в Ротенбурге, инквизиция Вюрцбурга, гранитные утёсы Бастая, возрождённые из праха дворцы Дрездена. Австрия и Германия оказались щедрыми на впечатления и угощение. Конечно, отличия в австрийской и немецкой (баварской) кухне есть, но они не столь кардинальные, как, скажем, в русской и украинской. Пиво в обоих альпийских провинциях правильное, с многовековыми традициями и укладом пивоварения (я думаю, что вряд ли «Балтика» или «Оболонь» вообще имеют право голоса в этом разговоре). Одинаково умело приготавливается свинина и колбаса во всех ипостасях как Францем, так и Гансом. Хотя, если говорить о личных предпочтениях, то австрийская кухня мне понравилась больше. Баварские блюда более брутальны (если можно так сказать), более тяжеловесны. А вот по части десертов, Австрия так же недосягаема, как и, например, Италия по части мороженого (сугубо личное суждение). Особенно, если свое внимание направить на то, что австрийцы готовят «для себя», а не на то, что от них хотят получить туристы (торт «Захер», «Моцарт – кугель», засахаренные фиалки и прочие брендовые сладости). Это всё равно, как французы объясняют прелесть кальвадоса: «Коньяк мы производим для всех, а кальвадос оставляем себе». Впрочем, уверен, что за оставшиеся дни Германия сумеет нас чем-нибудь и удивить, и порадовать (кроме своих средневековых улиц).

14. Ротенбург-об-дер-Таубер. Вечный праздник детства

По залитой утренним солнцем дороге мы мчимся в старинный городок Ротенбург, расположенный в долине реки Таубер. Первое упоминание о поселении на этой реке относится аж к 960 году. В 1142 король Конрад III строит здесь крепость, а позднее неподалеку от него возникает поселение, получившее название Ротенбург. Благодаря своему чрезвычайно выгодному географическому положению город становится центром торговли, расширяется и даже получает статус «свободного имперского города». «Золотая» эпоха Ротенбурга относится к началу пятнадцатого века, когда население его превышает шесть тысяч жителей. Для справки: сейчас население едва превышает 11 тысяч, что, впрочем, не мешает им в год принимать более 3 млн туристов.

 

 

Трудно представить, что ныне, тихий и уютный Ротенбург, когда-то был одним из самых крупных городов Священной Римской Империи и грозным фортификационным сооружением. Сейчас он выглядит как игрушечный – этакий пряничный городок. И все-таки, история здесь напоминает о себе на каждом шагу.

Снаружи город от чужаков укрывается за крепостной стеной, над которой возвышается четыре десятка неповторяющихся башен. Да, конечно, это не краковский Вавель и не Градчаны – без грандиозных масштабов. Но в средневековье эти стены не раз спасали жителей от набегов соседей. Не смогли они уберечь город только в ХХ веке – во время союзнических бомбардировок его центр основательно пострадал.

 

 

 

В город мы входим через ворота Клинковой башни (Клингентор). Это сооружение высотой более 13 метров имеет общую стену с церковью святого Вольфганга и связана с ней проходами. Под церковью располагались казематы, откуда защитники города могли вести огонь по нападающим, пробравшимся в крепостной ров. С XVI в. эта башня используется ещё и как водонапорная и снабжает водой городские фонтаны, которые в средневековье имели сугубо утилитарное предназначение – из них жители набирали воду.

 

 

 

Городские укрепления вокруг Старого города появились к концу XII в. Их общая длина достигает 3,4 км, число башен – 42. Подняться на крепостную стену можно по специальным лестницам в разных местах по периметру стены. Стена на протяжении всего пути имеет очень узкую дорожку, по которой может пройти один вооруженный воин. В стене сделаны невидимые издали ниши, которые хорошо укрывают затаившегося защитника крепости и он мог неожиданно напасть на прорвавшегося противника. В общем, всё продумано.

 

 

В предыдущее посещение мы не были в этой части города, поэтому весьма любопытствуем – куда нас выведет эта улица. Солнце ещё только выглядывает из-за черепичных крыш (часы на башне показывают 9-10), туристов почти нет. Лепота!..

 

 

 

Чем ближе к центру, тем больше становится фахверковых домов с причудливым переплетением балок на фасаде. А вот и напоминание о статусе Вольного города: никаких местных графов, баронов и прочей вечно голодной аристократии – только прямое подчинение императору. Теперь это город–музей, город–игрушка.

 

 

Маленькие 3-х этажные домики с черепичными крышами и фахверковыми фасадами, узенькие крутые улочки, мощенные булыжником, по которым ещё звенели доспехами ландскнехты тридцатилетней войны. В окна домов вставлены «старинные» стекла, словно собранные из бутылочных донышек.  И всё это подчиненный одной общей идее – Рождеству. Именно здесь находится штаб-квартира всемирно известной фирмы по производству новогодних и рождественских украшений «Кати Вольфарт» (чей магазин мы видели в Обераммергау). Рождество здесь везде – на вывесках, в витринах, на фасадах. Тем временем начинают появляться знакомые дома. Всё ясно – мы сейчас выйдем на соборную площадь перед церковью Св.Якоба.

 

 

 

На пересечении улиц Klingengasse (по которой мы только что пришли) и Klostergasse высоко над крышами других домов Ротенбурга возвышается мощный фасад готического собора. Заказчиком этого колоссального строительства был Тевтонский рыцарский орден, а велось строительство, как свидетельствует летопись, за счет «пожертвований, советов и вспомоществований, совместных подаяний горожан, а также других благочестивых христиан». Интересно, что шпили башень выполнены в разной технике резьбы. По преданию южную башню строил сам зодчий, а стройную северную - один из его учеников. Расстроившись от того, что работа ученика удалась лучше, учитель бросился со своей башни вниз и разбился. Хотя, скорее всего, это связано с большой продолжительностью строительных работ, длившихся с 1311 г. до торжественной церемонии освящения в 1484 г.

 

 

 

 

 

 

Отворив массивную дверь, входим в храм церез южный портал мимо богато украшенной  «двери невест»  (Brautportal).  Увы нам, увы!..  В соборе  идёт  утренняя  месса (а нечего в такую рань приезжать), поэтому разглядываем внутреннее убранство, что называется, с порога. Сразу видно, рыцарский орден денег не жалел (они себе даже специальные места для сидения заказали на хорах). В церкви много скульптур и фресок, выполненных как местными мастерами, так и из соседнего Нёрдлингена. Главную достопримечательность собора - алтарь Св. девы Марии - нам увидеть не удалось. Выполненный в начале XVI в., он представляет сцену коронации Богородицы. А вот алтарь Двенадцати апостолов нам разгдядеть удалось. В центральной части алтаря расположены резные скульптуры распятия и двенадцати апостолов (откуда и пошло его название). На боковых досках – иконы с традиционными сюжетами: Благовещение, Рождество, Поклонение волхвов и прочее.

 

 

 

 

Особый интерес представляет одна икона на оборотной стороне алтаря – на ней изображена Рыночная площадь Ротенбурга в XV в. с еще неповрежденным зданием готической ратуши. Это одно из старейших, сохранившихся со времен средневековья, изображений города. Туда мы сейчас и отправляемся через удивительные проходные дворы с арками.

 

 

Мы выходим на главную улицу Ротенбурга Herrngasse («Господская улица») протяженностью около 400 метров недалеко от центрального фонтана. Все дома на этой улице не походят один на другой, благодаря яркой раскраске и разнообразным рисункам фахверковых конструкций. Не удивительно, что вся застройка улицы принадлежала самым богатым и влиятельным горожанам. Особенная черта почти всех домов, здесь расположенных  - загрузочные люки под самой крышей и торчащие над ними из стен крепкие балки, с помощью которых на веревках товары поднимались на верхние этажи зданий, где и располагались бюргерские кладовые (ой, как я всё это богатство люблю и уважаю!..). Фонтан же изображает двухвостую русалку в короне и со скипетром (зачем он ей?). Фонтан действует до сих пор (хотя и построен в XVI в.) и даже используется для проведения обряда посвящения пекарей в День города.

