Нафаня

И наконец, финальные залы посвящены предметам быта. Резные деревянные сундуки, кресло главы семьи, скамья, посуда, очажные цепи, одежда... всё то, что можно увидеть в семейных музеях сванского быта, коих и в Местии, и в Ушгули уже не один: На стене над креслом, к слову, интересная вещь - посох медиатора, этакий символ местного "арбитражного судьи". Как известно, настоящим бичом, уничтожавшим и без того немногочисленных сванов почище любого внешнего врага, была кровная месть, уносившая порой целые семьи, передавалась даже из поколения в поколение. Медиатор - это уважаемый член общины, который брался примирить враждующие стороны, дабы прекратить могущую стать бесконечной кровную месть. Если медиатору удавалось примирить противников и убедить их отказаться от дальнейшего кровопролития, представители враждующих родов ставили зарубки на посохе медиатора, тем самым скрепляя свои обязательства о прекращении вражды. И напоследок ещё раз А.Кузнецов:) "У сванов два музыкальных инструмента: щипковый инструмент чанг, напоминающий лиру или кифару, с которой древние греки изображали предводителя муз Аполлона, и чунир, или чанур, смычковый инструмент вроде предка скрипки или скорее виолончели. Когда они звучат вместе, на чунире исполняют мелодию, а на чанге аккомпанируют. По сванской легенде, чанг—это рука певца и музыканта Ростома, народного сванского героя, несколько напоминающего греческого Орфея. После смерти Ростома на его окостенелой руке сами натянулись струны. Чанг—инструмент печали. Когда-то на нем играли у постели умирающего, раненого воина или охотника, разбившегося в горах. Звук его успокаивает, как колыбельная песня." На фото чанг внизу, чунир вверху. Он напоминает лютню, три натянутых струны из конского волоса, по которым для извлечения звука проводят смычком с волосяными же струнами. Мелодия чунира тоже весьма печальна. На том осмотр музея я и закончила, снова пропустив где-то залы с фотографиями Витторио Села и современной живописью. В этот раз провела я в музейных залах часа полтора. Торопиться мне было некуда, поэтому я соблазнилась сначала мягким диванчиком возле окна и присела отдохнуть, а потом и щекочущий ноздри аромат кофе, что пили ребята рядом, сманил - пошла купила и себе стаканчик. Пока пила кофе - дежавю (!) - получила в вотсап сообщение от Джими, которое заставило с улыбкой вспомнить, как я бежала к нему навстречу из этого музея шесть лет назад:)) Поинтересовался, как дела и погода, сказал, что в Кутаиси льёт, но вроде бы завтра дожди должны прекратиться. Я вздохнула - очень хотелось бы верить, потому что кутаисские планы сильно зависели от погоды, и если их снова смоет дождём, будет очень и очень жаль. Но до планов тех оставалось ещё два дня, и в душей моей жила неувядающая надежда... Пока же дождь лил и в Сванетии. Спасибо, почти прекратился как раз в тот момент, когда я вышла из музея. Было сыро и уже сумеречно, надвигался вечер и время ужина, который у меня собирался совместиться с обедом, поэтому я решила не искать больше сегодня дождливых маршрутов, и отправилась в кафе за хачапури. И вот же странное явление - дождь словно смыл с улиц Местии всех туристов, за которыми в предыдущие дни почти не видно было местных жителей. Сегодня же я то и дело ловила обыденные, повседневные картинки - бежали вприпрыжку со школьными рюкзаками за спиной малыши-первоклашки; сидели, ведя безмятежные беседы, на лавочке, спрятавшейся под навесом, бабушки; с грохотом опускали на доску фишки игроки в нарды возле автобусной кассы; складывали в поленницы нарубленные дрова, торопясь укрыть их от зарядивших дождей, мужчины во дворах; плыл из пекарен, вызывая аппетит, аромат свежеиспечённых кубдари и шотис-пури; забежала к хозяйке кафе весело поболтать соседка; вызывая всеобщий восторг, сквозь стеклянную дверь заглянула туда же черноволосая кудрявая кроха, с трудом еще стоящая на ножках... Вечером, услышав непонятный грохот под своим окном, я выглянула на улицу и увидела, как с гиканьем несутся наперегонки верхом на лошадях мальчишки. Словно смыло дождём всё напускное и лишнее, и показалась вдруг та душевная, живущая простыми радостями и ценностями, как и века назад, Сванетия, которой мне так не хватало в предыдущие дни, и по которой я скучала. Едва я вернулась домой, снова полил сильный дождь. Часа через два закончился, чтобы возобновиться в шесть утра. Лил с шумом и свистом, смывая последнюю надежду на то, что, быть может, к утру просохло бы, давая возможность куда-нибудь сходить/съездить. Тем более удивительно было, что был он совсем не обещанный - все погодные сайты хором вещали, что ночью будут лишь небольшие осадки, а на следующий день и вовсе обещали мелкий снег. Но сванский дождь выразил своё мнение о всех прогнозах, низвергаясь с неба сплошной стеной:)) Под шум дождя я попила чаю, почитала "Великого Моурави" и заснула где-то на середине обдумывания плана мести, который всё никак не дозревал окончательно. Додумаю эту мысль завтра...:)) Продолжение следует...