 

 

 

Вообще, в средневековом городе профессия водопроводчика была одной из самых важных. Проблемой водоснабжения ведали городские старшины, которым подчинялись мастера и рабочие, обслуживавшие водоразборные фонтаны. Доверялась эта работа людям особо ответственным и преданным. Секрет водопровода охранялся личными клятвами под присягой, чтобы во время войны враг не мог отравить городские источники или пересечь их подпитку.

От фонтана мы идем по Хернгассе в сторону Ратуши, узнавая старых знакомых. Ничего не меняется в Старом городе, даже витрины. Пожалуй, это единственный город в мире, где новогодняя витрина в летнюю пору не вызывает ни у кого удивления, а дед Мороз в сентябре-августе смотрится также естественно, как цветущие на клумбах розы. Но об этом немного позже, не будем частить.

Пока идём до Рыночной площади, успеваем поглазеть в витрины магазинов. Ей-богу, глаза разбегаются! И невероятная франконская колбаса (даже весьма нетрадиционного оформления), и знаменитые ротенбургские «снежки» (хворост, облитый шоколадом), и бесконечные витрины с новогодними игрушками всех мастей, и сувениры на любой вкус…

 

 

 

 

 

 

 

 

Впрочем, по поводу новогодних игрушек мы не особо напрягались – впереди нас ждал музей-магазин «Кати Вольфарт». Его изобилие никто не превзойдёт. Всё-таки, удивительный город этот Ротенбург. Здесь рождественскую ёлку можно встретить и в мае, и в сентябре. И никто не будет канючить: «Когда ёлку выбросишь?!..».

Тем временем мы подошли к самому «центральному» центру города – Рыночной площади. Здесь столько красивых зданий (и каждое со своей историей), что надо остановиться.

[Инна-Пермячка]

 

Начинаем осмотр с Ратуши. Это не первоначальное здание. Предыдущее было уничтожено пожаром ещё в 1501г. – её изображение сохранилось только на иконе алтаря «Двенадцать апостолов» («Скажите, а мечеть – тоже я? Нет, её разрушили ещё до Вас»).

 

 

Здание ратуши занимает всю западную сторону Рыночной площади. С 1250 года здесь существовала готическая постройка из двух корпусов. Западный корпус старой ратуши уцелел при пожаре, но восточный был возведен вновь по проекту местного архитектора Леонарда Вайдмана в 1572–1578. Сейчас они соединены между собой корпусами-переходами и двумя внутренними дворами (световыми колодцами).

Аркада, растянувшаяся со стороны площади вдоль всего главного фасада, образует глубокие лоджии, на замковых камнях которых расположены гербы семи курфюрстов. Аркада служит балконом в дни городских торжеств. Фронтон главного входа увенчан имперским орлом с тремя гербами и аллегориями правосудия. Фото из интернета.

 

 

 

 

Со стороны Херрнгассе фронтон готической части ратуши высится пятиярусной колокольней со смотровой площадкой, куда ведет лестница в 220 ступеней. В светлое время суток эта площадка доступна для панорамного осмотра. И хоть сейчас и очень светлое время суток (даже глаза слепит), наверх мы ни ногой. Заратустра запретил.

Прямо напротив Ратуши, через Херрнгассе, стоят, примыкая углом друг к другу, стоят два замечательных фахверковых дома: «Мясной ряд» (а по праздникам «Танцевальный Дом») и Дом-аптека Ягетгеймера.

В цокольном этаже «Мясных рядов» вплоть до XVIII века продавались местные деликатесы, а в зале с высоченными потолками под крестовыми сводами по торжественным случаям устраивались танцы. К ним примыкает ажурный, легкий и изящный фахверк, характерный для Франконии, дополненный лепниной, резьбой и скульптурными украшениями. Поскольку именно на рыночной площади проходят все местные торжества, то оба этих дома всегда выступают как декорации для средневековых представлений.

 

 

И всё-таки, главное здание на этой стороне площади – «Трактир господ советников», которое с XV века служило местом встреч для членов городского совета (опять эти номенклатурные привелегии!). Его фронтон украшают старинные часы с боем (XVII век). Позднее над музыкальными часами были установлены солнечные часы, а еще выше – герб города Ротенбург. А теперь главное - с 1910 года с 10 до 22 каждый час здесь разыгрывается легендарная история спасения Ротенбурга 31 октября 1631 года. В окнах по сторонам часов появляются куклы – военачальник Тилли и бургомистр Нуш. Бургомистр залпом выпивает огромную кружку вина, а Тилли одобрительно качает головой.

 

 

И вот теперь пришло время поведать местную легенду. Случилось это во времена тридцатилетней войны, когда Ротенбург был вольным городом, жители которого выбрали для себя протестантизм. И был он как кость в горле у короля Баварии, ревностного католика. Послал король на Ротенбург свою армию во главе с полководцем Тилли (тем самым, который стоит в пантеоне на Одеонс-платц в Мюнхене). А был тот Тилли «хуже керосину» - в назидание другим так дотла грабил города и начисто вырезал население, что даже татаро-монголы,  и те уважительно качали головой: «Ма-а-а-стер!..».

 

 

 

Когда армия подступила к городским стенам, увещевать полководца вышел бургомистр Нуш. Застал он Тилли во время трапезы, когда тот,  будучи в легком подпитии и добродушном настроении, опустошал очередной баварский масс пива (напомню – литровая кружка).

 

 

 

- Чего?! Что это вы за люди такие,  франконцы-протестанцы, чтобы я вас жалел?! Ни петь, ни пить не можете! Вот у нас, у баварцев, бюргер сказал – бюргер сделал. Взял в руки масс, так весь его и выпил. А вы со своим франконским кубком? Больше на себя выливаете, чем пьете! А слабо - вот так взять свой кубок и выпить его не отрываясь, как баварцы   пьют   масс?   Если  найдется   хоть   один   такой, ей-богу,  помилую   город! Ну что, кишка тонка?..  (примерно так скандалил и дебоширил полководец).

- Я могу – скромно сказал Нуш - только уж и ты, барин, от своих слов не отказывайся. А то не по бюргерски как-то выйдет…

А надо сказать, что франконский кубок вмещал в себя три литра с четвертью и был такой же смертельной дозой, как и кубок Большого Орла на ассамблеях Петра I.

 

 

 

От таких слов посуровел полководец:

- Ну-ну, фраерок, только - по полной! Мне ведь потом перед самим королем ответ держать!

В общем, долго только сказка сказывается – глоток за глотком, не отрываясь, приговорил Нуш жбан вина и рухнул на землю замертво. Тилли слово сдержал: войска от стен города увел. Добрые горожане поплакали над своим бургомистром, так затейливо смерть принявшим, и отнесли его в церковь – отпевать. Два дня его отпевали, а на третий бургомистр открыл глаза и сказал:

- Славное вино! Правильно сделали, что запретили ввоз молдавского портвейна, а то бы точно не выжил!

Вот так (или примерно так) рассказывает легенда о беспримерном подвиге бургомистра, спасшего город и посрамившего генерала.

 

 

Посмотрев мини-представление на башне «Трактира господ советников», мы решаем оставить группу и отправляемся туда, где были мысленно всю поездку – в магазин «Кати Вольфарт». Народу на улицах заметно прибавилось (потенциально – все они посетители Рождественского магазина), поэтому мы решаем осуществить свою мечту ещё до обеда.

 

 

Перед входом стоит красный Санта Клаус-мобиль – подержались за ручку, загадали подарки (благо, стихи с табуретки рассказывать не надо). Снаружи эта «Рождественская деревеня» (так и написано над входом) совсем не производит какого-то грандиозного впечатления. Но это очень обманчивое впечатление. Внутри – это объединённый в единое целое интерьер пяти старинных городских домов. Когда-то здесь располагалась типография, а теперь эти помещения оформлены как заснеженная деревенька, которую можно обойти по кругу. Понять, где заканчивается музей и начинается магазин достаточно сложно – помещения плавно перетекают друг в друга.

 

 

На входе посетителей встречает целый игрушечный город. Из окон старинных домиков под черепичными крышами выглядывают их обитатели – зайцы, медвежата, ежи, обезьяны. Все они заняты повседневными делами – поливают цветы, стирают, сушат бельё. И все они двигаются. Рядом с этой витриной можно часами стоять разинув рот, возвращаясь в безмятежное детство. Вот-вот мама позовёт чай пить с пряниками, и отец, ещё живой, зашуршит оберткой, пряча подарок до срока…

 

 

 

 

А за порогом сверкает сказочный мир. Здесь можно найти здесь все, что душе угодно: восковых ангелов, деревянных кукол, рождественские пирамиды, елочные украшения всех форм и красок, вертепы и тому подобное. Каждый новый зал, каждый закуток магазина представляет новый ассортиментный раздел: украшения из стекла и дерева, причем все стенды и корзины разделены не только по цвету и размеру, но и по роду игрушек:  украшения из металла и папье-маше, ангелы и звёзды из кружева, керамика... Отдельная песня – украшения для рождественского и новогоднего стола: салфетки и кольца для них, подсвечники всех стилей, вышитые скатерти.

Немного погуляв по залам, начинаешь понимать, почему всё это называется «Рождественская деревня» - в какую сторону ни пойдёшь, в конечном счёте выходишь на маленькую сельскую площадь, окружённую запорошенными снегом домиками. А в звёздное ночное небо поднимается огромная (5 метров высотой) белая пушистая ёлка, украшенная шарами и гирляндами огней.

 

 

Сам музей какого-то особенного впечатления не производит, хотя встречаются и довольно интересные экспонаты. В первую очередь, это относится к традиционным немецким символам Рождества. Так, здесь можно узнать историю появления всем известных рождественских пирамидок – когда от тепла горящих внизу свечей, сверху вращаются ярусы фигурок. Такие пирамиды впервые появились около 1800 года в церквях Берлине и Тюрингии. С началом их промышленного производства в ХХ в., они стали популярным домашним украшением. Классическими сценками в ярусах пирамид считаются сцены рождения Христа и поклонения волхвов, лесные животные, а также шахтеры и их быт. В соседнем с рождественской елью зале стоит такая пирамида высотой почти 6 метров.

 

 

Почему шахтёры? Ещё одним традиционным символом Рождества в Германии являются всевозможные подсвечники и люстры, которые жители Рудных гор мастерили к празднику. Снижение цен на серебро в XVI–XVII веках и, как следствие, кризис горной промышленности  вынудили жителей, работавших на шахтах, искать дополнительные заработки (как Обераммергау). Шахтеры и придумали рождественские подсвечники в форме дуги — они напоминают арочный вход в шахту. По традиции, в Сочельник в шахте проходили мессы, а зажженные светильники вешались у дугообразного входа в забой. Такую конструкцию (подсвечник в виде освещенной дуги или арки)  они стали выставлять на подоконниках. По числу свечей, горящих в окне дома жителя Рудных гор, можно было определить, сколько в семье детей и какого они пола. Среди первых сюжетов, которые обыгрывали персонажи, украшавшие арки, были библейские рассказы, позже им на смену пришли сценки из шахтерской жизни. До начала XX века все подсвечники создавались вручную и были дорогим подарком мастера, однако позже они попали в массовое производство. Ими стали украшать не только дома, но и церкви, и площади городов, где располагались рождественские рынки.

 

 

 

В музее везде расставлены коллекции  Дедов Морозов (пусть они и Санта-Клаусы, но так привычнее) и ангелов. Попадаются даже очень забавные – бабушка Санты. Добрая такая бабушка – в фартуке, со скалкой (внучку, наверное, пирожки печет в дорогу).

 

 

 

 

Есть, кстати, в музее и керамическое изображение города (игрушечное, конечно) – наверное под ёлку ставили, а может - на окошко в окружении свечей.

 

 

 

Видели в музее ещё какие-то странные игрушки сурового вида – наверное, Санта Клаус дарил их непослушным детям, а суровые лесорубы вытёсывали их топором из пня (целиком). Такие изуверские рожи трудно представить в виде подарка от всей души.

 

 

Погуляв по залам мы, наконец-то, добрались непосредственно до магазина. Ахнули от восторга: а что вы хотите – штучная работа германских мастеров. Это вам не китайский рынок. Вот только фотографировать их - ни-ни (кое-что, всё-таки, удалось). Ну что же – нет, так нет. Пойдём делать покупки. И тут, что называется, Остапа понесло!.. В конечном счете, оставив на кассе невероятные деньги, обвешанные пакетами и мурлыкая от удовольствия, мы покинули это заведение, неся праздник в свой дом и сувениры друзьям.

 

 

 

Цены здесь, надо заметить, на любой кошелёк. Но попадаются и совсем не детские – вот эти ангелы стоят от 80 до 120 евро (попадаются экземпляры и за 250).

 

 

Впрочем, было бы ошибкой думать, что все игрушки здесь – произведение искусства. Попадаются и явная безвкусица – этакие «блестюшки», папуасья радость. Так что, производство ориентировано на самый широкий спектр покупателей, учитывая их национальные предпочтения (японцы охотно скупают скульптурные миниатюры - бюргерские нэцке из воска, американцы неравнодушны к традиционной резьбе по дереву). У нас же доминирует иной критерий – чтобы не было мучительно больно смотреть на цифры в чеке.

А на входе количество посетителей продолжает расти, как и в целом туристов на улицах. Между прочим, «Кати Вольфарт» выпускает не только рождественские сувениры и ёлочные украшения, но и обычные игрушки. Впрочем, эта тема уже не так нам интересна.

 

 

[Инна-Пермячка]

Пока не начался «общий обед» и туристы массово не двинулись в кафе и рестораны, решаем отобедать. У нас уже есть заведение, известное ещё по прошлому посещению – «Красный петух», недалеко от Башни Марка (Markusturm). Туда и отправляемся.

 

 

 

С меню больших проблем не испытываем – идём проторенной дорогой (испытано в прошлый заезд). Радовать нас сегодня (и опять!) будут нюрнбергский «Тухер» (Tucher) и франконский рислинг. Качество местного вина доказал ещё губернатор Нуш - славное вино, произведенное в регионе сбора урожая. Прозит, Франкония! Пиво для этого отеля варят специально в Нюрнберге (благо совсем рядом) на бывшей королевской пивоварне, впоследствии перешедшей к семье Тухер. Говорят, лучше всего им удаются вайзены – нефильтрованное пиво. Не знаю, других сортов не пробовал, но вайзен из Нюрнберга что я отведал – это ВЕШЧЬ!.. Поэтому беру сразу две кружки дункеля (тёмного) – пока ждём еду, всё равно одну выпью. Пиво тёмно-рубинового цвета (хотя в глиняной кружке это углядеть не просто) с плотной, мелкозернистой пеной. Вкус сладковатый, с нотами карамели и сухофруктов. А уж пьётся-то как - битте, ещё парочку!..