В этом же зале нашлось место и для поясов и украшений, как мужских, так и женских. Тут я зависла:) Ну, красота же, взгляд не оторвать:) Традиционные мужские пояса с подвесками и бляшками, к ним подвешивался кинжал:

Следующий зал представляет собой своего рода оружейную палату, здесь собрана коллекция оружия от охотничьих стрел, палиц, копий до огнестрела. Наверное, рай для мальчишек:) Большое место в экспозиции отведено холодному оружию. Здесь представлены сабли, мечи, кинжалы, по большей части они изготовлены в Грузии/Сванетии/соседних кавказских регионах, но есть и экземпляры привозимые из Европы и других стран. Как правило, они тоже сохранились в храмах, принесённые туда в качестве подношения. Иногда же европейское оружие становилось образцом, который повторяли грузинские мастера. В оружии и оружейной стали я разбираюсь не особо, поэтому снова процитирую Александра Кузнецова: "Грузия—одна из классических стран, где производили высококачественную сталь для кинжальных и сабельных клинков. Иногда эту сталь называют булатом. Но это неправильно. Настоящий булат изготавливался только в Индии и в Персии. Его не могли получить даже в таком всемирно известном городе оружейников, как Дамаск, где пользовались сталью индийской выплавки. Дамасская сталь отличалась узором; получаемым при перековке. Клинки с таким слоистым узором стали называть Дамаском или дамасской сталью. Секрет изготовления грузинского Дамаска народные металлурги тщательно берегли и передавали из поколения в поколения. В России долгое время пытались изготовить клинки, подобные грузинским, но ничего из этого не получалось. Даже, когда в 1826 году через знаменитого мастера Карамана Элизарашвили царскому правительству стал известен рецепт стали и технология ее изготовления, выковать клинки, равные по качеству грузинским, не удавалось: оказывается, для этого необходимы были грузинская руда и умелые, привычные руки. В Грузии изготавливали сварочный Дамаск. Делалось это так: брали кусок чистого железа и кусок стали, затем их сваривали и обковывали, посыпая мелким песком. Многократная перековка давала Дамаск. Очень важно, безусловно, качество железа и стали, кроме того, многое зависело от искусства самой ковки. Ведь делалось все на глазок, без приборов устанавливалась температура, степень деформации, расположение сваренных слоев, продолжительность ковки. Из этой многослойной заготовки отковывалось оружие. Затем на его поверхность наносились зубилом клейма, насечки и надписи. (Традиция эта дает возможность установить различные школы оружейных мастеров, принадлежность оружия отдельным лицам, помогает разобраться в истории.) После этого клинок обтачивали на обычном мелкозернистом точиле и закаливали в воде. Вслед за закалкой чистили наждачным порошком и полировали липовой палкой. Для выявления «булатного» узора оружие помещали на 15—20 минут в раствор квасцов. Этим и заканчивалось простейшее изготовление дамасских клинков. Но у каждого мастера были и свои хитрости. При ковке, например, иногда посыпали заготовку чугунным порошком. Закалку проводили так: возле кузницы стоял наготове всадник. Раскаленное в горне лезвие кузнец передавал ему в руки и всадник с места пускался вскачь, летел во весь опор строго до определенного места, подняв клинок над собой. Сталь закаливалась быстрым движением воздуха. При испытании изготовленной таким образом сабли одним ударом ее отсекали голову взрослому быку. Показывая мне такую саблю, владелец ее сгибал клинок в колесо. Страшно было смотреть, сердце екало: вот-вот клинок сломается. И ничего. Упругая сталь выпрямлялась и, чуть дрогнув, принимала первоначальную форму. Кинжалы были прямые и обычно обоюдоострые, как и кинжал, подаренный мне Виссарионом Хергиани. Конец XVIII — начало XIX веков —время расцвета грузинского дамаска, тогда кинжалы изготавливались в Тифлисе в больших количествах. Они, шли во многие страны, больше всего в Персию. Рукоятки и ножны кинжалов, виденных мной в Сванетии, имели самую разнообразную отделку, наиболее распространенная из них—чеканка, филигран и чернение по серебру. Иногда рукоятки отделывались костью. Встречаются в Сванетии кинжалы, у которых клинки старше по возрасту на 50—100 лет, чем ножны, клинки— они долговечнее." Для меня же в тот момент было интереснее рассматривать художественную составляющую, чем вникать в технологию производства, ведь часто оружие оформлено как истинное произведение искусства. Какие узоры на ножнах, рукоятках, какие изящные формы! Огнестрельное оружие - ружья и пистолеты, начало их изготовления относится к 17-18-ому векам. В пулях и порохе недостатка не было, селитры, серы, угля, необходимых для изготовления в горах Сванетии всегда было в избытке: Для сванских ружей характерны узкие приклады (часто из слоновой кости, дерева) с простым геометрическим или цветочным орнаментом. Есть и витрина с доспехами - щиты, наручи, шлем:

Ещё один невероятный, потрясающий воображение зал - это библиотека. Здесь каждый экспонат - ценнейший экземпляр, ибо представлены здесь образцы грузинской книги от самых первых, века 9-го, до времён Российской империи. В основном это Четвероевангелие - четыре книги, входящие в состав Нового Завета (от Луки, Иоанна, Матфея, Марка). Это порой видно по оформлению - вот, например, Христос в центре, четыре евангелиста в медальонах по углам: Но самая главная ценность здесь - вот эта лишённая каких-либо выдающихся украшений книга: Это знаменитое Адишское евангелие. Ещё раз слово А.Кузнецову: "Знаменитое Адишское евангелие представляет собой один из самых ранних памятников книжного искусства и искусства миниатюры Грузии. Создано оно в 897 году в Шатбердском монастыре (в Тао-Кларджети) и открывает историю художественного оформления книги в Грузии. Художественное оформление рукописи складывается из миниатюр, заставок и концовок, заглавных букв и самого почерка, которым написан текст. Книги в то время были редки и ценились очень дорого, поэтому оклады их оформлялись чеканкой, чернью, золотом и драгоценными камнями. Все это есть и в Адишском евангелие. На одном из листов этой книги —-цветное изображение евангелистов Луки и Иоанна. Они даются на ярко-голубом фоне, во весь рост, с закрытыми книгами в руках. Миниатюра яркая, сочная, красочная, она удивляет и восхищает мастерством изобразительной культуры, достигнутым более тысячи лет назад. Помимо евангелистов рукопись замечательна своими канонами, художественно оформленными колоннами с арками и капителями. На большой арке нарисован радужный орнамент, составленный из окрашенных в разные цвета ромбов. Над одними арками изображены голуби, над другими—ветки с гранатовыми плодами и цветы. Все это в очень ярких красках, не утративших до сих пор своей ясности." Адишским его назвали потому, что в 14-ом веке его привезли сюда, в Сванетию, спасая от набегов сельджуков и прочих желающих поживиться богатствами грузинских монастырей, и с тех пор оно бережно хранилось в селе Адиши. Легенда гласит, что когда возникла угроза очередного нашествия, книгу упаковали в деревянный, окованный железом ларец, залили крышку воском и закопали глубоко в землю. Так и хранили, передавая секрет местонахождения из поколения в поколенье на протяжении почти ста лет. Адишское евангелие написано на асомтаврули и представляет собой самую раннюю точно датированную грузинскую рукописную книгу. Для книг, которым тысяча лет, свет, конечно же, губителен, поэтому все они выставлены в закрытом виде. Но на стене висит экран, на котором идёт фильм, в котором листают страницы хранящихся здесь книг, в том числе и Адишского евангелия. Прикреплю для наглядности картинку из интернета, с апостолами Лукой и Иоанном: Не менее прекрасны иллюстрации и в других книгах, например, в Евангелии из Латали. Смотреть на тот экран я могла бы долго, но внезапно мигнул свет, фильм отключился, ждать, когда включат заново не стала... впрочем, уже и так смотрела по второму кругу:)) Помимо просто очень старых книг, есть уникальные по форме. Например, в виде свитка: Или на дереве: Идём дальше, в залы с этнографией - предметами сванского быта. Продолжение следует...

Следующий зал тоже посвящен религиозной тематике, экспонаты в него поступили прямиком из старинных сванских родовых храмов. Но в нём больше представлена церковная утварь - небольшие иконы, оклады, кресты (как маленькие, так и большие алтарные), сосуды, используемые при отправлении религиозных обрядов и т.д. Тоже древность - от века 9-го до позднего средневековья. Тоже предметы уникальные и ценные. Иконы-подвески и крестики (9-10вв): Святой Павел (снова Ипари, 10в): Ещё один своеобразный святой Георгий: Отдельная тема - большие алтарные кресты, уникальное сванское явление. В очередной раз процитирую Александра Кузнецова: "Я уже знал тогда, что эти вот обитые серебряными пластинками с чеканкой кресты не что иное, как уникальные памятники чеканного искусства Верхней Сванетии. Уникальны они потому, что не встречаются больше нигде среди средневековых памятников искусства народов европейского круга. Кресты эти делались большими, в рост человека и выше, устанавливались в середине сванских церквей. Не в алтаре, а перед алтарной преградой. Этот сванский обычай уходил в глубь веков, к IV столетию, и был запрещен специальным постановлением только в XVI веке. Делались кресты из дубовых балок и сплошь обивались чеканными серебряными пластинками. По лицевой стороне чеканка золотилась. На примере известного Местийского креста, относящегося к первой половине XI века, который хранится в краеведческом музее Местии, мы знаем, что сцены на чеканных крестах располагались, подчиняясь сюжетной логике: по вертикали давались сцены мученичества, а по горизонтали—«чудеса». И вот передо мной сразу четыре таких креста, каждый из которых является памятником исключительного художественного и исторического значения. Почти все сохранившиеся в Верхней Сванетии предалтарные кресты относятся к Х—XII векам. Обычай устанавливать их перед алтарем был в Сванетии настолько живуч, что и сейчас, в XX веке, многие из них стоят еще на своих местах. Иногда серебро чеканных пластин рассыпается уже в прах, кое-где их заменили другими, заметно отличающимися от первоначальных по времени, исполнению и даже по размерам, а крест все равно стоит на своем месте, как и тысячу лет назад. Т. Н. Чубинашвили подсчитал, что в Сванетии и в музеях Тбилиси, Кутаиси и Зугдиди сохранилось до нашего времени около 50 таких сванских крестов..." Не могу с уверенностью утверждать, что речь идёт именно об этих крестах, размером они всё-таки поменьше человеческого роста, если не принимать во вниманию подставку, но принцип их изготовления тот же - дерево, обитое листами с чеканкой: Ещё чеканные иконы и оклады (ничего не могу поделать, это моя слабость:) ) И прочая красота: И идём дальше. Продолжение следует...

Есть здесь и живописные иконы того же периода (11-15века), среди которых тоже немало уникальных и ценных экземпляров. Одна из моих любимых, к которой я возвращаюсь по несколько раз - невероятной красоты Архангел Гавриил (11-12в): Не слишком часто встречающийся сюжет - "Сорок себастийских мучеников". Это 40 храбрых воинов-христиан, служивших под началом язычника Агриколая. Однажды они отказались участвовать в жертвоприношении языческим богам, и разгневанный военачальник велел бросить их в темницу, требуя отказаться от веры в Христа. Но воины-христиане были тверды в своей вере. Тогда Агриколай велел раздеть их и загнать в ледяную воду, надеясь таким образом сломить упрямцев. Вот как раз этот момент и изображён на иконе. Никакие испытания не заставили себастийских воинов отказаться от христианской веры, все они по приказу Агриколая были убиты: Иоанн Креститель: Мадонны с грузинскими чертами лица прекрасны:) Мой магнит - иконы из Ипари. Даже среди своеобычных икон сванской школы живописи они выделяются, имеют свой собственный, интуитивно узнаваемый стиль: Общий вид зала с иконами, он круглый, подписи внизу (на грузинском и английском): Вообще, конечно, я слишком поздно задумалась о том, что надо было попросить экскурсовода. Есть, за чем идти в третий раз:)

Дальше два самых интересных для меня зала - с иконами 11-14 веков и различной церковной утварью. Один из уникальных экспонатов здесь - навершие "львиного" знамени. Из прошлого своего рассказа возьму: И эта невероятная сванская чеканка, перед которой я зависаю надолго, стараясь рассмотреть каждую деталь. Иконы 11-12-го века - полностью ручная работа, в отличие от более поздней штамповки. Они индивидуальны, неповторимы, сделаны с душой, хотя, может, не столь изящны, как более поздние штампованные образцы. Но этой своей грубоватой непосредственностью, искренностью они и цепляют, огромные глаза святых на них словно заглядывают в душу, земные, сванские черты лица делают небожителей ближе, понятнее, роднее. Большая часть икон - Спаситель, святой Георгий, Богоматерь. И сколько же на них мелких деталей! Да и сам факт, что смотришь на тысячелетние (!) творения древних мастеров внушает трепет: Святой Георгий на этих иконах пронзает копьём не привычного в более поздней иконографии змея, а человеческую фигуру - Диоклетиана, гонителя христиан, ставший главным символом зла в раннем христианстве: Святая Анастасия: Архангел Гавриил: Снова Иисус: Чудесный святой Георгий из Ипари: Святой Николай. А распятие справа напомнило стиль фресок храма в Лагами: Святой Тевдоре (Фёдор) Он же со святым Георгием: А вот явно более поздний святой Георгий - и змей уже под копьём, и сделана явно по лекалу: Тоже поздняя (15век), но выполненная в старых традициях чеканки:

День 7. Местия. Этнографический музей. И всё-таки пусть будет про музей, не так уж, оказывается, много я о нём рассказывала в прошлый раз. Этнографический музей Местии открылся ещё в далёком 1936-ом году, и к нынешнему времени собрал не слишком большую (около 4000 экземпляров), но при этом довольно интересную и богатую на уникальные экспонаты коллекцию. В 2013-ом году он переехал в специально для него построенное здание, и сейчас это небольшой, но неожиданно интересный музей с современным, стильным оформлением залов и уютным холлом, где можно купить литературу и сувениры, а также, устроившись на удобных диванчиках, выпить кофе с прекрасным видом на сванские башни Местии, что видны в большие панорамные окна. В прошлый мой приезд бонусом была ещё и смотровая площадка на крыше с великолепным видом, но в этот раз она оказалась закрыта. Залы идут по кругу, их 5-6, большая часть утопает в полумраке, зато сами экспонаты в витринах удачно подсвечены. И рассматривать, и фотографировать легко - свет поставлен очень грамотно, бликов на стекле и отражений почти нет, можно без проблем рассмотреть мельчайшие детали. Осмотр начинается традиционно с археологии, с эпохи бронзы. Это времена легендарной Колхиды, сваны были её северными соседями и активно вели с колхами торговлю, а в определенные периоды истории, вероятно, находились в подчинении правителей Колхиды. Некоторыми учёными выдвигается даже версия о том, что сваны сами являлись одной из ветвей колхов, но это вряд ли. Колхида - это больше про мегрелов и имеретин. Но тесные отношения с Колхидой привели к тому, что на территории Сванетии нашли немало колхидских предметов - бронзовые топоры, монеты, украшения. Однако, сванские селения и сами по себе были развитыми центрами металлургии: горы Кавказа богаты железом и медью, и обрабатывать всё это сваны с древних времён умели искусно. Потому в витринах музея, наряду с колхидскими предметами, есть и сванские очень высокого качества металлообработки и весьма изящно сработанные: Женские украшения в виде овцептиц - такие фигурки встречаются только в Сванетии и в соседней Раче: К слову, сванские горы в древности были богаты и золотом/серебром, говорят, здесь добывали золото, намывая его в водах Ингури при помощи овечьей шкуры. Что-то знакомое, правда? Считается, что именно отсюда пошла легенда о Золотом руне. Но золотых изделий родом из глубины веков в музее нет, может, и находили что-то, но есть же Тбилисский музей... Поющие, звенящие наконечники стрел - за счет определённым образом расположенных отверстий стрела с таким наконечником в полёте издавала резкий звук, наводящий ужас на врага: Наконечники ритуальных стрел (надпись гласит, что использовались на празднике св.Георгия. Сванская смесь язычества и христианства предусматривала жертвоприношения): Ещё одна особенность - при огромном количестве высококачественных изделий из металла в археологических залах очень мало керамики и стекла. Связано это, вероятно, с тем, что глины, необходимой для производства керамики, здесь не было, потому посуда по большей части была деревянная или опять же из металла: Следующий зал посвящён нумизматике. Там выставлена обширная коллекция монет от времен Колхиды до Российской империи. Почти все эти монеты попали в музейную экспозицию из сванских храмов, где они долгое время хранились, принесённые в качестве подношения:

Китайцев-туристов много везде, поэтому я ж, конечно, часто встречаю их и в горных районах Грузии, причем не только в составе групп, но и индивидуалы мне нередко попадаются в качестве соседей по гостевым домам. У меня всегда имелся в голове стойкий образ, созданный на основе личных наблюдений. Мне тоже всегда казалось, что они, не особо чем интересуясь, пробегают везде галопом, едва окинув беглым взглядом и сфотографировавшись на фоне. При этом им и фон-то зачастую не нужен и неинтересен, потому что намётанным взглядом вижу, что фотографируются они с такого ракурса, где не будет видно ничего, кроме них самих. Галоп этот приводит к тому, что они редко где останавливаются больше, чем одну ночь, даже если добирались до ночёвки почти весь предыдущий день, погуляли пару часов вечером, утром уже спешат куда-то дальше, выкатывая из номера гэста чемоданы. Чужая кухня им тоже, как правило, неинтересна, да и в принципе нормальная еда вообще, порой складывается впечатление, что они везут в этих огромных чемоданах запасы лапши б/п на месяц, больше ничего и не нужно. Для меня они всегда казались полной противоположностью основательных, вдумчивых, заинтересованных японских туристов. Но вот в этом году я несколько раз встретила китайцев, которые разрушили живущие в моей голове стереотипы. Такое ощущение, что они в туризме открыли для себя нечто, вышли на новый уровень:) Соседи по гэсту в Казбеги, например, в этом году у меня были совершенно обычными, классическими, привычными нам туристами - сходили попробовать что-то грузинское в кафе, вечерами варили нормальный суп, утром вставали затемно, чтобы дождаться рассвета над Казбеком, восхищались и удивлялись, вечерами ходили на неспешные прогулки. Правда, далеко с Казбеги вроде бы не выезжали, но они и возрастом были не слишком молоды, возможно, прогулки по горам дались бы тяжеловато просто. Попадались и в Джуте потом ребята, которые гуляли неспешно, стараясь зайти подальше в горы, посмотреть, что там дальше, а не пробежать быстро строем, сфотографироваться вместе и по отдельности и таким же строем быстро убежать:)) Потом, не спеша, пили кофе, качались в гамаках, снова восхищались горами. Нормальные в общем туристы, не особо отличающиеся от нас:)

Вот и мне запал в душу этот храм, как-то всё в нём соединилось и поразило - и древность эта, и сама атмосфера-энергетика, и невероятные эти люди-хранители. Благодарна судьбе за такие вот почти случайные встречи/находки в путешествиях, которые оставляют яркий след в памяти. Спасибо Вам, Ольга, за внимание к моему рассказу:)

День 7. Ещё немного дождливых картинок по дороге в музей. Шла я, почти не разбирая дороги, но всё же с конкретной целью - попасть в Этнографический музей. Я там была, но, стараясь успеть до приезда Джими, пролетела его бегом за 20 минут. Была счастлива, что увидела, но не прочь была повторить, чтобы осмотреть интересную экспозицию более вдумчиво и неторопливо. Дождь в Местии тому явно способствовал, поэтому, попрощавшись с Резо, я, не особо торопясь, направилась в сторону музея, собирая по дороге живописные башни и домики да облачно-дождливые картинки. Немного фото с этой прогулки - ниже: Старое и новое удивительно соседствует: А этот вид вызывает ассоциацию с орлиным гнездом: И вот, наконец, музей с закрытой, к сожалению, смотровой площадкой на крыше. Жаль, с неё в прошлый мой приезд открывались чудесные виды на всю Местию. Но это разочарование было недолгим - на следующий день я нашла не менее чудесную естественную смотровую, и даже не одну. Но то будет завтра, пока же захожу в музейные двери, как раз вовремя, ибо дождь вдруг, словно собравшись с силами за те полдня, что его почти не ощущалось, полил, как из ведёрка. Продолжение следует... хотя не знаю, будет ли оно про музей. Рассказы про него на форуме уже были, стоит ли повторять?

Красота! Острова в хвойных "рамочках" - чудесные открытки:)