 

 

Потчевали нас айсбаном и тафельшпицем. Вот, казалось бы, рулька – сколько уж в Чехии употреблено этого «печена вепржова колена». Ан, нет! То, да не то. Немного другая технология (мясо не такое пряное и солёное), меньше жира, шкурки и сухожилий – свинина реально тает во рту. И подают здесь свино-ногу не на доске, как в Праге, а на шкворчащей сковородке с вертикальной ручкой. Единственное, что обратило на себя внимание – немного пересушеная кожица, отчего она хрустела, как чипсы (ранние гости – рулька не успела окончательно протомиться). Впрочем, это уже дело вкуса. Тафельшпиц немного озадачил – больше походил на чешскую «свичкову», чем на завещанный кайзером рецепт. Но тем не менее, мясо было выше всех похвал – мягкое, сочное и даже с брусничным вареньем. Вообще же, за эту поездку мы раз четыре заказывали тафельшпиц – и везде рецепт разный (но лучше всех – в Вене!). Всё!.. Уводите меня отсюда, а то лопну, н-н-нафиг!..

 

 

После такого обеда, чтобы не разморило на солнце, нужно немного походить. Не торопясь бредём к крепостной стене, разглядывая вывески над головами, коих здесь превеликое множество (как в Зальцбурге).

 

 

Вывески здесь - точные копии средневековых (а кое-где, может, и кованные оригиналы сохранились). Среди прочих, встречаем и нашего знакомого – бургомистра Нуша, опустошающего свой знаменитый франконский кубок (тот самый «Мастерский глоток»). На вывесках – сплошные львы, орлы и грифоны в обрамлении готической вязи (глаза сломаешь, пока сподобишься что-нибудь прочитать) и, конечно же, виноградные гроздья – всё-таки Франкония, край виноделия.

 

 

 

 

Выглядываем за крепостную стену – всё в порядке, жизнь есть. Кстати, именно здесь понимаешь, что для Средневековья это была очень труднодоступная крепость.

 

 

 

Ну всё, возвращаемся опять на городские улицы. Осталось только сходить к Маркустурм (в прошлый раз мы выходили через эти ворота) и отправляться на место сбора группы.

 

 

По пути заходим в какую-то маленькую и непонятную церквушку. Непонятную, потому что вместо распятия на фоне витражей-новоделов парит Спаситель в каком-то двойном обрамлении. Опять современное искусство?

 

 

А глаза всё-равно цепляются за всякие диковинки: то витрина с новогодними игрушками (в сентябре-то!), то распластанные по фасаду деревья.

 

 

 

В который раз обращаю внимание на Щелкунчиков. Всё-таки, его образ в нашем восприятии здорово облагорожен музыкой Чайковского. Здесь этот юный романтический принц повсеместно представлен в двух бородатых зверообразных ипостасях  - или старик, весь седой, как лунь или какой-то цыганистый мужик. И взгляд – таким взглядом хозяин озирает стадо, выбирая хрюшку на холодец (и «Вальс цветов» Чайковского: та-там-та-та…).

А вот и совершеннейший образец фахверковой архитектуры – дом кузнеца Герлаха, построенный в XVI в. Трудно поверить, что в таком необычайно красивом доме была кузница. Кузнечное мастерство было особенно почитаемо в старой Германии.

 

 

Итак, мы с группой покидаем город через ворота Госпитального бастиона. Это самый

молодой комплекс городских укреплений был возведен в конце XVI века: семь ворот, опускная решетка, подъемный мост и боевой ход с пушками защищали Ротенбург от нападения с юга. На замковом камне бастиона, вместе с датой 1596 г., высечено по-латыни "Pax Intrantibus. Salus Exeuntibus", означающая "Мир приходящим, спасение уходящим", хотя сама сторожевая Госпитальная башня была построена ещё в 1298г. Свое название бастион получил от соседствующего с ним целого квартала средневековой городской больницы. Здесь сохранился очень симпатичный Дом смотрителя госпиталя (Haus des Spitalbereiters), построенный в 1591 году. В нём располагалась кухня госпиталя, а также жил смотритель (ну, а где же ещё, по вашему жить – или при кухне, или при винном складе). Смотритель надзирал за весьма не маленьким хозяйством госпиталя, которое, помимо больничных корпусов, включало ещё и угодья (леса, рыбные пруды, овчарни). Да ещё и за крестьянами, там работающими, тоже присматривать надо. Короче, хлебная должность, но уж очень хлопотная.  Дом мы видели только издали, поэтому воспользуюсь услугами интернета.

 

 

 

По пути успеваем заметить пару пушек, расположенных здесь же, на бастионе, на его восьмёрко-образной площадке.

 

 

 

И уже автобус снова мчит нас про просторам Баварии,виноват – Франконии. Всё дальше уплывают в горизонт островерхие башни пряничного городка Вечного Праздника. Когда будем наряжать ёлку к Новому Году, снова вспомним о его магазинчиках, восковых ангелах и бородатых Щелкунчиках – перестарках.

 

[Инна-Пермячка]

15. Вюрцбург. Три мушкетёра, инквизиция и немножко дежавю

Щурясь о попутного солнца, мы спешим в последний за сегодняшний день город – Вюрцбург. Город этот очень древний и дожил до ХХ в. без особых потрясений, но 16.03.1945 был почти полностью разрушен британской авиацией (на 90%). Ещё в бронзовом веке здесь было кельтское поселение. В 686 году это место посетили ирландские миссионеры Килиан, Колман и Тотнан, и окрестили жителей. Первые упоминания о городе Вюрцбург упоминается в документе от 1 мая 704 года.  Здесь в начале XII в. состоялся первый рыцарский турнир в Германии, а в середине этого же века состоялась свадьба Фридриха I Барбароссы с Беатрикс Бургундской. В 1402 г. был основан один из старейших университетов Европы. Вот здесь хотелось бы сделать маленькую ремарку (вставить свои «пять копеек»). Мы уже слышали о старейших университетах – Пражский, Нюрнбергский, Сорбонна и т.д. Нам постоянно ставят их в пример, говоря о нашей дикости (первый университет на Руси появился только в 1755 г. по именному указу императрицы Елизаветы Петровны). НО! Первые выпуски европейских университетов оставляли всего несколько десятков грамотеев (Сорбонна – 40 человек, обучение которых длилось 10 лет), которые никоим образом не влияли на общий уровень безграмотности населения всех сословий. Уместно вспомнить о «комиксах в картинках», имеющихся повсеместно в европейских церквях. А в это же время (даже раньше: IX-XI в.в.), грамотой на Руси владело поголовное большинство населения. На берестяных грамотах Пскова и Новгорода оставили свои послания не только княжеская знать и купечество, но и самые простые крестьяне. Их количество и ареал распространения указывают на бесспорное владение письмом подавляющего населения древней Руси. И ничего, в нос этим никому не тычем. Даже стараемся не очень часто напоминать, что королевский двор Франции обучила грамоте дочь киевского князя (не Укра!) Анна Ярославовна. Именно она приучила венценосных шевалье на указах вместо крестика писать своё имя. Впрочем, отвлёкся.

(Фото из интернета)

 

 

В город мы въезжаем с левого берега Майна, вдоль старой крепости Мариенберг, когда-то служившей резиденцией архиепископов Вюрцбургских. В план осмотра города она у нас не не включена, а жаль: погода очень благоприятствует обзору города с высоты. Ну что же – нет, так нет.

 

 

Не смотря на то, что название города «не на слуху», видели его, на самом деле, многие – именно здесь разворачивается действие голливудовского фильма «Мушкетёры 3D» под видом Версаля: Д’Артаньян со своими «закадыками» летает под облаками на каких-то кораблях-дирижаблях (щченок!.. каналья, тысяча чертей!..).

Выходим из автобуса и, разминая ноги, идём к мосту, связывающего крепость-резиденцию со Старым городом. От одного вида моста начинает тихо закипать и плавиться мозг: полное совпадение с картинками старой Праги и Карлова моста. Судите сами:

 

 

Те же башни, те же скульптуры над рекой. И так же в пролётах моста играют музыканты. Добру ден, панове!

 

 

 

 

 

И напоследок, чтобы окончательно добить запутавшихся туристов, как контрольный выстрел – на водной гладью поднимается Ян Непомуцкий в своём венце из пяти звёзд (узнаёт в графине мать: «Мама!.. А Вы-то сюда как попали?!») Где Влтава и где Майн?.. И хоть бы кто-нибудь объяснил, почему пражского священника и королевского духовника казнили в Праге на Карловом мосту, а статуи стоят и в Брюгге, и в Вюрцбурге (помимо Праги, конечно), и, наверняка, ещё где-нибудь?

 

 

 

И даже, как и в Праге, у моста вода шумит в каком-то гидротехническом сооружении. Только расположено оно, в отличие от Чехии, не поперёк реки, а вдоль. Кстати, в 1945 г. при отступлении из города, фашисты взорвали два пролёта этого моста. А называется он просто и без затей: Альте Майнбрюке (Alte Mainbrücke) – Старый Майнский мост. Ну, и уж коли мы всё ещё находимся на реке, можно поведать об одной исторической детали: издревле воды Майна кишели от рыбы, да ещё какой – лосось был главным речным жителем. Его было настолько много, что нанимавшиеся в батраки простолюдины специально оговаривали, сколько раз в неделю (и не более!) их можно было кормить рыбой не больше одного лосося за раз. У нас только Верещагина мутило от икры. Сейчас, благодаря жёстким мерам экологов, рыбное поголовье постепенно восстанавливается. Правда, кроме лосося – появившиеся многочисленные плотины сбили настройку его генетической памяти.

 

 

С моста открывается перспектива главного собора города – церкви Св. Килиана (того самого ирландского проповедника). Но нам пока не туда – на Рыночную площадь.

 

 

Но пока мы ещё не отошли от набережной, хотелось бы обратить внимание на одну интересную деталь: в Вюрцбурге для слабовидящих реализуется программа «город на ощупь» - около всех значимых культурных объектов установлены их объёмные копии, которые можно ощупать руками и получить представление об их конструкции. Такая забота.

 

 

 

Исторический центр Вюрцбурга, как и почти всех средневековых городов, формируется вокруг рыночной площади, которая в свою очередь делится на Верхний и Нижний рынок.

Ну и, конечно же, на Рыночной площади располагается вюрцбургская ратуша. В начале XIV в. Городской совет (упоминаемый ещё с 1256 г.) выкупил под ратушу дом – Графенэкарт (Grafenekart), который раньше принадлежал епископским чиновникам. Один из горожан, некий граф Эккарт, в 1200 году был убит возле собственного дома. Наверное, это было не рядовое убийство, так как в память о нем ратуша по сей день носит имя этого графа («Альтес Ратхаус Графенэкарт»), чего не скажешь о самом графе – сведений о нём почти не сохранилось. Графенэкарт напоминает неприступный замок с тяжелыми стенами и высокой башней (55 метров). На башне в начале XVI в. установили набатный колокол. Примечательно, что находящиеся в пределах прямой видимости башня Графенэкарт и колокольни кафедрального собора отвернулись друг от друга – извечное противостояние светской и духовной власти (Вюрцбург – епископская резиденция).

 

 

 

В XVIII веке на площади перед ратушей появился   «Фонтан четырех труб», который соорудили в честь проведенного Бальтазаром Нойманном в 1733 г. городского водопровода (об этом архитекторе – чуть позже). Благодаря этому техническому достижению Вюрцбург стал получать чистую воду с холмов к востоку от города. До тех пор приходилось довольствоваться разнообразными источниками водоснабжения: от вод Майна до общественных колодцев с воротом или ручным насосом. Такая вода нередко становилась причиной эпидемий, особенно в летние месяцы. Теперь же ключевые колодцы снабжали водой самые разные кварталы города. Четыре женских фигуры, символизирующие четыре главных добродетели, ставшие главным украшением фонтана, следует, вероятно, понимать как напутствие членам Городского совета - чем руководствоваться в своей деятельности.

Ещё одним напоминанием о гибельности антисанитарии высится, находящаяся на границе Верхнего и Нижнего рынка, готическая часовня Святой Марии. Когда в середине XIV в. в городе разразилась эпидемия чумы, то бюргеры, вместо того, чтобы озаботиться личной гигиеной и истреблением крыс, пошли по самому простому и привычному пути – «бей жидов, спасай Баварию». В результате погрома, еврейская община численностью около 700 человек перестала существовать, а их дома поглотил пожар. После этого добропорядочные прихожане решили на месте сожжённой синагоги построить храм. И всё же, несмотря на красоту архитектурного убранства и вознёсшуюся на 70-метровую высоту сияющую позолотой статую Девы Марии, храм так никогда и не стал приходской церковью, поскольку не имел собственного пастыря, а значит и соответствующего статуса. Духовная власть в городе олицетворялась служением в кафедральном соборе. Несмотря на все усилия Совета города, Мариенкапелле так и не стала символом их власти, хотя попытки предпринимались грандиозные – в 1491 Тильману Рименшнайдеру было поручено украсить южный портал часовни скульптурами Адама и Евы. Сейчас соборная площадь – место проведения постоянных ярмарок. Здесь даже поставили стационарное ярмарочное дерево (традиция!).

 

 

 

Конечно, сам красно-белый храм очень красив в своём вычурном готическом украшении, но вот история его появления… Это не единственная мрачная страница в истории города. В средневековье Вюрцбург был просто средоточием мракобесия. Только за период с 1626 по 1630 годы здесь было сожжено около 900 ведьм. Трудились не покладая рук - практически через день пылали костры инквизиции. Такую ревностную борьбу «за чистоту рядов» осудил даже Папа римский в своей энциклике. Ну и результатом такого оголтелого рвения стал, что называется, «факт на лице» - красивые женские лица и фигуры в этих краях сохранились только на картинах раннего средневековья. Конечно, теперь в период разгула толерантности, местные мужики и жалеют об этом, постоянно обращая свой взор в сторону невест из славянских земель.

 

 

 

А сейчас с площади мы, отметившись у какого-то современного памятника курьерской службы (?) уходим в боковой проулок, чтобы посмотреть на другие интересности. Сначала мы идем вдоль здания банка, корпуса которого соединены переходом. Местные остряки называют его «Мост вздохов», как в Венеции. Только в Италии мост соединяет зал суда с тюрьмой, а здесь – кредитное управление с кассовым центром.

 

 

 

Вдоль этого проулка доходим до старого трактира, в котором сиживал ещё Гёте и писал вирши, осуждающие пьянство. Трактир оказался закрытым, поэтому мы увидели только внутренний дворик через решётку калитки.

 

 

Опознавательный знак – кистень, выставленный на балконе над входом. Так местная фронда отмечала дома «своих», когда в очередной раз выходила крушить черепа оппонентов. А называлась такая смертоубойная штуковина весьма поэтично – «Моргенштерн» (утренняя звезда).

 

[ЛИБ]

А я как раз и попала в Вюрцбург когда снимались эти "мушкетеры". В результате мост видели только издалека. Зато с силуэтами всадников.

 

 

 

[НаталиН]

 

А я как раз и попала в Вюрцбург когда снимались эти "мушкетеры". В результате мост видели только издалека. Зато с силуэтами всадников.