День 7. Нижняя церковь св.Барбале в Лагами. Мы прошли каким-то переходом под арочные своды и увидели лестницу, ведущую вниз. Нижняя церковь, посвящённая святой Барбале (Варваре), была построена в 8-9 веках и сейчас полностью ушла под землю. Резо показал мне одно из небольших соседних помещений, полностью засыпанных землёй и камнями – так выглядела некоторое время назад и нижнее помещение храма, то самое, что сохранило древние фрески. Рассказал, что при расчистке его вывезли несколько самосвалов грунта и камня. Завалы и обвалы повредили частично своды соседних помещений, создавая угрозу обрушения. - Это моя головная боль, - сокрушается Резо. – Поставили подпорки везде, где только возможно, но что-то всё равно нужно делать – трещины по стенам, вода сочится, нехорошо… Наконец, мы входим в крошечное, буквально квадратов пять по площади, помещение нижнего храма. Время и завалы, конечно же, не пощадили роспись стен, фрески еле видны, но есть в них своя уникальность. И дело не в художественной даже ценности. Здесь разворачивается перед глазами история о Человеке. Изначально храм святой Барбале был расписан фресками сразу после строительства – в 9-ом веке. Имя художника неизвестно, но вдумайтесь только в цифры – 9-ый век, Сванетия, явно местная школа живописи, не похожая на общепринятые тогда византийские образцы. Рисунок на грани примитивизма (сейчас может показаться, на самом деле для своего времени - выполнен весьма искусно), цепляет, приковывает взгляд и… какую важную информацию даёт для исследователей, ведь сколько подобных образцов сохранилось хотя бы фрагментарно? Единицы… А теперь о гении, благодаря которому эти фрески дошли до нас через века. Прошло два столетия после строительства церкви. В это время в Верхней Сванетии появился прекрасный мастер-живописец Тевдоре. Учёные до сей поры спорят о том, кем он был. Большая часть всё-таки склоняется к мысли, что местным, сваном – слишком уж ярко читаются в его фресках тенденции, характерные для сванских икон – монументальные фигуры, большие глаза, носы с горбинкой, суровые выражения лиц… своим изображениям святых сванские мастера часто придавали черты живущих рядом. При этом фрески Тевдоре соответствовали византийским образцам и не уступали им по мастерству техники исполнения, а легкий налёт местной специфики (своеобразная изюминка) лишь усиливал их очарование. На сегодняшний день в Сванетии сохранилось несколько храмов, расписанных Тевдоре, один из них находится как раз в Ипари, усиливая моё желание когда-нибудь попасть эту общину. И там сохранилась надпись, содержащая имя мастера и его титул – «царский художник». Означает он одно из двух: либо Тевдоре работал при дворе Давида Строителя, либо получил и выполнил однажды заказ царя. В любом случае, это свидетельство того, что Тевдоре был известным в своё время и признанным храмовым живописцем. Естественно, он пользовался популярностью, и каждый представитель местной знати или глава семьи стремился заполучить его себе для украшения фамильных храмов. Не стал исключением и давний предок Резо, проживающий в Лагами. На рубеже 11-12-го веков Тевдоре поручили расписать церковь святой Барбале заново, уничтожив старые фрески. Но Тевдоре был истинным гением. Он мог не только создавать красоту, но и видеть её в окружающем – будь то созданное природой или руками другого человека. Он был прозорлив и видел наперёд, сквозь века. И был совершенно лишён низменного чувства зависти. Потому увидев росписи предшественника и оценив их красоту и своеобычность, он решил, вопреки воле заказчика, их сохранить. Нанеся поверх новый слой штукатурки, он расписал церковь заново. И вот девять веков спустя мы с Резо стоим в темном помещении маленького храма и с трепетом смотрим на результат – фрески самого Тевдоре здесь, к сожалению, почти не сохранились, лишь лёгкие бледные тени, отголоски. Зато, словно стражи, надёжно оберегают они старые фрески неизвестного мастера: там , где штукатурка местами отбита, проглядывают в прорехи прекрасно сохранившие цвет и рисунок росписи 9-го века – в медальонах святые Варвара и Георгий, на стене выше – архангел Михаил, от которого я долго не могла отвести взгляд. Так и существуют ныне два пласта, две разных эпохи сванской храмовой живописи, ставшие памятником величию души мастера Тевдоре. Что с ними будет дальше – Бог весть. Пока законсервированы в том виде, в котором предстали после расчистки храма. Помещение очень тёмное, естественных источников света там нет совсем, только тусклые лампочки. Фото, конечно, не получаются, Резо даже предлагает попробовать со вспышкой, но я отказываюсь. Всё равно не передать это ощущение от словно заглядывающего тебе в душу взгляда архангела, ни на каком фото. После сумрака древнего храма даже закрытый плотной облачностью дневной свет кажется таким ярким, что заставляет прищуриться. Ещё раз сердечно благодарю Резо за возможность прикоснуться взглядом к этой невероятной старине и красоте. Иду, почти не замечая куда, стараясь уложить впечатления. И радуюсь, радуюсь тому, что набралась-таки смелости, стоя у порога церкви, набрать номер Резо. Церковь в Лагами стала одним из самых сильных впечатлений этой моей поездки в Сванетию. Не забыть… Продолжение следует...

Татьяна, с днем рождения! Здоровья и благополучия Вам и Вашим близким, много поводов для радостных улыбок, солнечного настроения, исполнения всего, о чем мечтается!