 

 

 

Как вам повезло!!!! Это просто уникальные кадры)) :good2:

[ЛИБ]

Как вам повезло!!!! Это просто уникальные кадры)) :good2:

 

Только вот теперь хочется вернуться и посмотреть мост. 

[Инна-Пермячка]

 

Тем же путём возвращаемся обратно к Мариенкапелле и, обходя её слева, двигаемся к очередной цели нашей экскурсии – кафедральному собору. Но прежде, чем мы дошли до него, нас встретил Дом «Под Соколом» - Фалькенхаус. Здание, почти вплотную примыкающее к часовне Девы Марии, интересно, прежде всего, своим фасадом. Лепное кружево, кремовый торт – вот первые ассоциации, которые приходят на ум, глядя на это строение. В Средние века на этом месте располагалось жилище священника капеллы. В 1735 году дом приобрел зажиточный горожанин – Франц Томас Майснер и обустроил в нём гостиницу. Его жена, овдовев, сделала классный маркетинговый ход: она пригласила лучших мастеров по декорации со всей Баварии, выторговав за это от Городского совета освобождение от уплаты налогов на восемь лет. Так в 1751 году фасад Фалькенхауса обрел свой нынешний вид. Вплоть до XIX века в Фалькенхаусе размещался единственные в Вюрцбурге концертный и танцевальный залы. В марте 1945 г. дом был разрушен почти до основания, в настоящее время он реконструирован по старым рисункам и фотографиям. Сейчас в стенах Фалькенхауса размещается городская библиотека.

 

 

 

Здесь же, неподалёку, как напоминание о старых рынках, стоит современный фонтан «Крестьянин». Лукавый бауэр возвращается с поля, неся на плече мотыгу. В руке он держит кувшин явно не из-под воды. Очень симпатишный дядечка. А на стенах – снова лепнина. Её в Вюрцбурге очень много (жаль, что не историческая).

 

 

 

 

 

Отмахнувшись от выскочившего из проулка туристического паровозика (изыди, искуситель!) двигаемся в сторону Домской площади, на паперти которой какой-то дядечка исполняет классические оперные арии. Поскольку рядом с ним стоит бумбокс, то сложно понять – это он сам поёт или просто прокручивает нам свои диски. Будем надеяться, что сам – звучало красиво.

 

 

 

Сам собор очень сильно пострадал в последнюю войну, но был кропотливо восстановлен. Теперь внутри есть даже экспозиция типа «было – стало».

 

 

 

 

 

Нынешний храм - третий по счету на этом месте (а фактически – четвёртый). Первый, построенный около 800 г., и второй, оконченный к 892 г., стали жертвами пожаров. Третью церковь начали возводить в 1040 г. В 1945 г. от неё остались только  южная стена и часть фасада. Пока группа разглядывает собор снаружи, мы заглядываем внутрь. Осмотрев храм изнутри, мы смогли оценить ту степень разрушения, которому подвергся собор, и ту степень поистине муравьиного трудолюбия, с которым он восстанавливался. Внутри сохранились элементы прежнего декора, сам интерьер уже полностью восстановлен, но еще не расписан. Очевидно это следующий этап реставрации.

 

 

 

 

Однако некоторые элементы интерьера оказались не совсем привычные. Временами они напоминали нашу деревянную скульптуру в стиле примитивизма, временами – подобие языческих алтарей. Такое же смешение стилей мы наблюдали в Италии: так церковь откликается на современные течения в искусстве, предоставляя свои помещения под объекты арт-модерна и экспонаты музейных запасников. Возможно, на такой подбор экспозиции повлияла близость музея современного искусства – его отдельные скульптуры установлены прямо на паперти собора.

 

 

 

 

 

Всё, выходим на улицу…

 

Пока осматривали собор, группа уже убежала куда-то вперёд. Памятуя гонки по Мюнхену, даже и не пытаемся её догнать. А вот и один из экспонатов музея современного искусства, расположенный, как я уже говорил, прямо на паперти собора – нам он понравился ещё в прошлое посещение Вюрцбурга. Спутанный по рукам и ногам, человек, запрокинув голову, смотрит в небо.

 

 

И хотя сейчас его взгляд устремлён на кресты собора, думается, что смысл здесь гораздо глубже клерикального. В настоящий момент получается, что современному человеку, опутанному стереотипами и предрассудками, очень трудно подняться к истинной вере. Но он к ней стремится и, возможно, когда-нибудь, разорвав путы, придёт в лоно церкви. По моему же мнению, эта скульптура олицетворяет всю нашу повседневную жизнь: мы по рукам и ногам повязаны какими-то обязательствами, обстоятельствами и запретами. И зачастую, мечта, которая есть у каждого (этим-то человек и отличается от остальной фауны), из-за этого так и остаётся неисполненной. Но пока человек смотрит вверх, а не себе под ноги, ещё остаётся надежда, что когда-нибудь он стряхнёт с себя груз повседневности и воспарит к своей мечте.

Прямо в тени собора находится «Кайзер-кафе», очень популярное у прихожан. В дневные часы здесь, в основном, суетятся туристы – пьют пиво, отдыхают. А горожане сюда приходят целыми семьями по выходным до или после воскресной проповеди. Это у них утренняя «фишка» такая – сидят всем семейством, едят кашу, омлеты, какие-то блинчики, запивая все это чаем и кофе с молоком. Настоящая патриархальность: никакой суеты, все размеренно – мы даже позавидовали.

Ну а, поскольку, мы отправились в самостоятельное плавание, то идём глазеть на церковь Ноймюнстер, маячившую нам куполами всю дорогу.

 

 

 

Считается, что именно на месте нынешней церкви святой Килиан (апостол Франконии) и два его спутника приняли смерть. Поэтому в VIII веке вюрцбургский епископ повелел возвести здесь часовню в память о святых мучениках. Позднее на месте часовни построили романскую базилику, в крипте которой вплоть до ХХ века хранились мощи святого Килиана (сейчас они в Кафедральном соборе). С середины ХVI века старую романскую базилику начинают постепенно перестраивать. Сначала к ней пристроили башню в готическом духе, а затем целиком перестроили в стиле барокко. Руку к этому приложил знаменитый архитектор Иоганн Динценгофер. Во время Второй мировой церковь Ноймюнстер сильно пострадала, при этом в пожаре погибли скульптуры работы Тильмана Рименшнайдера (того самого, что украсил портал Мариенкапелле). Сейчас там панно современных художников.

Поскольку основная достопримечательность Вюрцбурга – это епископский дворец (который Голливуд выдал за Версаль), то после осмотра Ноймюнстер отправляемся туда, благо идти метров триста, не более. Группа наша давно разделилась: часть пошла в дворцовую церковь, часть на дегустацию франконского вина. Поскольку мы ещё по Франции знаем, что из себя представляют эти «дегустации» (и даром не нать, и за деньги не нать), то решаем тоже идти ко дворцу, тем более, что там разбит регулярный сад, понравившийся нам ещё зимой. Ага, разбежались…

 

 

Оставляем за спиной шпили кафедрального собора и ныряем в переулок. Вот сейчас, за следующим поворотом, откроется перспектива дворцовой площади. Идём десять минут, идём двадцать… Нету! Вот те нате – хрен в томате… Заблудились, что ли?

- Любезный! Как пройти к резиденции?

- Идите с миром…

 

 

Где-то через полчаса понимаем весь комизм ситуации: наконец-то свершилось! Несмотря на относительно знакомые места, мы потерялись. Мечта каждого туриста…

[Инна-Пермячка]

Дойдя до какой-то церкви, сверяемся с картой (А как же! Мы же продвинутые – у нас и карта есть!). Оказывается, мы дошли до церкви Св. Иоанна (в честь Иоаннна крестителя и Иоанна евангелиста), в обиходе именуемой «Хауг» (холм). Её построили итальянские архитекторы (Антонио Петрини) в середине XVII в. на месте романской капеллы, стоявшей здесь с Х в., что, безусловно, повлияло на её внешний облик.