Ещё одна маленькая дверца, и мы в небольшом помещении верхней церкви - Спасо-Преображенской. Она построена в 13-14-ом веках и тогда же расписана. Фрески покрывают всё пространство церкви - от сводов до пола. Резо вздыхает: "Верхние сильно повреждены - сверху вода сочилась, снизу копоть от свечей поднималась и пр.". Зато нижние сверкают свежестью красок. Я смотрю и слушаю, и для меня это сродни чуду... от начала и до конца. Сколько поколений семьи может вспомнить каждый из нас? Два-три? Дальше корни семейного древа уходят в туман забвения. Да и известные лично мне предки, те самые два-три поколения, подобны перелётным птицам, раскидала судьба и история семьи по разным уголкам необъятной нашей, а в нынешнем моём Оренбурге - все мы, на кого ни укажи, понаехавшие в разные эпохи. Где она - родина моих предков? Как ответить на этот вопрос? Я никогда даже не пыталась искать ответов. А здесь, в полумраке древней сванской церкви я стояла и слушала человека, который буквально врос корнями в эту землю, стал её неотъемлемой частью. Как его отец, деда, прадед, прапрапрапра... Поколения сменяли одно за другим, крутилось колесо жизни, но все они жили здесь, в маленьком селении Лагами, и приходили возносить молитвы и благодарности Богу в стены этого храма. А если и случалось кому-то уехать, то всё равно случалось и возвращаться, потому что многовековая связь с этой землёй - она в крови, и мощный голос её зовёт обратно. - Имя мастера, расписавшего эту церковь, неизвестно. Он был монахом. Мы не можем утверждать точно, но с большой долей вероятности, он тоже принадлежал к нашему роду. Обучившись живописи в одном из монастырей Картли, он вернулся в Сванетию, чтобы расписать фамильную церковь. Семь веков спустя история повторилась: Резо уехал, чтобы обучиться науке реставрации, и вернулся, чтобы стать хранителем этой церкви. По его инициативе и при непосредственном участии группа реставраторов несколько лет назад провела расчистку и консервацию старых фресок. Сейчас на стенах кое-где можно увидеть темные прямоугольники - так выглядели стены до реставрационных работ. - Это очень большой груз и большая ответственность - хранить такое наследие... Фрески далеки от традиционных канонов храмовой росписи, неидеальны, где-то, быть может, покажутся примитивными, но есть в них своё очарование, под которое попадаешь сразу, едва переступив порог. В чём оно - в своеобычности ли, в выражении ли лиц, что при простоте и безыскусности изображения порой всё-таки кажутся живыми, или в удивительном, тревожащим душу драматизме в изображении изломанной фигуры Иисуса Христа? У меня нет ответа на этот вопрос. Но увиденное захватило, увлекло, заставило забыть о времени. Даже фотографировать особо не хотелось, хотя Резо разрешал и даже деликатно вышел за дверь, чтобы не стеснять. Но я лишь сделала несколько общих кадров ради сохранения на память. И даже не знаю, жалею ли об этом сейчас?.. Росписи разной степени сохранности, хуже всего, к сожалению, как уже писала, сохранились на сводах, лучше других - на глухой стене, лишённой окон. Сюжеты традиционные - библейский цикл от Рождества до Преображения, изображения архангелов и святых. На одной из стен, под Успением Богородицы есть портрет заказчика строительства храма Шалвы Киркишлиани. Крещение и Благовещение: Сошествие в Ад, где Адам изображен убеленным сединами старцем, и святые Квирике и Ивлита, особенно почитаемые в Сванетии (главный храм Лагурка посвящён именно им). Святой Георгий: Святой Дмитрий: Воскрешение Лазаря, где свет из окна как часть сюжета: Вхождение в Иерусалим: Над окном - Преображение, ниже - Распятие и Ангел, явившийся Мироносицам у гроба Господня: Архангелы Михаил и Гавриил на необыкновенной красоты алтарной перегородке: Какие орнаменты! И ещё одно чудо - отлично сохранившиеся древние сванские чеканные иконы. Здесь их осталось три, "Четырнадцать в советские ещё времена "временно" забрали в музей", - с сожалением говорит Резо. Слегка оглушенная свалившимся на меня впечатлением, я выхожу и присаживаюсь на скамейку рядом с терпеливо ожидающим меня Резо. Некоторое время мы молчим. - Спасибо Вам. Так красиво. И необычно. И чудо, что к такой старине можно прикоснуться... - Со всего мира приезжают, просят показать - из Канады, Австралии даже были. Я понимаю, что пора уходить, хоть и не очень ещё хочется. Поднимаюсь. И вдруг слышу: - А хочешь нижнюю церковь посмотреть? Да стоило ли спрашивать?! Конечно! Так, что-то быстро у меня сегодня писать не получается, потому оставлю финальную часть рассказа о церкви на следующий раз. Продолжение следует...