 

 

 

Во время авианалёта церковь изнутри выгорела дотла, сохранив при этом внешние стены и даже своды. Поэтому внутрь мы не идём. Так, надо отдышаться и успокоиться -отправляемся в близлежащее кафе: думаю, бокал аперола-шпритц придаст нам сил. А со стен домов на нас смотрят милые, одухотворённые лица – и вам тоже всего хорошего…

 

 

У паренька, который принёс нам этот чудный апельсиновый коктейль, спрашиваем дорогу. Налопотал чего-то и махнул рукой в совершенно другую сторону, куда мы предполагали идти. Ах ты, колбасная душа!.. Можно ли так над туристами смеяться?

Уверенные в своей правоте, упорно продолжаем идти в неизвестность. По пути встретили очередное чудо техники – смурфо-байк. Гламурненький такой…

 

 

Через пару-тройку кварталов непроходящее чувство беспокойства снова заставляет обратиться нас к помощи официантов. Да вы что – сговорились, что ли? И эти показывают в ту же сторону. Ну-ка давай, герр-херр, рисуй прямо по карте!.. Оп-п-па… Шариков (который с собачьим сердцем) в таком случае воскликнул бы: «Етить твою, профэссор!». Вместо того, чтобы уйти в сторону и через триста метров выйти к резиденции, мы нарезаем круги вокруг одного и того же квартала. Наконец, миновав какой-то дом с корильоном, мы выходим на дворцовую площадь. Ну, здравствуй, Ваше высокопреосвященство!..

 

 

 

И силуэты дворца, и фигуры фонтана узнаваемы ещё по прошлому приезду. Группа наша где-то уже внутри – осматривает епископскую церковь. Мы же отправляемся совершать круг почёта вокруг фонтана (благо никто не мешает).

 

 

 

 

Идея создать резиденцию, которая по своему масштабу и пафосу не уступала бы самым лучшим королевским дворцам, принадлежит честолюбивому курфюрсту-архиепископу Иоганну Филиппу Францу фон Шёнборну (а что он, хуже Райтенау?). Едва только приняв архиепископский сан, он сразу же приглашает молодого, и на тот момент никому еще не известного архитектора, Балтазара Неймана для реализации своих грандиозных планов. Выбор оказался удачным – Нейману удалось создать дворец, сочетающий в своем облике самые лучшие черты европейских архитектурных стилей: французской замковой архитектуры, венского барокко и итальянских дворцовых построек. Несмотря на огромный масштаб проекта (общая стоимость затрат составила 1,5 миллиона гульденов) он был реализован целиком в сравнительно краткий промежуток времени: строительство завершилось в 1744 г., а отделочные работы - в 1781 г.

 

 

А вот и сам мастер, сотворивший это чудо – Балтазар Нейманн. Его бюст установлен прямо перед дворцом.

 

 

Главным же чудом творения (в инженерном смысле) принято считать Парадную лестницу, соединяющую вестибюль первого этажа с Белым залом второго этажа. Лестница перекрыта гигантским потолком длиной 31 м и шириной 19 м. Такой размер диктовался практическими нуждами: перед лестницей должна была разместиться парадная карета, запряженная четверкой лошадей. Чтобы развернуться, подобной карете требовалось пространство длиной как минимум в девятнадцать метров. Перекрыть такое пространство единым сводом без опор, считалось практически неисполнимой задачей. Однако Нейманн смог ее решить. Более того, свод Парадной лестницы устоял даже во время бомбардировок 1945 года.

 

 

В одном из внутренних дворов расположен вход в епископскую дворцовую церковь (ох, уж эти вездесущие масоны с их «оком всевидящим»!).

 

 

Внутреннее убранство церкви по своему богатству полностью отвечает амбициям местного архиепископа – полированный мрамор, золотая лепнина, сплошной пафос и помпезность. К сожалению, всё восстановленное после авианалётов 1945 г. А само помещение уцелело благодаря, опять таки, чудесным сводам Балтазара Нейманна.

 

 

 

Мы же отправляемся в епископский сад – Хофгартен, примыкающий к восточному и южному фасадам дворца. При его планировке были использованы стены старого бастиона, поэтому его очертания в плане напоминают лучи звезды. Регулярный в планировке парк состоит из геометрически правильных газонов и променадов, группирующихся вокруг фонтанов как композиционных центров. С северной стороны есть также небольшой участок сада с планировкой, устроенный по английскому типу. Вход в сад украшает кованная ограда удивительной ажурности. Здесь же стоит и её творец – кузнец Огг. Славный мастер!

 

 

 

 

Ну что же, пойдём прогуляемся по парку – погода благоприятствует.

[Инна-Пермячка]

 

Сам по себе парк не очень большой. Лишённый каких-либо проявлений гигантомании, он предстаёт достаточно камерным, по-домашнему уютным - с фонтанами, шпалерами, цветниками и позеленевшими от времени статуями, чудом уцелевших при бомбардировках (правда, не без потерь). Составить более полное представление о нём мне поможет неизменный помощник всех повествователей – интернет.

 

 

Отправляемся гулять по его тенистым аллеям. Народу в парке очень немного, что особенно радует. Жалко, что пора цветения уже закончилась и поэтому клумбы стоят, практически, оголённые. Впрочем, впечатление от этого скрадывает яркое солнце и розы, всё ещё продолжающие цвести.

 

 

 

 

 

Гуляя по парку, получили неожиданный привет из детства. Кто обучался в музыкальной школе (или пытался, как я) по классу скрипки, фортепиано или флейты, тот без труда вспомнит песенку Маленького савояра, с которой и начинались долгие инструментальные перипетии: «Подайте грошик нам, друзья! Сурок всегда со мною…». Вот таких савояров, во множестве разгуливавших по дорогам Германии во времена строительства дворца и парка, мы и встретили возле одного из павильонов, сформированного из подстриженных кустов самшита. Не меньшее удивление я испытал, когда узнал, что эта песенка – не детская музыкальная самодеятельность начальной школы, а вполне солидное классическое произведение Бетховена на стихи Гёте.

 

 

 

 

Как я уже говорил, парк не очень большой, поэтому обошли мы его достаточно быстро, под конец удостоверившись, что мы действительно находимся в Вюрцбурге, а не где нибудь ещё. Приятно место для посещений.

 

 

 

 

 

И вот мы снова на дворцовой площади. В прямой перспективе от нас, метрах в пятистах, поднимаются башни собора Св. Килиана. Как нас угораздило забрести совсем в другую сторону? Впрочем, если бы мы не дали такого кругаля, то вряд ли бы сами пошли к коллегиальной церкви «Хауг». Так что, нет худа…

 

 

Кстати, совсем недалеко от епископской резиденции (или, как называют гиды – поповского дома) есть ещё одна церковь Св.Иоанна. Возведена она в 1959 г. на месте исторической церкви, почти полностью уничтоженной во время авианалёта. Впрочем, часть старой стены и башни использованы в качестве элементов декора – так они и стоят, зажатые новыми шпилями. Как уже упоминалось, разрушение города после того памятного налёта составило более 90 %. Так что, теперь эта церковь – напоминание о разрушительных ужасах войны. Конечно, это не так впечатляюще, как здание мельницы в Сталинграде, но всё же… Здесь вполне уместно вспомнить продолжение известной поговорки «кто старое помянет, тому глаз долой, а кто забудет – тому оба».

 

 

Рядом с церковью установлена композиция в память о мартовской бомбардировке 1945 г. – авиабомба, пробивающая перекрытия. Никак не могу понять смысл этого тотального уничтожения города – никаких военных заводов здесь не было, как в Аугсбурге, ключевых оборонительных сооружений и многочисленного гарнизона, как в Дрездене, тоже. Зачем, если наши войска стояли уже под Берлином, а в ставке расчехляли знамя Победы, которое через месяц поднимется над Рейхстагом?

 

 

Ещё одна деталь вызвала некоторое замешательство. На фасаде, вместо традиционной готической розетки установлен витраж, на котором изображён орёл. Как утверждают путеводители, это символ евангелиста Иоанна Зластоуста. Может быть и так, но больно уж у него вермахтовская выправка.

Посмотрев ещё раз на перспективу собора Св.Килиана, отправляемся к Старому мосту, где часть нашей группы участвует в «дегустации» местных вин. Вообще, вина Вюрцбурга – это отдельная тема. Виноградников в округе не так уж и много, не более 300 гектаров, но история их древняя и достаточно известная, по крайней мере ещё с XVI века.

 

 

 

История местного виноделия связана с историей старейшей больницы, названной в честь своего основателя – архиепископа Юлиуса фон Меспельбрунна, который на собственные деньги выкупил земли неподалеку от старого центра города и в 1576 году заложил первый камень будущего больничного корпуса. Залогом экономической независимости новой больницы стали отписанные архиепископом в ее собственность поля, виноградники и леса, по сей день приносящие неплохой доход. Первое больничное здание целиком сгорело в 1699 году. На его месте в тот же год стали строить новый корпус по проекту Антонио Петрини (того самого, что выстроил церковь «Хауг»). В здании больницы размещаются также церковь, старинная аптека с интерьером в стиле рококо и винный погребок. Для нужд больницы еще во времена архиепископа Юлиуса Эхтера был устроен небольшой огород, где выращивали лекарственные растения. Больница Юлиуса располагает одной из самых знаменитых виноделен. Из сортов винограда здесь культивируют по традиции сильванер, а также рислинг и мюллер-тургау. Все доходы от виноделия поступают на счет фонда больницы.

Виноделие и виноторговля всегда были основой экономики Вюрцбурга. Настолько сильно было его влияние, что на протяжении многих веков здесь сильно ограничивали пивоварение, а временами даже и запрещали его (запретить пиво в Германии – это сильно). Вино служило «второй валютой», так как многие налоги взимались натурой, в том числе и вином. Франконское вино даже прописывали как лекарство.  Когда в чумном 1681 году больных оказалось гораздо меньше, чем ожидали, успех отнесли на счет употребления франконского вина. Так родился рекламный слоган «Франконское вино — лучшее лекарство», живущий и по сей день. А вот авторитетное признание высокого качества вюрцбургского вина: Иоганн Вольфганг фон Гете писал своей супруге Христиане - «Пришли мне еще несколько бутылок вюрцбургского, ибо никакое другое мне не по вкусу...». Понятно, что такая популярность родила и большое количество подделок. Тогда и появилось расхожее местное «чудо» - в Вюрцбурге отгружали одну бочку вина, а, скажем, в Карлсбад их привозили уже три. Это обстоятельство, в свою очередь, породило ещё одну местную достопримечательность – бутылки особой формы. За формой бутылки по неясным причинам закрепилось название «боксбойтель» — козлиная мошонка (некоторые находят сходство очевидным). Другие выводят название от «бухсбойтель» - так раньше называлась кожаная обложка для молитвенника. Как бы там ни было, «боксбойтель» с его франконским содержимым сразу же бросается в глаза на магазинной полке.

 

 

«Юлиусшпиталь» хоть и является одним из крупнейших винодельческих предприятий Германии, но не единственным в регионе - больница Св. Духа или «Бюргершпиталь» уже почти семьсот лет выращивает виноград во имя выздоровления больных и удовольствия любителей вина.

 

 

Больница была учреждена в 1319 г. местным состоятельным семейством фон Штерен, щедро оделивших её землями (однако, прослеживается тенденция – Аугсбург с его социальным кварталом, Ротенбург… Где вы, нынешние олигархи? Все деньги на футбол ушли?). Примеру Штеренов последовали братья Рюдигер и Вёльффлин Тойфели, ставшие наиболее значительными соучредителями больницы, передав ей свои владения в деревне Лауб. После этого аборигены стали утверждать, что «в Вюрцбурге даже черти творят добрые дела» («Teufel» — по-немецки «черт»). Виноделие в регионе было настолько значимым, что Балтазар Нейманн, при строительстве епископской резиденции, спроектировал под ней великолепные винные погреба, вмещающие значительную часть местного урожая.

 

 

К нашему появлению на мосту, ситуация с «дегустацией» была уже близка к комической. Оказывается, приобщиться к франконскому вину захотело враз несколько групп, устроив невообразимое столпотворение при входе на мост. В маленькой будочке запаренный персонал судорожно распечатывает бутылки и разливает по бокалам (хорошо, хоть стеклянным) местное вино, преимущественно – белое. Очередной бедолага, получив в руки свою порцию и сосредоточенно глядя себе под ноги, чтобы не расплескать содержимое, через толпу пробирается в поисках свободного пятачка, где можно было бы вкусить блаженства без риска быть затурканным. Так и брели они в разные стороны – мелкими шажками, чуть согнувшись и прикрывая локтем драгоценную ношу. Как бы сказал ослик Иа: «душераздирающее зрелищче!..». И вот за это надо платить?!

С моста созерцаем панораму города, в который раз напоминая себе, что мы не в Праге. Далее, в тени нависшей над городом крепости Мариенберг, будем дожидаться автобуса, который повезёт нас на ночлег в таинственный город Хемниц. Таинственный – потому что мы опять заселяемся крайне поздно и, конечно же, ничего вокруг не увидим.

 

[Машуля из Самары]

Инна, а как там вина-то на дегустации в Вюрцбурге по отзывам ваших одногруппников? Или не делились впечатлениями? Я поняла, что там как такового помещения для дегустации нет? Все на улицу выходили? Теперь мне понятно, кого мы с бокалами видели, когда были в этом городе в туре "Вся Германия". Мы все гадали, чего это они с бокалами вина на мосту стоят))

[itech]

Инна, а как там вина-то на дегустации в Вюрцбурге по отзывам ваших одногруппников? Или не делились впечатлениями? Я поняла, что там как такового помещения для дегустации нет? Все на улицу выходили? Теперь мне понятно, кого мы с бокалами видели, когда были в этом городе в туре "Вся Германия". Мы все гадали, чего это они с бокалами вина на мосту стоят))

Можно и у стола с продавцом постоять, если вы хотите попробовать несколько вариантов бесплатно. А если уж заказываете бокал вина на вынос, то кроме 3,5 евро еще и оплачиваете залоговую стоимость бокала - 5 евро, на что  вам дают жетон, который надо вместе с бокалом вернуть. Так-что надо не расплескать, не разбить и не потерять жетон. А на мосту все стоят потому-что только здесь разрешено властями города распивать спиртные напитки на улице.

[Tusya]

Инна, а как там вина-то на дегустации в Вюрцбурге по отзывам ваших одногруппников? Или не делились впечатлениями? Я поняла, что там как такового помещения для дегустации нет? Все на улицу выходили? Теперь мне понятно, кого мы с бокалами видели, когда были в этом городе в туре "Вся Германия". Мы все гадали, чего это они с бокалами вина на мосту стоят))

Машенька. Это не связано именно с дегустацией. Когда-то я при подготовке к туру "Вся Германия" читала, что там принято с бокалом прогуливаться по мосту, даже писала об этом: http://www.tourtrans.ru/ipb/topic/14281-23-i-pochti-vsia-germaniia-tur-7-avia-s-15062013-gid-svetl/?p=386651